Лия Арден - Безупречная Луна [litres]

Жертва.

Мне не нужно знать, чтобы почувствовать, что Айла отдаёт мне свой Дар контроля над легионом. Соединяет силу, по воле случая разделённую между нами.

«С лёгкостью в узде их держал сам Илос, но потом кровь начала дробиться. Рождались всё новые и новые поколения, деля и уменьшая силу. У каждого Калануа почти всегда рождался один наследник. Максимум два, и то редко…

Всегда один из детей Калануа владел полной силой тьмы и контроля. Но вы…»

Слова Мальты сами всплывают в голове, а я падаю на колени перед сестрой. Айла же, в отличие от меня, твёрдо стоит на ногах и светится ярким серебряным светом. Все демоны замирают, загипнотизированно глядя на нас. Остальные солдаты и наши друзья смотрят с растерянностью, не понимая, что происходит. Никто не смеет подойти или даже сдвинуться с места. Свет от Айлы бьёт размеренно и ровно, как удары сердца. От меня же расходятся тёмные волны. Слабые, лихорадочные, будто умирающие. Я не знаю, насколько сильно кричу, потому что в ушах лишь гул от слов, сказанных сестрой.

Цвет глаз Айлы меняется. Медленно карий становится серым, под стать второму. Мамины глаза. Серые, сверкающие, как у брата. А в них только вина и горечь, когда она слушает мою мольбу прекратить пытку, но сестра не может. Её свет проникает под кожу, и тьма во мне шипит и корчится, не может покинуть моё тело и бьётся, желая спрятаться. Сквозь слёзы я вижу Клетуса, он в испуге и пытается взять Айлу под контроль, но более это невозможно. Сейчас ничто не может остановить этот процесс.

Кто же из нас жертва? Айла, отдающая Дар? Или я?

Этим сестра хочет нас спасти. Контроль над легионом – единственное, из-за чего она нужна Квинтилию. Именно легион под контролем Клетуса угрожает и нашим жизням, и всему Континенту. Поэтому сестра его отдаёт. Члену семьи, чтобы Дар не пропал. Отдаёт тому, над кем Каидан не властен. Тому, у кого этот Дар должен был быть изначально.

Мне.

Айла и есть лишний ребёнок, о котором упоминал Сайлас.

Я с трудом поворачиваю голову и вижу, как бледнеет Даян от каждого моего болезненного вопля, но мы все знаем про передачу Дара. Это нельзя прервать, можно лишь завершить. Однако ни в одной из книг не было сказано про агонию, сопровождающую процесс. Сейчас все смотрят на происходящее, забывая, ради чего мы вообще здесь собрались.

Забыли все, кроме одного.

В эти секунды, пока все наблюдают за нами, я вижу, как приходит в движение Рушан. Он был скрыт от моих глаз за Даяном, но Назари единственный делает шаг, потом второй и третий. Его образ на мгновение приносит мне облегчение, будто к горящей ране приложили холодный компресс. Он не поворачивает головы, даже когда мой громкий стон боли доносится до него. Сокращая расстояние между ним и Клетусом, Рушан сосредоточенно хмурит брови и, резко выбрасывая руку вперёд, хватает короля Каидана за горло, пальцами обхватывая голую кожу Клетуса.

Моя боль растягивает мгновения, и я отчётливо вижу раздражение и ярость на лице Квинтилия, пока он поворачивается к моему Назари, сжимая меч в одной руке и кинжал в другой. И я перестаю слышать что-либо, включая биение своего сердца. Я перестаю кричать. Боль ещё есть, но она приглушённая, предсмертная, словно тени во мне сдались, ощутив приближающийся конец.

Теперь кричит Клетус. Я не слышу ни звука в своей пустоте. Отмечаю, как болезненно напрягается лицо Рушана, искривляя знакомые черты. Не понимаю, что происходит и что кахари делает, до момента, пока по его пальцам потоком не идёт золотистый свет. Он выходит из Клетуса и по коже перетекает в Рушана, исчезая в районе его предплечья. Кожа самого короля сереет, становясь пепельной. Серость расползается в стороны, покрывает всю шею и очень медленно течёт по подбородку. Все уже не знают, на кого смотреть. Даян кричит на Рушана, но тот и головы не поворачивает.

Тогда четвёртый нас вновь всех обманет…

Он отбирает его Дар. Забирает свет. Без Дара Света пропадёт и Метка контроля, жизни Айлы ничто не будет угрожать.

Он отбирает…

Он…

От этой мысли весь пейзаж кренится, и меня шатает даже при учёте, что я уже стою на коленях. Я ещё не знаю, что произойдёт дальше, но с новой силой начинаю биться в хватке сестры, хотя это сродни попытке разжать пальцы статуи. Мой взгляд мечется между Айлой и Рушаном, который стонет, а по вискам его стекает пот от напряжения.

Воспоминания вразнобой обрушиваются на меня, сознание лихорадочно ищет ответ, как и почему это происходит.

Я вспоминаю,

как спрашиваю Рушана, у кого Дар забирать силу, но он обрывает мой вопрос поцелуем.

как он чтит теялийские традиции, даже старые.

как он с гордостью носит длинные волосы.

как он близок с семьёй Юн.

как силён его Дар Воды для кахари.

как вместе с Юном он любит носить чёрное.

как Шиун не может читать его эмоции, точно так же, как Айла не может без разрешения посмотреть мои воспоминания.

Привилегия родственной крови.

Я задыхаюсь, сбивчивые мысли топят меня в ярком серебряном свете сестры, но я всё равно не могу сложить пазл. Что бы память мне ни подкидывала, что-то не сходится. Если Айла зазвонила в колокол о моей кончине, то Рушан этой тайной вогнал в меня нож.

Однако Клетус всем нам напоминает о том, что Рушан – кахари, когда оказывается сильнее, напрягается и с криком вгоняет меч прямо в живот Назари. Мои глаза болезненно расширяются при виде лезвия, пронзающего тело насквозь. Этого недостаточно, Рушан продолжает крепко держать короля, и Клетус всаживает противнику кинжал в бок. Звук лезвия, входящего в плоть, отрезвляет нас всех. Даян бросается к ним, пытаясь расцепить, но отшатывается, будто прикосновение к чужой коже обжигает ему руки. Попытки предпринимают Самия и Эол, но с таким же успехом. Кровь обильно стекает у моего любимого изо рта по подбородку и вниз по шее. Только теперь он поворачивается ко мне, и в его взгляде столько же вины, сколько и у Айлы. И я почти ненавижу их обоих.

Тьма во мне сдаётся, подчиняясь контролю, заполняющему моё тело, и сестра отпускает. Она падает назад, где её подхватывают Рой и Анис, а я просто валюсь в подтаявший снег, перемешанный с грязью.

Все звуки возвращаются, прибивают меня к земле, как увеличивающееся давление. Это какофония криков, ругани и плача. Я на секунду проверяю, что Айла в сознании, а потом, руками загребая грязь, поднимаюсь и бегу к Рушану. Падаю несколько раз, толком даже не понимая, как это происходит. Где-то на середине моего пути сзади на Клетуса запрыгивает Суа. Принцесса кладёт свои ладони мужчине на лицо и с упоённой жестокостью качает его свет, отбирая то, что Рушану уже не под силу. Я спотыкаюсь о мёртвое тело, но меня подхватывает Самия и тащит на себе ближе к месту трагедии.