Даниэль Зеа Рэй - Жертва

Я посмотрела на тело Софи, лежащее передо мной, и прыгнула во второе измерение. Поток Софи давно рассеялся, оставив тлеющие маленькие Истоки, которые я, поначалу, приняла за один общий. Ее истока здесь не было. Только чужие. Много маленьких чужих Истоков, какие бывают у не рожденных детей. Тогда я все поняла. Словно озарение, ответы на вопросы пришли ко мне. Я вернулась в первое измерение и посмотрела на Одьена.

– Только не делай глупостей, – произнес он.

– Это не твое дело, – огрызнулась я и, обогнув его, вылетела из ремзала.

Я найду это чмо… Я найду его и убью.

– Не делай глупостей! – прокричал Одьен, хватая меня за руку.

– Отвали, – прошипела я и направилась на улицу.

Я никогда не встречала рабов райотов. Муж Софи питался ее Потоком, а она выживала только потому, что беременела. Райот убивал ее детей, а кто-то… …кто-то такой, как я… …оставлял ей Истоки умерших детей. В том состоянии, в котором находилась Софи, речи о вынашивании здорового ребенка не шло. Без помощи палача сама Софи тоже долго бы не протянула. А такого рода помощь официально запрещена. Пока ее муж питался ею, Софи никто не мог помочь. Если бы я прыгнула во второе, когда была ее врачом, я бы поняла, в чем подвох. С другой стороны, что бы я сделала? Заявила на ее мужа-райота? Как бы объяснила архиереям, что могу прыгать во второе измерение? Но я не прыгнула. И мысль о том, что рабы райотов все еще существуют, не пришла мне в голову. Кейдж знала, в чем дело. Поэтому не пыталась разубедить сделать Софи аборт. Знал ли Одьен? Наверняка. Но он нашел ее любовника, чтобы попытаться разорвать порочный круг и заставить ее уйти от мужа. Почему же все они молчали? Почему не сдали чертова райота, питающегося своей женой? Потому что за трансплантацию Истока казнят и заказчика, и палача, и реципиента Истока. Софи светила высшая мера, точно так же, как и ее мужу. Теперь она мертва, а он все еще жив.

***

Спустя час я вернулась в ординаторскую, чтобы забрать вещи. Ельзи сидел за столом и пил виски. Патриксон курил прямо в помещении. Наварро смотрел в окно. Когда я начала собирать пожитки, они все посмотрели на меня.

– Ты не виновата, – произнес Наварро. – Ее мужа ищут. Когда найдут, от высшей меры его никто не спасет.

– Тогда гореть ему в аду, – ответила я и ушла.

По дороге домой я заехала в минимаркет и купила водку.

Громкий стук в дверь разбудил меня. Вокруг было уже темно и полупустая бутылка стояла на полу рядом с диваном. Пытаясь сфокусироваться на часах, я определила время: одиннадцать часов. Между тем, кто-то продолжал настойчиво колотить в дверь. Я поднялась и, почувствовав, что меня трясет, осела обратно на диван.

– Алексис! Ты дома?! Алексис!

Голос Айени срывался на крик, и я решила подать признаки жизни.

– Здесь я.

– Дверь открой!!!

– Сам открывай!

О чем я думала, когда произносила это? Дверь-то почти новая. Теперь ее придется чинить.

– Ну, ты даешь! – пробурчал Айени, проходя в гостиную.

Он осмотрелся по сторонам и приподнял брови, заметив бутылку «беленькой» на полу.

– Хоть бы закусывала.

– Не хочу, – промычала я и откинулась на спинку дивана.

Он присел рядом и по-хозяйски раскинул руки по сторонам.

– Все-таки, у тебя очень уютно.

– Это комплимент?

– Понимай, как хочешь, – Айени вытянул ноги. – Из-за чего трагедию устроила?

– Не твое дело.

– Как же. Я ведь здесь, значит, дело мое.

– Я тебя не приглашала, – я ткнула его кулаком в плечо.

– А мне твое приглашение не нужно.

– Это я уже поняла. Ремонт двери оплатишь.

– С какой стати? – насупился Айени.

– У тебя денег больше, чем у меня.

