Ольга Иванова - Рождение феникса

Я обернулась.

— Мама! — и обняла ее.

— Здравствуй, дорогая, — она тоже крепко прижала меня к себе. — Вижу, у вас дела идут хорошо.

— Да, просто отлично! — заверила я.

— Тогда у меня для тебя есть новость, — сказала мама. — Через неделю состоится праздник в честь твоего возвращения! Устроим пир на все пять городов! Гости прибудут отовсюду.

— Пять городов? — удивилась я. — Мне казалось, город только один — Золотой.

— Нет конечно, милая, — засмеялась мама. — Золотой город просто самый крупный и стал как бы нарицательным для всего нашего мира. На самом же деле городов пять, и у каждого свой правитель. Все они приглашены на праздник, поэтому у тебя будет шанс с ними познакомиться.

— Так неожиданно… Пять городов… А есть карта? — спросила я. — Было бы интересно посмотреть…

— Конечно, идем. У отца в кабинете есть подробная карта, — мама приобняла меня за плечи и повела к дворцу.

Кабинет располагался в другом крыле, чем моя спальня. Самого отца не было, и в комнате царила тишина, лишь приглушенно тикали в углу напольные часы из темно-рыжего янтаря.

— Отец не рассердится, что мы тут без его присутствия? — спросила я, вертя головой по сторонам: мебель из красного дерева, много книг, на стене — коллекция картин в позолоченных рамах.

— Нет, конечно, — ответила мама с легким недоумением. — С чего ему сердиться?

— Ну… — я растерянно пожала плечами. Сама не знаю, откуда взялась эта настороженность. Может, ответ кроется в прошлом, которого я не помню?

— А вот и то, что нам надо.

Мама подвела меня к другой стене, где висела большая цветная карта с тиснением. Бугристые холмы, выпуклые леса и голубые трещинки рек — все можно было не только рассмотреть, но и пощупать. Между ними — скопления уголков-крыш, изображающих города. Город Солнца, Огненный город, Гранатовый…

Чуть в стороне расположилась подробная карта самого Золотого города. Рассматривая ее, я находила уже знакомые места, дворец и вовсе был выполнен почти до мельчайших подробностей.

— А это что? — поинтересовалась я, проведя пальцем по ярко-красным дугам. Их на карте было три, и одна из них недалеко от дворца.

Мама тоже коснулась дуги и ответила:

— А это порталы в Остальной мир.

— Вот как… — протянула я. — И за пределами какого из них потерялась я?

Мама тяжело вздохнула, но все же показала на тот, что ближе к дворцу:

— Вот этот.

Я рассеянно кивнула и отошла от карты. Мое внимание привлекла золотая статуэтка птички на полке с книгами. Мне она показалась смутно знакомой. Я взяла ее в руки, улыбнулась:

— Красивая…

— Ты маленькая любила с ней играть, — мама подошла ко мне. — Вспоминаешь ее?

— Кажется, да, — пальцы сами нашли маленький рычажок под хвостиком, и птица распахнула крылышки. Я тихо рассмеялась: — Смотри, как забавно! Я действительно помню, как это работает. А вот здесь должна быть книга с такими яркими картинками, — я перебежала к другой полке и нашла знакомый корешок. — Точно, вот она!

Образы из прошлого возникали сами собой, и окружающие предметы становились ближе, вызывали определенные ассоциации.

— Ты так часто проводила время с отцом в кабинете. И эту книгу с легендами готова была рассматривать часами. Ты наконец начинаешь вспоминать, Лита, — мама, тоже смеясь, погладила меня по голове. — Я так рада…

Я тоже была рада, вот только на сердце почему-то все равно лежала тяжесть.

— А свою жизнь без вас, в Остальном мире, я ведь тоже вспомню? — спросила я уже без улыбки.

— Когда-нибудь вспомнишь, — мама потрепала меня по плечу. — Быстрее возвращается та часть воспоминаний, которая связана с местом, где ты сейчас находишься.

— То есть, чтобы вспомнить что-то скорее, мне нужно вернуться в то место, где происходили события? — озадачилась я.

— Да. Чем дальше ты от того места, тем дольше возвращаются воспоминания. Но, безусловно, с каждым перерождением эти сроки сокращаются.

— А если это очень важные воспоминания? — вырвалось у меня.

— Считаешь, ты оставила в том мире что-то важное для себя? — голос мамы отчего-то дрогнул.

— Не знаю, — поспешила ответить я. — Просто это очень странно — жить без воспоминаний. Даже пугающе. Постоянно думаешь о том, что было… И чего не знаешь о своем прошлом.

— Ничего, все наладится, — мама снова приобняла меня, успокаивая.

Следующие дни я усиленно упражнялась с братом. Обычно тренировки проходили в первой половине дня, после них мы с Рихом летали, он показывал мне свои любимые места в городе и окрестностях, знакомил с местными достопримечательностями. Однажды мы заглянули в ту самую дозорную башню, о которой говорила Виелла. В глубине души хотелось, чтобы именно эта башня мне привиделась когда-то, так было бы проще и многое объясняло бы, но чаяния мои не сбылись. Здесь даже кладка была другая…

— Тебе нравится это место? — с сомнением спросил брат, осматриваясь.

— По правде говоря, нет, — признала я. — Тут как-то неуютно, холодно…

«В отличие от башни из моих видений», — продолжила уже мысленно.

— Тогда летим назад, — предложил Рих. — Скоро обед. А я голоден до смерти.

Во второй же половине дня со мной всегда занималась мама — пением. Никогда не думала, что мой голос может звучать так звонко или так нежно — в зависимости от песни, которых мне предстояло выучить немало.

— Ты сама должна почувствовать, когда какую песню использовать, — объясняла мама. — Правда, сейчас, когда мы не поддерживаем связь с Остальным миром, они стали не так уж важны и ценны, но мы все равно продолжаем передавать их из поколения в поколение как наследие.

— А самим фениксам разве они не нужны? — спросила я.

— Редко, — мама усмехнулась. — У нас нечасто случаются душевные раны. Мы всегда стремимся к гармонии и спокойствию, в том числе и душевному.

А вот у меня с душевной гармонией все было неважно. И настроение скакало точно по часам. Утром я чаще всего стала просыпаться не в духе: мне постоянно снились тревожные сны, которые позже не могла вспомнить. После завтрака меня как-то отпускало, и я ощущала себя почти счастливой, полной энергии и любви ко всему миру. Однако к вечеру настрой опять падал, сердце необъяснимо щемило, доходило до такого, что на глаза ни с того ни с сего наворачивались слезы. Время от времени я доставала из своего тайника записку с так и не разгаданным посланием и зачем-то перечитывала ее раз за разом, словно это могло помочь понять ее происхождение. Потом же приходила Мирта, приносила успокоительный напиток, и я с легкостью проваливалась в сон.

В день праздника, точнее, еще накануне, во дворце стало куда шумнее, чем обычно. Появились даже новые слуги, которые занимались украшением бального зала, столовой и парка к приезду важных гостей. За несколько часов до начала праздника Мирта принялась готовить к нему и меня. Заставила искупаться в душистой ванне, натерла мое тело маслом, уложила волосы в сложную прическу.