Юлия Басова - Миссия – любовь

Моя машина завелась с пол-оборота, я вдавила педаль газа и вылетела на дорогу.

Черная БМВ «Х6» мчалась по запорошенному снегом шоссе. Скорость – 180 километров в час, не меньше. Я упорно преследовала ее, не задумываясь о последствиях. А последствия могли быть. Во-первых, я еще не успела поменять летнюю резину на зимнюю, и на каждом вираже меня заносило. Во-вторых, так быстро ездить я пока не научилась – слишком маленький стаж вождения и слишком сильный инстинкт самосохранения. Но упрямая вещь – обстоятельства. Черной машиной управлял мой отец, который не хотел жить так, как его обязывают, и который был намерен сотворить что-то непоправимое со своей драгоценной жизнью. Это ли не повод мчаться за ним следом, не думая о собственной безопасности, и до упора нажимать педаль газа, чтобы не упустить отца из виду?

Его автомобиль маячил где-то далеко впереди – двигатель у него был посильнее, чем у моей малолитражки.

Неожиданно я увидела, что мой отец на полном ходу резко поворачивает вправо. «Гонщик, тоже мне», – с недовольством подумала я и нажала на тормоз. «Мазду» стало болтать в разные стороны, а потом и вовсе закрутило. «Только бы никто из попутных машин меня не задел! Может, не одна я катаюсь на лысой резине!» Моя «Мазда» сделала еще два оборота и остановилась. «Фу! Кажется, пронесло». Проверив двигатель, я поняла, что могу ехать дальше, и последовала за отцом.

Его машины видно уже не было, остался лишь свежий след покрышек на нечищеной проселочной дороге. Снег пошел так неожиданно, что никто не успел вызвать снегоуборочные машины. Я мчалась по извилистой узкой дорожке так быстро, как только могла, понимая: дорога каждая минута. Справа от меня белело запорошенное поле, слева – серый бетонный забор режимного пансионата.

Неожиданно где-то впереди раздался оглушительный хлопок, потом взрыв. «Папа! Папа!» Я судорожно вцепилась в руль и почувствовала, как пальцы немеют от напряжения. Меня трясло. Дорога петляла, как в какой-нибудь компьютерной игре. «Когда же это закончится?!» По-моему, я даже стала подвывать, то ли от страха, то ли от нетерпения. «Может, это не он? Не мой отец? А мой папа едет сейчас себе по этой узкой тропинке и пытается найти в себе мужество жить дальше?»

Увидев впереди горящий джип, я поняла, что опоздала. Это была папина машина. Видимо, она на полном ходу влетела в бетонный забор, после чего загорелась, как факел. Скорее всего, повредило бензобак. Как – непонятно.

Я подъехала почти вплотную, распахнула дверь и выпала на мерзлую землю. Уже не сдерживаясь, я громко и протяжно завыла: «Папа! Папа!» В мгновение ока я оказалась рядом с БМВ и заглянула внутрь. То, что я увидела внутри, заставило меня похолодеть от ужаса. Мой отец сидел на водительском месте и смотрел на меня глазами, полными отчаяния. Языки пламени лизали обшивку салона, приборную панель, его одежду. Папа будто не замечал, что горит, и не пытался спастись – просто сидел в огне и что-то тихо шептал.

Я судорожно зашарила по двери, пытаясь открыть ее. Жгучая боль почти парализовала меня, но я не останавливалась. Отца уже не было видно за гигантской огненной пеленой, и я, скорее надеясь, чем веря, продолжала звать: «Папа!»

Правая рука увязла в огне, и я уже перестала чувствовать боль, лишь сердце надрывалось от отчаяния. «Я только тебя обрела, папа! Ты не можешь так легко исчезнуть! Я прощаю тебе все, что ты сам не можешь себе простить, только живи!»

Неожиданно я почувствовала, что меня хватают за плечи и отрывают от машины. Я попыталась вырваться, решив, что это – пожарные. Я заорала, словно бешеная кошка, и постаралась извернуться так, чтобы освободиться из этих стальных объятий, но вдруг почувствовала резкую боль и обмякла.

Сознание покидало меня, и языки огня, танцевавшие на крыше отцовской машины, медленно расплывались.

Открыв глаза, я увидела Роберта. Я лежала на заднем сиденье его джипа, а он сидел на водительском месте и, развернувшись всем корпусом, холодно рассматривал меня.

– Где отец?

– У него не получилось, – спокойно, даже сухо, ответил Стронг.

– Что? – засипела я, затем откашлялась и заговорила уже нормальным человеческим голосом: – Что не получилось?

– Перезагрузиться. Начать все сначала.

– Он жив?

«Что за глупость… На что я надеюсь? Кому удавалось уцелеть в огне? Супергероям в комиксах?»

Роберт усмехнулся:

– Нам трудно умереть.

– Ты хочешь сказать… – выдохнула я, – он…

Договорить я не успела: мой отец торопливо шел по белому полю прямо к нам. Он открыл пассажирскую дверцу и сел в машину Стронга. На меня он даже не взглянул.

– Давай отсюда, пока менты не приехали, – негромко попросил он Роберта, – ни к чему.

«Рэйнджровер» плавно двинулся вперед по извилистой дороге. «Стоп! Я оставила свою машину там, на поле. Опять на поле. Сколько можно? Нет, на этот раз нужно ее забрать. Я ведь не миллионерша, чтобы разбрасываться автомобилями».

– Роберт, останови!

Стронг и мой отец одновременно обернулись и посмотрели на меня удивленно, как на говорящую собачку.

– Спасибо, господа, за поддержку, – чеканя каждое слово, сказала я, – но мне надо пойти туда, где я оставила свой автомобиль, и забрать его. Он в полном порядке вообще-то.

Джип Роберта встал как вкопанный. Теперь, когда моему «англичанину» не надо было следить за дорогой, он развернулся ко мне всем телом и воскликнул:

– Ты с ума сошла? Управлять автомобилем в таком состоянии?!

Я вскинула брови:

– Это в каком таком состоянии? А-а-а, ты думаешь, я в шоке оттого, что мой отец только что пытался покончить с собой, врезался на всей скорости в бетонный забор и сгорел на моих глазах? Или я в шоке оттого, что этот самый отец сидит сейчас, живой и невредимый, рядом со мной и даже слова благодарности не произнес? Я ведь каждый день гоняюсь за кем-нибудь по шоссе на огромной скорости, чтобы потом спасти из огненной ловушки! Зачем говорить спасибо? Или, дорогой Роберт, я должна до сих пор быть в шоке от неожиданной радостной новости, что ты женишься на какой-то голливудской худышке?

Я резко замолчала и отдышалась, глядя то на папу, то на Стронга. Отец и Роберт тоже молча смотрели на меня. Я никак не могла понять странного выражения их лиц. Наконец, отец сказал:

– Дочка, прости. Спасибо тебе за то, что пыталась спасти меня. Я не достоин этого.

Он помолчал, будто подыскивая слова, затем добавил:

– Знаешь, я не ожидал, что ты будешь так сильно бороться за мою никчемную жизнь. Что кинешься в огонь ради меня.

– Ты о чем? – недоуменно поинтересовалась я. – Я не бросалась в огонь, а лишь пыталась открыть дверь, чтобы выпустить тебя на свободу.

– Дверь полыхала. Ты не заметила? – насмешливо, но с уважением в голосе спросил Роберт.