Лика Лонго - Омут

Несмотря на опустившуюся на город ночь, в комнате было душно. Это в Бетте ветерок с моря приносит вечером прохладу, а здесь асфальт и высотные дома удерживают жару, и ночью такая же духота, как днем. Я распахнула окно. Небо чистое, и на нем уже показались мелкие полупрозрачные звездочки. Но московское небо, конечно, не сравнится с темно-синим, густым, бархатным небом Бетты и его огромными звездами.

Я еще долго не могла уснуть. То проваливаясь в сон, то пробуждаясь, я потерялась и не могла понять, где нахожусь — то ли в Бетте (мне даже слышался шум волн), то ли в вагоне поезда. Мне мерещился Саймон. Он обнимал меня и сначала легко, а потом все настойчивее целовал мою шею, покусывал мочку уха и спускался все ниже, ниже… Его руки блуждали по моему податливому разгоряченному телу, и я уже вся растворилась в нем, как вдруг резкий грубый крик оборвал видение.

Я широко открыла глаза и села на кровати. За окном раздавались крики и мат местной шпаны, которая теплыми ночами всегда оккупировала детскую площадку. Медленно осмотрела я свою комнату и наконец сказала себе: "Ты в Москве. И точка". После этого опустилась на горячую подушку и крепко уснула.

Утром меня разбудил звонок мобильника. Увидев на экране "мама", я нажала на сброс — ну почему ей обязательно звонить в такую рань? Однако через минуту затрезвонил домашний телефон — о да, мама добьется своего, если захочет. Телефон все звонил и звонил, трубку никто не брал. Видимо, папа ушел на работу. Со вздохом я поднялась с кровати и поплелась в прихожую.

— Слушаю, — сняв трубку со стены, пробурчала я.

— Полиночка, дочка, ну что ты меня сбрасываешь? Я же волнуюсь — как ты там? — Помолчав секунду, мама тихо добавила: — И как папа?

— Все хорошо, папа на работе, а я сплю. Сегодня иду с Машкой в кафе.

— С Машенькой? — обрадовалась мама. Я всегда знала, что Маша нравится ей куда больше задиристой Надьки. — Это очень хорошо. А мы тут с бабушкой уже скучаем!

— Мам, ты не волнуйся, у меня все хорошо, — успокоила я ее, одновременно стараясь свободной рукой собрать непослушные волосы в хвостик.

— Ты только держи меня в курсе по поводу экзаменов. Когда у тебя история? — заволновалась мама.

— В понедельник, — ответила я. — А сегодня только среда.

— Сегодня уже среда! Подготовься как следует, я в тебя верю!

— Хорошо. Бабуле привет!

Пытаться заснуть было бесполезно. Я набрала номер профессора, и снова мне никто не ответил. Бросив телефон на кровать, я принялась за уборку. Через несколько часов комнату было не узнать — все блестело, я протерла даже стекла книжных полок. В час дня мы договорились встретиться с Машей в кафе недалеко от дома. Вывалив из дорожного чемодана вещи на кровать, я выбрала из кучи мятой одежды немнущийся голубой сарафан в мелкий желтый цветочек, затем собрала волосы в пучок и обула "греческие" босоножки. Выйдя из подъезда, я словно нырнула в душную горячую волну — казалось, что в Москве уже наступило лето. Я быстро зашагала к кафе.

Маша ждала меня там. Как только я отворила стеклянную дверь, она вскочила со своего места и закричала на весь зал: "Полинка'"

Я бросилась к подруге, мы горячо обнялись, и я ощутила знакомый сладкий аромат земляники — запах любимых "летних" Машкиных духов. Мы сели и первую минуту жадно оглядывали друг друга За месяцы, что мы не виделись, Машка вытянулась и похорошела. На ней был длинный белый сарафан со сборенным лифом и оборками внизу, сверху она накинула малюсенький светло-голубой джинсовый пиджачок. Светлые волосы аккуратно завязаны в хвостик, кожа светится ровным загаром…

— Ты где так загорела? — спросила я.

— В солярии, а где же еще? — рассмеялась Маша, обнажая ровные блестящие зубки. — Я же на море не была, как некоторые… — подмигнула подруга.

— Ух ты! Да у тебя теперь голливудская улыбка? — еще больше удивилась я, вспомнив вечное Машкино нытье про неправильный прикус. — Ты что ли весь год носила брекеты?

— Фу-у, как ты отстала от жизни в своей Бетте! — шутливо возмутилась Машка и достала из сумочки маленькую розовую коробочку. Быстрым движением она сняла что-то с идеальных зубов и положила в коробочку. — Я ношу капы!

Я недоуменно взглянула на коробочку — в ней ничего не было!

— Маш, ты чего — издеваешься? — спросила я и только тут заметила, что в коробочке лежит что-то маленькое и прозрачное, как крылья стрекозы.

— Поясняю для провинциалов — это капы! — важно пояснила Маша. — Новая технология исправления прикуса, их теперь носят вместо брекетов…

Ох, сейчас Машка сядет на своего любимого конька: новые технологии, достижения науки и так далее!

— Машка, кончай! — не выдержала я, и мы обе засмеялись.

— Ну ладно, рассказывай, как ты там, мхом не заросла в своей Бетте? — спросила подруга.

Мысль о Саймоне буквально прорезала меня насквозь. Оказывается, любое упоминание Бетты причиняло почти физическую боль. Но боль, как ни странно, придала мне сил и решимости. Я начала вдохновенно рассказывать о беттинской школе, новых друзьях, маминой работе, ни словом не обмолвившись о любимом.

Машке мой рассказ понравился. Она заливисто хохотала над разными смешными историями из школьной жизни, округлила глаза, узнав о местной библиотеке, куда все ходят "за Интернетом", и погрустнела, когда я со вздохом упомянула о разводе моих родителей. Впрочем, я видела: и Маше есть, что рассказать. Ее прямо всю распирало от нетерпения, а в глазах читалось: "Говори, подруга, говори. А потом будешь слушать меня!"

Когда мой монолог завершился, Маша сложила ручки на столе, отчего стала похожа на мультяшную белочку, и заговорщицким тоном спросила:

— А теперь угадай, какие новости у меня? — и, не дав мне и рта открыть, сразу же ответила: — Я встречаюсь с мальчиком! — Только Маша могла произнести это так, словно признавалась: "Я выхожу замуж за принца Уэльского!" — Полин, ты не представляешь, какой он классный! Мы вместе уже полгода! Сегодня я вас обязательно познакомлю!

Я терпеливо выслушала рассказ о том, как романтично они встретились. Мне почти не было больно — наверное, потому, что вся эта история была типично московской и совсем не походила на мои отношения с Саймоном. Я слушала Машку, как старая бабушка, умудренная жизнью, слушает милое щебетанье любимой внучки…

— Маш, ну а как с поступлением? Всё уже схвачено? — сменила я тему.

— О, за это не беспокойся! — уверенно сказала Маша. — Я буду первоклассным журналистом! И никто мне не помешает — после того, как целый год я колошматилась на курсах и прочла всего Тургенева! Никто!

— Женя! — вдруг закричала она так же звонко, как час назад выкрикнула мое имя.

Я обернулась — в дверях кафе стоял улыбающийся молодой человек. "Идеальная пара для Машки!" — сразу подумалось мне. Стильные очки в черной оправе, светло-голубые джинсы, на белую футболку накинута черная жилетка, на голове — творческий беспорядок. Через секунду Женя уже сидел за нашим круглым столиком.