Анна Соломахина - Ненужная жена [СИ]

— У меня уже есть свой, — не знаю, откуда во мне взялись силы возражать, но я это сделала. — Позвольте пользоваться им.

— Один меч хорошо, а два — ещё лучше, — ухмыльнулся Филипп, а потом притянул и… поцеловал меня.

Глубоко, властно, горячо! Погружая меня в водоворот острых ощущений, подчиняя своей воле, заставляя кровь кипеть, а тело плавиться. Подвязки тут же перестали жечь, успокоились, словно так и надо, сердце колотилось как бешенное, а губы горели огнём.

— Шварк, она всё-таки добилась своего! — недовольный голос Арнозиса отвлёк нас от поцелуя.

Сейчас в Филиппе не было ничего от того состояния, что довлело над ним последние недели. Лицо окончательно ожило, глаза пылали праведным гневом.

— Ты ничего не хочешь объяснить? — Филипп протянул руку к шее, нащупал что-то невидимое (лично я видела только гладкую кожу в вырезе рубашки) и с болезненной гримасой принялся вытаскивать цепочку… из-под кожи.

Что? Серьёзно? Я глазам своим не верила, но факт оставался фактом: из-под кожи звено за звеном появлялась белая платиновая цепочка, обагрённая каплями крови. Боже, ему, наверное, невыносимо больно!

— Чтоб вас всех! — сплюнул Арнозис и принялся концентрировать в руках огромную сферу льдисто-голубого цвета.

И тут я поняла, что промедленье смерти подобно. Сейчас нас всех, скорее всего, убьют, причём особо изощрённым способом!

— Эйнар, нужен огонь! — вскрикнула изо всех сил. — Живой, с подпиткой!

Хвала небесам, спрашивать, зачем и почему, он не стал. Молниеносно извлёк из пространственного кармана факел и поджёг его. Не успев вспыхнуть, пламя тут же перепрыгнуло с вершины факела на пол, окружило нас защитным кольцом, только служанка осталась снаружи.

— Беги отсюда! — крикнула я ей, пока не стало поздно.

Словно очнувшись, та бросилась к выходу, Филипп неимоверным усилием таки сорвал с себя амулет — его цвет был непонятен из-за крови, а Арнозис активировал ту сферу, что сияла в его руках.

Настал час Икс. Выживем мы или сгинем в небытии. Огонь стоял стеной, защищая нас от заклятия архимага, вот только небольшая, но прочная нить силы тянулась от амулета Филиппа сквозь пламя к его хозяину, образовывая брешь. Пока небольшую, но она ведь может разрастись…

— Выбрось его за круг! — воскликнул Эйнар, выдёргивая из рук Филиппа артефакт подчинения и отправляя его адресату.

То есть Аронзису.

Тот недовольно скривился, ведь пройдя сквозь пламя, артефакт очистился от крови и прилетел к нему в первозданном виде. Или не совсем?

— Шварк, такую вещь испохабили, — ругнулся Верховный и усилил напор.

— Ого, огонь, оказывается, сжёг всю магию в артефакте, — хмыкнул Эйнар. — Какой у тебя интересный секрет, Инни.

Сказал и принялся приноравливаться к огню, всячески его усиливая. Филипп сжал мою талию ещё крепче, я посмотрела на него и поймала очень недовольный взгляд. Правда, обращён он был не ко мне, а к Эйнару.

— С каких это пор ты обращаешься к моей жене сокращённым именем? Она — твоя будущая королева.

— Прости, но сейчас это не совсем вовремя, — Эйнар стоял напряжённый, пот градом катился по его лицу. — А вообще, мы знакомы с детства.

— Не надо, — я прикрыла губы Филиппа рукой, в которой сжимала меч. Второй было неудобно — она оказалась за спиной моего супруга, похоже, окончательно пришедшего в себя.

Его глаза вопросительно смотрели на меня, завораживая своими эмоциями. Живыми, настоящими!

— Он действительно может меня так называть. Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти, я жива только благодаря Эйнару и Николя. Тот тоже, кстати, имеет право звать меня Инни. Не прилюдно, но в компании своих.

— Рад, что ты и меня причисляешь к компании своих, — прогудел он мне в руку довольно ехидно. — Раз уж при мне позволяешь так себя называть.

В процессе речи его нос пару раз касался рукояти меча, но, кажется, он не особо от этого напрягался. По крайней мере, не пытался убрать. Я сама это сделала, потому что… потому что его губы принялись ласкать мои пальцы, кажется, он даже меня лизнул.

Но это неточно.

— Ты хоть помнишь, что делал, когда был под воздействием? — спросила его, чтобы хоть как то отвлечься от волнительных, смущающих ощущений.

— Да, — его губы сжались, а глаза наполнились болью. — Я вёл себя, как последняя свинья! Если мы выживем, то я всю оставшуюся жизнь планирую искуплять свою вину всевозможными способами.

— О, Боже! — только и могла вымолвить я, ловя взгляд Эйнара, полный боли.

Он дрогнул, пламя всколыхнулось, отчего змейки волшбы Арнозиса принялись просачиваться сквозь языки пламени.

— Держись! — крикнула я пламени. — Огневинка, помоги!

Пламя взбодрилось, усилилось от моих слов, но тут произошло неожиданное: к Арнозису присоединился ещё один маг. Он был мне незнаком, зато остальные его очень даже узнали.

— Фридрих, ну, конечно! — воскликнул Филипп. — Кто бы сомневался, что ты в этом тоже замешан.

— Это Верховный маг Досландии, — пояснил растерянной мне Эйнар.

Выдохнул, собрался и вновь присоединил свои силы к моему пламени. Точнее пламени стихии.

Что делать? Этого недостаточно, потому что под напором двух архимагов мы стали сильно проигрывать. Надо подпитать огонь, точно! Я принялась вытаскивать шпильки из своей причёски, распускать волосы, кидать накладные пряди прямо в пламя.

— Гори-гори, Огневинка, прими мою жертву, защити нас.

— Что ты делаешь? — Филипп с ужасом уставился на то, как я примеряюсь мечом к оставшимся волосам.

— Надо дать жертву огню, тогда он станет сильнее! — воскликнула я. — Не вздумай останавливать, лучше помоги!

— А где твои волосы? — похоже, он только сейчас заметил, что я изрядно укоротила себе причёску.

— Где надо, — огрызнулась я. — Ты будешь помогать или продолжишь стоять истуканом?!

Филиппу явно не понравилась моя задумка, но он благоразумно не стал упорствовать, ибо пламя особо сильно всколыхнулось, а одна из молний — серебристо-фиолетовая, принадлежавшая Фридриху, чиркнула его по щеке, оставив широкий красный след. Пахнуло жжёной плотью.

— Лучше ножницы, — подал голос Эйнар.

Каким-то неимоверным усилием он вынул их из пространственного кармана и подал Филиппу. Тот морщился от боли, но терпел, даже руку к повреждённому месту прикладывать не стал, лишь взял ножницы и замер, не совсем понимая, с чего начинать.

— Режь под корень, — скомандовала я. — Не жалей!

— Я тебя любую приму, — ответил он, заставив задохнуться от чувств — столько силы и эмоций было в его голосе и взгляде. — Наклони голову.

Минута, и остатки моих волос уже лежали около наших ног. Голове стало легко-легко, и, несмотря на окружавший нас огонь, прохладно. Я нагнулась, подхватила отрезанные пряди и принялась кидать их прямо в пламя, повторяя одни и те же слова.