Сара Блэкли-Картрайт - Красная шапочка

Глядя им вслед, Генри почувствовал, как отец смотрит на него. «Ну почему это предложил Питер, а не я?»

Питер ухмылялся в темноте, довольный своей победой. Его отряд двигался следом, а свет факела обшаривал стены и пол туннеля, ища малейшие признаки движения.

Дровосеков, которые пробирались по все сужавшемуся проходу, объял страх; осторожно переставляя ноги, они ждали, что вот-вот невесть откуда ринется Волк и их поглотит тьма смерти. Вдруг потянуло сквозняком; казалось, в темноте шуршит беспокойное зло…

Несколько мгновений спустя один из дровосеков споткнулся о большой камень и уронил свой лук. Тетива зазвенела, и этот звон эхом пронесся по туннелю. Мужчины вздрогнули, едва не потеряв от страха голову, но, к счастью, за них думал Питер.

— Спокойно! Стоим на месте!..

«Ждать, — подумал он. — Надо ждать, пока не наступит полнейшая тишина… та абсолютная неподвижность, за которой следует движение…»

Но тут все вдруг резко изменилось. По туннелю пронесся бешеный вихрь, швырнув Питера и его спутников в яростное ничто.

Генри, находившийся далеко от них, увидел, как стены туннеля стремительно затянулись мглой, когда налетел ураганный ветер, взметая и бросая в глаза камешки и комья земли.

А потом он услышал крики. Отчаянные вопли. Топот бегущих.

Его факел погас.

Староста первым увидел неясный треугольник, возле которого полукругом располагались четыре ямки. Что хуже всего, над каждой ямкой виднелась точки. На влажной земле, освещенной факелом Рива, отпечатался след проклятого Волка. Рив наклонился, всматриваясь, его люди столпились вокруг — и тут из глубины пещеры донесся приглушенный крик.

Кто-то подвергся нападению.

Староста был готов к этому, и он сразу понял, в какой стороне раздался страшный звук.

— Бегом! — рявкнул он.

Большинство мужчин поспешили за ним, но некоторые устремились в обратную сторону, к выходу из пещеры. И их панические вопли тоже разлетелись по подземелью.

«Вниз по туннелю, — твердил себе староста. — Вниз, вниз! Мы слишком далеко зашли, путь до развилки теперь не кратчайший. Должна быть другая дорога. Почва здесь нехорошая, слишком топкая… Осторожнее, не поскользнуться! Не споткнуться о камни, что валяются по обеим сторонам…»

Дышал он тяжело, шумно, а его ноги топали и того громче. Впереди какой-то свет… Бежать на свет, может быть, там что-то есть… Рив уже видел, что именно. Большая полость, а наверху дыра! Староста ворвался в просторный зал пещеры, его охотники не отставали. Прямо над их головами зияло отверстие в скале, сквозь него не спеша падал снег, подкрашенный лунным багрянцем. Рив оглядел пещеру и заметил высокую неровную тень.

Камень странной формы? Сталагмит?

Староста двинулся к тени, готовый в любой миг нанести удар своим оружием.

Но это оказался не камень.

Это были человеческие кости, сложенные в кучу высотой футов десять. Они были настолько белыми, что казались нарисованными в полумраке. Рив остановился перед костяной башней, содрогаясь.

Потом посмотрел вверх. Где же Волк? Он мог уже и сбежать отсюда… Пустые глазницы черепов таращились на Рива, разинутые рты смеялись над ним, но не давали никаких ответов.

Снова окинув взглядом пещеру, староста увидел кое-что еще…

У стены лежал Адриен. Вернее, его остывшее тело. Безжалостно изодранное Волком.

На старосту навалилась чудовищная тяжесть, стиснув ему грудь. Он ощущал за спиной присутствие ошеломленных, онемевших мужчин. Он должен найти Волка и заставить его заплатить за все. Охваченный злобой, Рив перестал осторожничать. Его шаги теперь были громкими, их звуки отдавались от стен пещеры. Он разыщет Волка. И покарает его. И до конца жизни будет купаться в лучах заслуженной славы…

И тут староста услышал какой-то шум.

Глухой рык.

Он резко повернулся. И увидел прямо перед собой оскаленную пасть. В ней пузырилась слюна, блестели огромные клыки. В руке парализованного ужасом старосты застыл кинжал. Шерсть вздыбилась на шее твари, капли ядовитой слюны тяжело упали на пол пещеры. Взгляды человека и зверя встретились. Время остановилось. А потом монстр, выгнув спину, прыгнул на свою жертву.

Бум!..

Валери вырвалась из ночного кошмара. Мокрые от пота волосы прилипли к голове, хотя в комнате было холодно. Свет едва начинавшегося утра был голубовато-серым, как сланец.

Валери не сразу поняла, где она находится. Это не ее постель; ну да, она в доме бабушки… а сестра умерла. Разбудивший ее шум донесся из бабушкиной комнаты.

— Бабушка?

Валери босиком пробежала через дом, чувствуя, как сквозь половицы задувает холодный ветер.

— Бабушка?..

Бабушка все еще лежала в постели, отвернувшись от двери, укрывшись с головой. Ветер трепал края ее шелкового одеяла цвета персика. Ставень хлопал по оконному переплету. Окно почему-то осталось открытым, несмотря на ветер.

А может быть, в него кто-то влез?..

Валери шагнула к окну, чтобы закрыть его. Лес снаружи выглядел унылым, деревья поникли под тяжестью снега.

Валери снова повернулась к бабушке, чье тело вроде вытянулось — как будто ноги вышли из суставов…

Девушка подошла поближе. Фигура под одеялом шевельнулась, потом начала подниматься. Валери на мгновение охватил ужас, она шагнула назад, готовая бежать…

…Но это была всего лишь бабушка. Старая женщина моргнула и улыбнулась внучке.

Быстро расправившись с холодным завтраком, Валери прямиком через лес поспешила домой, кутаясь сразу в два плаща — старый и новый.

— Матушка? — позвала Валери, войдя в дом.

Сьюзет подняла голову. Она сидела в кресле, невидяще глядя в неразожженный очаг. Мать выглядела такой одинокой, убитой горем…

Сердце Валери сжалось. Надо было остаться с матерью, вместе с ней ждать возвращения мужчин.

— А папа?..

Валери не хотела произносить вопрос целиком, потому что вообще не хотела спрашивать.

— С ним все в порядке, — сказала Сьюзет, глядя на свои руки. — Мужчины вернулись, они в таверне.

Валери кивнула; она не могла спросить маму о Питере.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказала Сьюзет, сквозь слезы наконец заметив красный плащ.

Валери повернулась, чтобы подняться к себе на чердак, но мать быстро встала и схватила ее за руку.

— Валери, что это у тебя на запястье? — спросила она, присматриваясь.

— Ничего особенного. Генри подарил.

Валери постаралась скрыть смущение. Она пока еще не хотела, чтобы на нее смотрели как на женщину, не была готова принимать украшения от мужчин. Подарок Генри она собиралась спрягать и никому не показывать.

Но сейчас деваться было некуда, и она позволила матери рассмотреть браслет.