Рейчел Уорд - Числа. Бесконечность

Прохожу через аббатство и попадаю во двор. Люди замечают меня. Некоторые пытаются на ходу пожать мне руку. Я не делаю непонимающего лица и не притворяюсь, будто ничего не заметил.

Не опускаю взгляд. Когда они заговаривают со мной, я останавливаюсь, пожимаю протянутые руки, смотрю прямо в глаза. Какое бы число я там ни увидел, я разговариваю со всеми одинаково доброжелательно.

— Куда ты сейчас? — спрашивает меня кто-то.

— Обратно к бункеру, — отвечаю. — Я должен найти своего друга, того, кто спас меня.

Вокруг меня собираются люди. Кое-кого из них я уже видел на кладбище. Они тоже хотят идти со мной. Вместо того чтобы отмахнуться от них, я принимаю их помощь. И вот все вместе мы идем по улицам, мимо куч щебня, палаток и разрушенных магазинов, к холму. Над нами кружит беспилотник, фиксирует каждое наше движение.

— Вы знали о бункере? — спрашиваю.

— Знали. Плоховато они охраняли свою тайну. Половину продуктов и прочего мы получали оттуда. Черный рынок. А когда стали исчезать люди, пошел слух, что их прячут в этот самый бункер.

— И часто люди исчезали?

— Если они начинали организовывать что-то, поднимать шум, доставлять неудобство. Если они были не такими, как все. Их просто изолировали. Только что они были здесь, раз — и их уже нет.

Крики в ночи, засохшая кровь на стенах. Сколько же их там было и есть?

— Смотрите!

Мы подошли к подножию травянистого склона. Вниз с холма спускаются люди. Раненые. Спотыкаются и хромают. Один из тех, с кем мы сюда пришли, внезапно меняется в лице, вскрикивает и устремляется вперед. Добежав до того, кого он узнал издалека, он бросается к нему, крепко обнимает, не в силах произнести ни слова. И только потом они начинают хлопать друг друга по плечу и наперебой разговаривать.

— Пропавшие возвращаются, — бормочу я.

Мой взгляд скользит по вновь прибывшим.

У многих ушибы и порезы. Кто-то хромает и идет в паре или тройке с другими, поддерживая друг друга. Кто-то движется медленно, до сих пор не оправившись от шока. Есть и такие, кто вне себя от счастья и парит, точно птица, выпущенная из клетки. Всех их встречают добрыми словами, всем протягивают руку помощи и ведут к аббатству.

Судя по непрекращающемуся потоку беженцев, пока все не выйдут, к бункеру мне будет не пробраться. Остается только ждать, что я и делаю. Подойдя к зарослям ежевики у выхода, я присоединяюсь к радушным приветствиям, рукопожатиям, указываю дорогу вниз с холма. Последним идет Дэниэл.

При виде меня его лицо озаряется.

— Адам, немедленно уходим отсюда. Мы пробрались через главный вход и похимичили в центре управления. Бункер взлетит на воздух в любой момент. Уходите отсюда. Уходите! — кричит он всем, кто находится на холме и у подножия.

Люди вокруг нас пускаются бежать, мы тоже не стоим на месте. Не успеваем мы отойти метров на двадцать, как раздается мощный взрыв. Все падают на землю, а из туннеля вслед нам летят клубы пыли и обломки камней. Взрывная волна сшибла меня и Дэниэла с ног. Я сворачиваюсь клубком и пригибаю голову, когда начинается камнепад. Мы совсем близко от места взрыва. Я вздрагиваю, пытаюсь уменьшиться в размерах и жду, когда это закончится.

Наконец я поднимаю голову. На земле рядом с нами лежит беспилотник.

— Молодцы, — говорит Дэниэл, выпрямляясь. — Они взорвали пульт управления. Нет больше беспилотных самолетов, нет больше пеленгаторов, нет ничего, что могло бы вычислить, кто где.

Мы садимся. Люди внизу потихоньку поднимаются и двигаются дальше. Оглядываясь назад и понимая, что произошло, радостно кричат и обнимаются.

Я помогаю Дэниэлу встать.

— Где Сара? — спрашивает он. — Как она?

— Нормально. Родила ребенка, девочку.

На его лице появляется улыбка до ушей.

— Мои поздравления, — говорит он. — А Савл, с ним что произошло?

— Его больше нет. С ним… — Я изо всех сил пытаюсь подобрать слова. — С ним произошел ужасный несчастный случай.

Улыбка Дэниэла становится шире, а затем он запрокидывает голову и издает победный клич, который вливается в непривычный, но такой радующий слух хор голосов на холме. Я жду, когда он отсмеется.

— Дэн, слушай, как там Марти и Люк? Я знаю, ты сказал Саре, что с ними все нормально, и все же…

Он по-прежнему улыбается:

— Да, друг, у них все путем. Я попрошу Кэрри привести их сюда.

— Чем скорее, тем лучше.

— Конечно.

— Вы останетесь здесь? — спрашиваю.

— Это такое же место, как и любое другое, — говорит он. — Раковую опухоль мы извлекли, пришла пора помочь телу исцелиться. Мы можем начать отсюда.

— Я хочу помогать, — говорю.

— Я надеялся, что ты скажешь это.

— Но не так, как предлагали они. Я не хочу выбирать, кому помогать, а кому нет. Меня тошнит от мыслей о смерти. Хочу помогать всем. Хочу помогать людям жить.

Он хлопает меня по плечу здоровой рукой, и мы идем в сторону города.

Джемма плачет. Она не мокрая и не голодная. Она мотает головой в стороны, не позволяя мне погладить себя и успокоить. Ее круглое личико покраснело.

Что-то Адама уже долго нет.

Будь он здесь, он, возможно, смог бы успокоить ее, — от меня, похоже, проку никакого. Выбираюсь из нашего гнезда и хожу по ризнице. Мия не двигается с места. Она безучастно смотрит перед собой, слабо шевеля губами. Пятна продолжают расползаться по ее ауре. Я не замечаю, как это происходит, а только когда отвожу от нее взгляд, а потом смотрю снова.

Баюкаю Джемму на руках. От тревоги и беспокойства мои движения делаются порывистыми и резкими. Пытаюсь спокойно разговаривать с нею, что-то петь, но ее крики заглушают мой голос.

Ничего, справлюсь, ведь с Мией я справлялась самостоятельно, так что помешает мне теперь? Но сейчас я вспотела и не нахожу себе места. События, пережитые за день, разом наваливаются на меня, и я едва не валюсь с ног.

— Шумная она у нас, да? — обращаюсь к Мии.

Она не реагирует. Ее аура — сплошные золотистые и черные пятна.

В дверях появляется голова Саймона.

— Как тут у вас?

— Она никак не успокоится, все плачет и плачет.

— Помочь?

— Попробуй.

Он берет Джемму на руки. Я стою и смотрю, отводя влажные волосы со лба. Она даже не заметила, что теперь ее держит другой человек. Личико сморщено, налито кровью, разгневано.

— А как насчет ее сестренки?

— Нет, нет. Она… она все еще в шоке.

— А вдруг это поможет?

— Вряд ли. Не будем ее тревожить. Что за забава — баюкать плачущую младшую сестру? Лучше подождать, когда малышка успокоится, и тогда…

— Конечно… — Он возвращает Джемму мне. — Я схожу за Алоной. Она умеет обращаться с новорожденными.

Я снова начинаю мерять ризницу шагами, не сводя глаз с Мии. Она где-то далеко. Губы опять шевелятся, почти беззвучно лепечут что-то, слышное ей одной. Где бы она сейчас ни была, это плохое место. Надо немедленно вернуть ее.