Марина Рубцова - В Лабиринте Ночи

Я посмотрела на Эндрю, он был не такой, как всегда. Никогда не видела в его лице печаль, лишь один сарказм и ухмылки. Возможно, он прячется под этой маской, чтобы не показывать страдания, которые до сих пор с ним, в его сердце. Но это не оправдывает убийства моих родителей. Я по-прежнему хочу мести!

— Кевин ввел Триш сыворотку, которую изобрел в своей бывшей лаборатории. Она не позволяла обратить человека. Если бы я попытался это сделать, она бы умерла. А Кевин знал и ничего не сказал об этой незначительной мелочи.

— И она умерла?

Я даже приоткрыла рот. Не могла поверить, что Кевин мог это утаить, зная, что невинный человек может умереть. Может поэтому он сейчас такой — помогает людям, не позволяет вампирам убивать, питаться ими? Чувствует вину за прошлое, упрекает себя? Не похоже, чтобы Эндрю лгал, его слова казались искренними.

— Она не умерла. Я знал, что должен быть подвох, поэтому не пытался обратить ее. До сих пор не могу понять, как Кевину удалось избежать суда? Ведь наш клан соблюдал законы, не то что сейчас, многие плевать хотели на закон, на свои жизни…. Ты же в курсе, что есть такой пунктик в Кодексе вампиров — любой человек имеет право стать одним из нас, а тот, кто помешает обращению, будет наказан.

— Кевин из клана Харди? — нахмурилась я. — Почему он никогда не говорил об этом?

— Упс, ты не знала? — бровь Эндрю вопросительно изогнулась, выражая легкую ухмылку в сочетании с приподнятым уголком губ. Кажется, ему доставляло удовольствие опускать Кевина в моих глазах.

Я прогнала чувство злости и продолжила расспрашивать Эндрю:

— Что стало с вашей любовью?

— Мы прожили семьдесят лет вместе. Я наблюдал, как седеют ее волосы, как меняется лицо, появляются морщины, но я ничего не мог сделать. Я любил ее такой — старой, больной, немощной. На девятом десятке жизни ее не стало. Теперь понимаешь, за что я его ненавижу? Он убил Триш, забрал единственную женщину, которую я любил за свою долгую жизнь.

Поступок Кевина не имеет прощения. Я бы не простила, если бы это произошло со мной. Но ведь прошло столько лет, а ненависть до сих пор при Эндрю. Мне не понять чувства вампира, я не вампир. Хотя, мы с ним в чем-то схожи.

— Жаль, что все так получилось, — вздохнула я. — Но прошло столько лет. Не пора ли забыть?

— Воспоминания всегда со мной. Тебе ли не знать, каково это.

Его слова отрезвили меня в ту секунду. Как я могу сидеть тут и слушать истории, пока мой любимый человек в опасности? Я даже не знаю где он и с кем.

— Найди его, Эндрю. Пожалуйста!

— Я же обещал. Научись доверять мне и ждать.

— Сколько мы еще будем здесь сидеть? Ему же грозит опасность!

— Да не волнуйся ты за него. Он же вампир, — фирменная улыбка появилась на губах Эндрю. — Ладно, выполню твою просьбу, но ты оставайся тут. Это самое безопасное место. Обещай, что не куда не уйдешь, пока я не позвоню!

И он исчез, когда я хотела возмутиться.

Я не могла просто сидеть и ждать, постоянно накручивала себя, представляла страшные картины. То видела, как кто-то вонзает в грудь Кевина кол, то слышала его слова, которые хотелось выбросить из памяти. Он говорил, что любит свою жену и хочет быть с ней, проклинал себя за ее смерть. Я помотала головой, чтобы прогнать бессмысленные фантазии и в этот момент у меня зазвонил телефон. Я полезла в карман джинсов, думая, что это мог быть Эндрю с новостями, но на том проводе была Патрисия.

— Кристи, ты где? Скоро начнется.

— Что? — недоумевала я. — О чем ты?

— Ты что, забыла? — ее голос был встревоженный. — Протестанты собираются в церкви. Вампиры могут напасть в любую минуту. Нужно что-то делать.

— Разве сегодня? — уточнила я. — Попытаюсь выбраться…

Черт! Как я могла забыть? Может, Эндрю специально запудрил мне мозги, чтобы я сидела тут и дожидалась вестей от него, в тот момент, как он вместе с остальными вампирами нападет на церковь? Кстати, а почему он не очаровал меня? Было бы проще. Мне пришлось бы сидеть на месте, а сейчас я не собираюсь оставаться тут, пока невинным людям грозит опасность.

Но что я собираюсь делать? Приводить свой план в действие? Сработает ли он? Но я должна попытаться, полагая, что Эндрю не останется в стороне и явится в церковь вместе с папочкой и…защитит меня. Надеюсь…

Я подошла к двери и толкнула ее, но она не открылась. Черт! Неужели Эндрю запер меня? Вот мерзавец! Знала же, что нельзя ему доверять.

— Патрисия, я не знаю, где я, — кричала в трубку я. — Похоже, Эндрю запер меня.

— Эндрю? — удивилась она. — Что ты делала с ним?

— Он помогал искать Кевина.

— Ясно все с вами, — хихикнула Патрисия. — Так ты в Сэнтинеле?

— Да, на каком-то складе.

— Я знаю, где это. У отца есть там свой ангар. Это недалеко, сейчас буду.

Патрисия не ошиблась. Это были старые склады на юге Сэнтинела. Она приехала довольно быстро.

— Отойди от двери, — крикнула она и, подчиняясь приказу, я забилась в угол.

Я услышала выстрел и вздрогнула. Патрисия замерла в дверном проеме.

— Пошли отсюда, — выдала она.

Времени осталось мало. И мы вышли из амбара, сели в машину и уехали.

Патрисия остановила автомобиль у церкви. Я поспешила выйти, чтобы успеть попасть туда до начала молитвенного марафона, который хотели устроить протестанты. Удивительно, что они собираются именно в этой церквушке. Зачем протестовать против жизни без Христа, когда люди в нашем городке и так очень набожны?

Возле входа в церковь стояли две улыбчивые женщины пенсионного возраста и один суровый мужчина лет тридцати, как я поняла, это организаторы. Они приветствовали всех, кто заходил внутрь. А кое-кому, видимо новичкам, разъясняли что и как. Я решила не привлекать к себе внимания, поэтому живенько проскочила в церковь, улыбаясь в ответ на их приветствие.

В вестибюле было много людей, так много, что я нервно сглотнула, представив, что здесь будет, когда появятся вампиры. Люди сидели за пластмассовыми столами, пили чай, закусывали печеньем и пирожными и мило общались. Гул от разговоров стоял невыносимый, мне ненароком захотелось закрыть уши ладонями, чтобы не слышать его.

Из молитвенного зала доносились звуки инструментов и протяжно поющие голоса. Похоже, музыканты группы прославления репетировали.

Присутствия вампиров не ощущалось. Либо они еще не явились, либо хорошо вошли в роли и сейчас находятся среди протестантов. А как их распознать, я понятия не имела. Выявлять их по бледности кожи глупо, поскольку не все вампиры обладают мраморной кожей.

Спустя пять минут после моего прихода из зала вышел пастор, облаченный в черную рясу, и пригласил народ пройти в зал для молитв. Я смешалась с толпой горожан, мы шли по длинному коридору. У входа в молитвенный зал двое молодых людей приветствовали нас. Они с милой добродушной улыбкой пропустили всех в помещение, похожее на амфитеатр, и сами вошли следом.