Елена Усачева - Превращение

— Только не очень быстро, — несмело подошла я к грохочущему зверю.

— Наоборот, — Макс сгреб меня, усаживая за своей спиной, — очень быстро! Сторожев проснулся!

Машина рванула вперед. Я на мгновение взлетела в воздух, упала обратно на сиденье, резко придвинулась к Максу. И лишь потом меня догнал испуг — я чуть не свалилась. Но бояться уже было некогда. Снегоход снова дернулся, увеличивая скорость. Белая рука Макса на ручке управления повернулась. Его волосы с легким шелестом били по стеклу шлема, а я все никак не могла отвести глаз от его белой руки, словно заклинала его — не надо, не торопись.

То ли ветер стал дуть сильнее, то ли скорость стала больше — в какой-то момент почувствовала, что мы летим. Навстречу неслась Земля. Она плавно подставляла свой бок под наши лыжи, несильно подбрасывала на ухабах. Я оглянулась. Солнце следило за нами недовольным глазом, а мы мчимся прочь от него, и светило хваталось за край горизонта, чтобы наш грохот не столкнул его в ночную бездну раньше времени.

— Ну как?

От шума мотора я немного оглохла. Но вопрос был прост, его не надо было слышать.

— Супер! — Даже если шлем глушил голос, Макс все понял и без слов.

— Тогда сейчас сама!

«Дракон» фыркнул, останавливаясь, я навалилась на Макса. Он соскользнул в снег, уступая мне место водителя.

«Ой» — только и успело сказать мое съежившееся от страха сознание. Но я уже чувствовала под перчатками рубчатую поверхность рукояток. Где-то внутри страшного агрегата сто пятьдесят коней били копытами, требуя движения.

— Самое сложное — трогаться. — Макс стоял рядом. Сквозь стекло шлема мне казалось, что его щеки раскраснелись. — Я разгоню машину, а дальше ты сама.

Я бестолково кивала, совершенно не понимая, что он говорит. Надо было что-то отпускать, на что-то жать…

— Газ резко не бросай! — Машина вновь рычала, готовая ринуться вперед. — Все! Пошла!

Макс стоял перед снегоходом, двумя руками держа ручки руля. Сквозь свои перчатки я ощущала его сильные пальцы. Когда они вдруг исчезли, мне тоже захотелось убрать руки, но Макс уже оказался рядом, стоя на каком-то миллиметре подножки.

— Держи! Держи! — орал он мне в ухо. Сейчас это был не спокойный, рассудительный вампир, каким мой любимый являлся всегда, а веселый мальчишка, сбежавший из школы. Он с азартом учил меня, и его удовольствие легко передалось мне.

— Газ добавляй!

Его голос звучал не со спины, а рядом. Макс

бежал, легко касаясь снега. Лицо стало совсем белым, глаза смотрели на горизонт.

— Следи за дорогой! — напомнил он, неожиданно уходя в сторону. И я вспомнила, что на машине одна, что надо сосредоточиться.

Макс легко обогнал снегоход, забирая дальше от моря. Я начала добавлять газа. Машина благодарно зарычала, словно заржал застоявшийся в загоне конь. Я склонилась, уменьшая сопротивление воздуха.

— Schneller! — донесся до меня голос любимого.

Я оторвала взгляд от бегущей передо мной снежной дорожки. Макс в своем сером свитере сливался с долиной. Я не всегда видела его, такие стремительные броски он совершал. А потом встал передо мной, пристроившись к скорости снегохода. Я ехала за ним, как на веревочке. Макс сворачивал, и я поворачивала руль, он припускал, и я чуть меняла положение руки, тогда мотор начинал реветь, топая всей своей кавалерией. Но вот Макс вырвался вперед, и в темноте мне привиделось, что он превратился в волка. Я хорошо разглядела стелющийся над землей пушистый хвост, белые подпалины на мерно взлетающих ляжках, призрачную линию спины. Волк повернул морду, проверяя, следую ли я за ним…

Руки опустились сами. Машина фыркнула, вырываясь из-под меня, крутанулась, закапываясь в снег. Испугалась я уже на земле. Снегоход, задрав вверх вращающуюся цепь, недовольно повизгивал, успокаиваясь. Макс сидел рядом, обнимая за плечи.

— Mein armes Madchcn… Говорил же, резко газ не бросай.

Дышать стало нечем. Я стянула шлем, всмотрелась в бледное лицо над собой, не в силах представить, как ухитрилась в любимом увидеть зверя. Рука потянулась к его щеке. Черная перчатка напомнила о звериной лапе, и я быстро ее сняла.

— Мне показалось, ты превратился в волка. Макс чуть усмехнулся.

— Только показалось. В тебе просыпаются силы колдуна. — Он помог мне встать. — Хотя для окружающей природы я, конечно, зверь.

— Какие глупости! — Еще не хватало мне видеть в любимом представителя семейства псовых…

Макс вытащил машину из снега, поставил на лыжи, провел рукой по сиденью.

Ноги не несли меня к затихшему чуду техники. Может, хватит экспериментов?

— Но ты же говорил, что вампиры могут перекидываться в волка! — напомнила я, вновь напяливая на себя шлем — без него было зябко.

— Могут. — Мотор взревел. — Но я не буду. — Макс сел, кивком приглашая меня устраиваться у него за спиной. — Для этого надо разбудить в себе зверя. А у меня теперь никогда не получится.

— Из-за меня? — Я быстренько села на сиденье, пока он не предложил мне вновь покататься в одиночестве.

— Из-за тебя. Держись!

Цепь вгрызлась в снег. Белые комочки выбились из-под заднего брызговика, дождем застучали мне по спине.

Макс поддавал газу, не пуская машину вперед, словно ожидал, когда выйдут подкрылки, чтобы взлететь.

И мы взлетели. В первую секунду я зажмурилась — с такой скоростью придвинулась ко мне поролоновая чернота. Но потом вспомнила, что на мне шлем и бояться нечего. Летящая вокруг бесконечность вскружила голову, дышать стало тяжело — легкие сдавило, и я завопила от восторга. Макс припал к рулю, добавляя скорости. А я, наоборот, выпрямилась. Воздух ударился в грудь и рассыпался песком. Закинув руку назад, Макс держал меня, а мне хотелось оторваться от земли, от нагревшегося сиденья. Захотелось, чтобы рычащий драндулет и правда превратился в дракона. Могучего и огромного. Вот он вытягивает шею, расправляет перепончатые крылья, и тонкая кожа крыла трепещет на ветру… Я чувствую, как работают сильные мышцы, какая мощь прячется в этих тонких на вид крыльях. Взмах, другой. Мы двигаемся вперед резкими толчками. Жух, жух — свистит воздух под нами. Дракон наклоняет голову, кожаные перепонки с треском складываются, крылья собираются в острые треугольники, и мы несемся к земле…

— Иййй!

Крик на высокой дрожащей ноте вернул меня к реальности. Выпадая в раздражающие децибелы, он рвал барабанные перепонки. Я припала к Максу. Машина дернулась, зарычала и прыгнула вперед. Мне показалось, что лес наступил. Быстрые прозрачные тени мелькнули рядом. Я разглядела грустные тонкие лица, опушенные глаза. И вдруг, прорывая эту неверную пелену, вперед вышел старик с всклокоченной бородой, с пронзительными злыми глазами. В руке у него было что-то… Плетка! Старая плетка, какой в советских фильмах веселые пастушки гоняют коров. Старик погрозил мне деревянной рукоятью…