Любовь Свадьбина - Попаданка в академии драконов 3

Пушинка, бесшумно подошедшая к нему со спины, утыкается мордой в руку, но Арендар не сводит шального взгляда с меня. И тишина становится давящей. Давящей невыносимо, потому что… это слишком похоже на то, как мама добивалась моего подчинения: у нас трудности, а ты всё усложняешь, ты должна войти в положение, должна, должна, должна…

Титаническое усилие требуется, чтобы попытаться сбросить тяжесть воспоминаний, убрать эту ассоциацию, ведь положение Арендара действительно серьёзное.

Та часть меня, которая всегда была против подчинения, которая всегда протестовала в моменты такого морального давления, которая в итоге добилась того, что я сбежала из дома — она в ужасе, она боится, что мы вернёмся в этот замкнутый круг.

Другая часть, та, которая всегда чувствует себя виноватой — она в ужасе и просит покаяться, подчиниться.

Но между этими двумя снова разделившимися частями меня вдруг появляется новая, третья…

Подойдя к Арендару, я кладу ладони ему на грудь и, глядя в глаза, уверяю:

— Всё наладится.

Надев на моё запястье браслет академии, Арендар поглаживает ладонь и, подняв её, целует.

— Осталось последнее, моё солнышко. — Он поднимает со стола тонкую золотую пластину в форме своего родового герба. — Куда хочешь поставить свою метку?

— На тебя?

— Конечно. Метка работает в одну сторону, а я должен иметь возможность обратной связи. В портал не постучишься, как в обычную дверь.

— Аа… — Прикусываю губу, и она отзывается лёгким жжением. Вот так утешь этого драконищу — зацелует.

— Я объясню, как её сделать. Выбирай место. Только не как Элор. И не на левую руку, у меня там уже четыре.

Надо бы на правую руку привесить. Но…

— А на сердце можно?

Он улыбается, будто знал, что именно это место придёт в голову. Отложив трафарет, Арендар расстёгивает камзол и рубашку, обнажая мускулистую грудь.

— Со временем ты научишься ставить родовую метку без трафарета. — Он протягивает мне золотой листок. — Приложи его на кожу. Обратись к источнику. Представь, что ты вытягиваешь из него тонкую нить. Её конец проникает в мою кожу, вышивает на ней родовой символ, а когда он будет готов, вокруг нитью вышей своё полное имя. Нить не обрывай, просто оставь так.

— Получается, поставить метку может любой одарённый?

— Ненадолго, обычный источник не может постоянно поддерживать такую связь, к тому же она может помешать использовать магию. Нашу связь будет подпитывать родовой артефакт, он возьмёт на себя основную нагрузку.

— Понятно. — Тонкая золотая пластина быстро согревается в пальцах. Я застываю в нерешительности: не думала, что когда-нибудь придётся так помечать мужчину. — А эта метка будет видимой всегда?

— Если при её создании ты этого пожелаешь.

— Ты не против? — Прикладываю трафарет на грудь чуть выше сердца.

— Не вижу ни одной причины противиться этому.

Источник откликается легко, и нить, струящаяся из него, представляется золотой, как и магия Арендара. Она послушно вышивает по трафарету драконью голову и медведей, держащих над ней корону. А вот имя моё выплетается на груди Арендара странными символами. И в последний момент я приказываю метке становиться невидимой по желанию Арендара. Когда, отложив трафарет, провожу по непонятным закорючкам пальцем, Арендар тоже касается золотой кожи, и в голове отчётливо раздаётся его голос: «Это твоё имя на драконьем языке».

— Ух ты…

Поцеловав меня в лоб, Арендар уже обычным способом произносит:

— К сожалению, мне пора. Надо же вам, девочкам, дать пообщаться.

— А ничего, что Ника знает, где я живу?

— Помимо того, что никто не догадается её об этом спросить… У Накалаэды отличный потенциал, усилившийся после вампиризации, ментальные щиты она тренирует по усложнённой программе и сейчас находится под покровительством обратившего её архивампира-менталиста, а это значит, любая попытка проникнуть в её сознание сразу станет известна Санаду. Можешь спокойно с ней общаться.

— Это здорово.

На прощание Арендар меня обнимает, шепчет в макушку:

— Прости, что не сдержался, я не должен был всего этого говорить.

— Должен. И не должен был прикрываться благородными порывами, ведь можно было просто сказать, что мне надо учиться. Пожалуйста, если ситуация будет позволять, дай мне время собраться и попрощаться со всеми…

— Хорошо.

— И ещё… моё пламя, как и твоё, тоже может уничтожать вестников Бездны. Я тоже могу быть важной боевой единицей.

Он утыкается носом в мои волосы:

— Поле боя — не место для избранной.

— По-моему, сейчас не время копаться в кандидатах в помощники.

— Мне невыносимо жаль, что из-за меня ты подвергаешься опасности.

— Спасать успеваешь и то хорошо, — нервно усмехаюсь я и поглаживаю его по плечу. — Зато будет, что рассказать внукам.

— Мне нравится твой оптимизм. — Он снова целует меня в макушку и отступает. — Ладно, мне действительно пора, вампиры уважают пунктуальность. Обязательно накрой портал ковриком. Если понадобится войти, обращусь через метку.

— Удачи, Арен! — взмахиваю на прощанье рукой.

— Уачи, — добавляет развалившаяся на кровати Пушинка.

Арендар бесследно и беззвучно исчезает. Только после этого я замечаю, что освещение сменилось на вечернее.

Прикладывая коврик на портал, ловлю себя на том, что пытаюсь ни о чём не думать. Потому что думать о будущем, несмотря на все старания Арендара, страшно. Однажды Культ его семью почти уничтожил, что, если в этот раз у них получится убить всех?

Тряхнув головой в попытке избавиться от мрачных мыслей, открываю дверь в нашу с Никой комнату. Там горит свет, и Ника заваривает чай. Выкладывает из сумки кульки со сладостями. От этого простого зрелища щемит сердце: настанет ли день, когда я смогу прийти к ней на чай свободно, без утайки?

Раскладывая печенья в корзиночку на столе (треть печений не доходит до цели), Ника вдруг застывает. Поворачивается в мою сторону. Её глаза с неровным красным свечением, устремлены на меня.

— Лера?

Я выхожу в комнату.

— А мне сказали, с этой стороны ничего не видно и не слышно.

— Я уловила твои эмоции… Ого! — Ника округляет глаза. — Вот это она вымахала. Пушинка, ты только на секретер не залезай, он не выдержит.

— Ольнанада! — Пушинка гордо направляется к дивану на балконе, имитирующему вид из императорского дворца.

Комната после моего отъезда почти не изменилась: только вместо арки в мой альков теперь стена с незамысловатым пейзажем.

Ника заливает чай во вторую чашку и кивком приглашает к столу:

— Садись, рассказывай.

Сокровищница Арендара — его секретное место, о Видаре рассказывать нельзя, само обучение пламени вряд ли представляет интерес, и о печати с деней и её драконом тоже следует молчать. Так что рассказ получается довольно коротким.