– Это как посмотреть, – он покачал головой. – Не думал, что ты сопли распустишь.

– Я тоже не думала, – засмеялась и пригубила противное пойло.

– Мне жаль, Алексис.

– Ты о чем? О девушке или о твоем брате? – я рассмеялась, сквозь слезы, что потекли из моих глаз, и продолжила играть свою смешливую роль.

Айени долго смотрел на меня, перед тем, как сказать что-нибудь еще.

– Обычно, это я разбиваю чужие сердца, а не мой брат.

– Но должны же вы быть хоть в чем-то похожи, – ответила я и играючи толкнула его локтем под ребро.

Он скрутился и застонал.

– Что ты там пьешь?

– Водку.

– Поделишься?

– Кто тебя обидел, Айени? Скажи, и разберусь с ней! – усмехнулась я и передала ему бутылку.

Он сделал несколько глотков, и его передернуло.

– Фу, как ты можешь так пить?!

– Так же, как и ты. Айени, ты же за рулем. Как домой поедешь?

– А я не поеду сегодня домой, – улыбнулся Айени. – Давай, закажем пиццу, поставим какой-нибудь фильм и сделаем вид, что у тебя все хорошо. Ты как, согласна?

– Не хочу есть, – покачала головой я.

– Сколько дней назад ты нормально ела?

– День. Может, два. Не помню.

– Думаю, с водкой пора завязывать. Я сделаю тебе чай.

– Не хочу.

– Выпьешь чая – станет легче.

Я скривила лицо, но сопротивляться не стала. Через пять минут он протянул мне кружку с горячим черным чаем и вернулся на диван.

– То, что ты делаешь – глупо.

Слезы снова покатились из глаз. Голова перестала слушаться, и я прислонилась к его плечу. Мне так хотелось выговориться. Хоть кому-нибудь рассказать о том, как мерзко у меня на душе.

– Что тебя беспокоит, Алексис? Смерть Софи? Но не ты же ее убила, в конце концов.

– Я не позволила Кейдж сделать аборт. Я заставила Одьена принять меры. И он принял – нашел ее любовника. И что из этого вышло?

– Все вышло так, как должно было быть. Забудь об этом.

– Архиереи сказали, что вчера она вернулась к мужу домой. Почему она так поступила? Почему? Я спрашиваю себя об этом и не могу понять.

– Потому что она хотела жить, Алексис. И этот мужчина был способен продлить ей жизнь.

– Оплачивая сохранение Истоков ее не рожденных детей?

– Они вдвоем играли в эту игру. Он воспользовался ей, чтобы привязать к себе. Она согласилась остаться с ним в обмен на жизни своих детей.

– Она была его жертвой! – воскликнула я.

– Службе контроля наплевать, кто жертва. Закон один для всех: реципиент с чужим Истоком должен умереть.

– Чертов закон, – прошептала я.

– Значит, ты переспала с моим братом, – Айени поиграл бровями, меняя тему, – маленькая шлюшка!

– В прошлый раз мой роман продлился больше двадцати минут, – с досадой, сообщила я.

– Расскажи мне свою грустную историю. Я послушаю. Пожалею тебя.

– Жалеть не нужно. Ты сам гадишь там, где работаешь.

– Просто мне наплевать! – он засмеялся. – Но твой бывший любовник облажался, потому что начал с тобой в любовь играть, а ты поверила. Возможно, и он верил. А может быть, и нет.

– Он был послушником, – я скривилась, вспоминая его лицо. – Мы работали вместе. Он долго добивался моего расположения. Наконец, я сдалась. Он был хорошим любовником. И я даже его любила, наверное. Любила, пока за моей спиной не начали шептаться. Я не верила. Не могла поверить… Но, однажды, увидела все своими глазами. Это было на нашем ночном дежурстве. Его вызвали в приемник – тяжелого привезли, а я осталась в отделении. Спустя два часа я решила узнать, как у него идут дела. На вызов по сети он не ответил. Я поднималась в оперблок, когда увидела его, выходящим из мужского санпропускника вместе с ней. Медсестра из моего отделения. Новенькая. Она поправляла прическу, а он шлепнул ее по заду и укусил за ухо. Точно так же, как шлепал и кусал меня…