Тахера Мафи - Разрушь меня

— Что я здесь делаю? — спрашиваю я.

— Поправляешься.

— Как долго я здесь пробыла?

— Ты проспала почти четырнадцать часов. Мы дали тебе довольно сильное снотворное. — Смотрит на часы. — Ты, кажется, чувствуешь себя хорошо. — Колеблется. — На самом деле, ты выглядишь просто отлично. Восхитительно, я бы даже сказал.

У меня на кончике языка вертятся несколько беспорядочных слов. В то время как мое лицо заливается краской.

— Где Адам?

Он делает глубокий вдох. Подчеркивает что-то на своем листке. Его губы складываются в улыбку.

— Где он?

— Поправляется. — Он наконец поднимает взгляд.

— Он в порядке?

Кивает.

— В порядке.

Я пялюсь на него.

— Что это значит?

Два стука в дверь.

Незнакомец в очках не двигается. Он перечитывает свои записи.

— Войдите, — зовет он.

Немного нерешительно в комнату заходит Кенджи. Он поглядывает на меня, его глаза очень настороженны. Никогда бы не подумала, что буду так рада его видеть. Но хоть меня и затопило облегчение от созерцания знакомого лица, в животе тут же скручивается узел вины, почти выворачивая меня изнутри. Интересно, как сильно ему досталось от меня. Он делает шаг вперед.

Моя вина исчезает.

Я приглядываюсь к нему и понимаю, что он абсолютно невредим. Его нога работает просто отлично. Его лицо вернулось к своему нормальному состоянию. Его глаза больше не опухшие, на лбу ни царапины, он гладкий, нетронутый. И он был прав.

У него действительно захватывающее лицо.

Выступающая линия подбородка. Идеальные брови. Глаза черные как смоль, так же как и волосы. В нем есть элегантность и сила. И немого опасности.

— Привет, красавица.

— Прости, что чуть не убила, — выпаливаю я.

— О. — Он поражен. Засовывает руки в карманы. — Что ж. Хорошо, что с этим мы разобрались. — Я замечаю, что он одет в рваную футболку и темные джинсы. Я не видела никого, одетого в джинсы, уже очень долгое время. Военная форма, хлопковая одежда, нарядные платья — все, с чем приходилось мне сталкиваться.

Я не могу на него смотреть.

— Я запаниковала, — пытаюсь объяснить я. Сцепляя и расцепляя пальцы.

— Я понял. — Он приподнимает бровь.

— Прости.

— Я знаю.

Я киваю.

— Ты выглядишь лучше.

Он ухмыляется. Потягивается. Опирается на стену, скрестив руки на груди и ноги в лодыжках.

— Должно быть, тебе очень трудно.

— Прости, что?

— Смотреть на мое лицо. И осознавать, что я был прав. Осознавать, что ты сделала неверный выбор. — Он пожимает плечами. — Я понимаю. Я не гордый, знаешь ли. Я готов тебя простить.

Я изумленно пялюсь на него, неуверенная: то ли рассмеяться, то ли запустить в него чемнибудь.

— Не заставляй меня прикасаться к тебе вновь.

Он качает головой.

— Невероятно, как кто-то по виду столь невинный может быть столь опасным. Кент — счастливый засранец.

— Простите… — Психолог встает. — Вы закончили? — Он смотрит на Кенджи. — Я думал, ты пришел сюда с какой-то целью. — Кенджи отталкивается от стены.

— Верно. Да. Касл хочет с ней встретиться.

— Сейчас? — Блондинчик сбит с толку больше меня. — Но я не закончил её осмотр.

Кенджи пожимает плечами.

— Он хочет с ней встретиться.

— Кто такой Касл? — спрашиваю я.

Блондинчик и Кенджи смотрят на меня. Кенджи отворачивается. Блондинчик — нет.

Он наклоняет голову.

— Кенджи ничего тебе не рассказал об этом месте?

— Нет. — Я в нерешительности, неуверенно гляжу на Кенджи, который на меня не смотрит. — Он никогда ничего не объяснял. Он сказал, что знает кого-то, кто владеет безопасным местом, и думает, что он сможет нам помочь…

Блондинчик изумляется. Затем заливается таким смехом, что даже фыркает. Встает.

Прочищает очки подолом рубашки.

— Ну ты и свинья, — говорит он Кенджи. — Почему ты просто не сказал ей правду?

— В этом случае она бы никогда не пришла сюда.

— Откуда ты знаешь?

— Она чуть не убила меня…

Мои взгляд перебегает с одного лица на другое. Со светлых волос к темным и обратно.

— Что происходит ? — требую ответа я. — Я хочу увидеть Адама. Я хочу увидеть Джеймса. И я хочу увидеть какую-нибудь одежду …

— Ты без одежды? — Кенджи вдруг начинает внимательно изучать мою простыню и даже не заботится о том, чтобы это выглядело незаметно.

Я краснею, несмотря на попытки этого не делать; я взволнована и раздосадована.

— Блондинчик сказал, что они уничтожили мои вещи.

— Блондинчик ? — Светловолосый мужчина обижен.

— Ты мне своего имени не называл.

— Уинстон. Меня зовут Уинстон. — Он больше не улыбается.

— Разве ты не сказал, что у вас есть какой-то костюм для меня?

Он хмурится. Сверяется с часами.

— У нас нет времени проходить через это сейчас. — Вздыхает. — Подбери ей какуюнибудь временную одежду, хорошо? — говорит он Кенджи. Кенджи, который все еще пялится на меня.

— Я хочу увидеть Адама.

— Адам еще не готов увидеть тебя. — Блондинчик Уинстон засовывает ручку в карман. — Мы дадим тебе знать, когда он будет готов.

— Как я могу верить кому-либо из вас, если вы не позволяете мне увидеться с ним? Если не позволяете увидеться с Джеймсом? У меня нет даже элементарных вещей. Я хочу выбраться из этой кровати, и мне нужно что-то надеть.

— Иди за вещами, Мото. — Уинстон поправляет часы.

— Я не твой ручной пес, Блондинчик , — огрызается Кенджи. — И я говорил тебе не называть меня Мото.

Уинстон сжимает пальцами переносицу.

— Без проблем. Я так и скажу Каслу, что это полностью твоя вина, что она сейчас не на пути на встречу с ним.

Кенджи бормочет что-то нецензурное себе под нос. Гордо вышагивает за дверь. Почти с силой захлопывает её.

Несколько секунд проходят в напряженной тишине.

Я делаю глубокий вдох.

— Так что такое мото ?

Уинстон закатывает глаза.

— Ничего. Просто кличка: его фамилия — Кишимото. И он злится, когда мы ее разрываем.

Он очень чувствителен по этому поводу.

— А зачем вы это делаете?

Он фыркает.

— Потому что ее чертовски трудно произнести.

— И это твое оправдание?

Он хмурится.

— Что?

— Ты разозлился, когда я назвала тебя Блондинчиком, а не Уинстоном. Почему же у него нет права разозлиться на то, что ты называешь его Мото вместо Кенджи?

Он бормочет нечто напоминающее:

— Это не одно и то же.

Я немного съезжаю на кровати. Укладываю голову на подушку.

— Не будь лицемером.

Я чувствую себе клоуном в одежде слишком большого размера. На мне чужая майка.

Чужие пижамные штаны. Чужие тапочки. Кенджи говорит, что им пришлось уничтожить всю одежду, и из моей вещевой сумки тоже, так что сейчас я понятия не имею, чья одежда на мне надета. Я практически тону в ней.