Даниэль Зеа Рэй - Жертва

– Согласен, – он обнял меня и поцеловал в лоб. – Иди ложись спать. Скоро на работу ехать.

***

Я еле сползла с кровати в семь утра. Одьен к тому времени успел принять душ и заварить мне кофе. Мы примчались на работу без десяти восемь, быстро переоделись и ровно в восемь переступили порог отделения.

– О-о-о! – Ельзи похлопал мне, когда я вошла в ординаторскую. – Ну, с приходом вас, доктор Ней!

Все врачи засмеялись, глядя на мое кривое отечное лицо.

– Кофе налить, Алексис? – предложил Патриксон.

– Да-а-а, – я упала на стул.

– Молодежь, – вздохнул Наварро. – Что с вас взять?

– Молодежь здесь Ельзи, – я указала на него рукой, – а я в средней возрастной категории.

– Ты оператором сегодня записана, – Патриксон поставил на стол кружку с кофе. – Сможешь пойти, или тебя подменить?

– Смогу. Спасибо, доктор Патриксон.

– Просто Дик.

– Спасибо, Дик. В моих палатах поступления есть? – спросила я.

– Нет, – Ельзи что-то набирал на клавиатуре. – Сегодня один из тех редких дней, когда к нам за ночь никого не загрузили.

– Когда-то здесь было отделение травмы?

– Да. Шесть лет назад все начало разваливаться, – Наварро с кружкой кофе подошел к окну. – Сократили финансирование, урезали ставки. Доктора стали разъезжаться, кто куда. И что? – он повернулся ко мне. – Мы как принимали тяжелую травму, так ее и принимаем. Хорошо, что травмапункт на базе приемного отделения оставили. И то, поговаривали, что связи Ригардов помогли его сохранить. Я не знаю, что бы здесь было, если бы и травмапункт закрыли.

– Но мы и так им помогаем.

– Ты и Патриксон травматологи, – Наварро отпил кофе. – А я, например, хирург. Почему я в свои годы должен дежурить и помогать травматологам? Есть хирургическая бригада экстренной помощи. Один хирург всегда дежурит по больнице. Почему четыре раза в месяц я должен быть и хирургом, и травматологом одновременно?

– Потому что без тебя смена в приемном закопается, – Патриксон подошел к Наварро и похлопал его по плечу. – Терпи. Мы все так работаем.

– Было время, когда мы работали по-другому.

– Было и прошло, – Патриксон присел за стол. – Вчера встретил Айени в цветочной лавке. Ничего не меняется. Опять синие розы.

– Значит, вчера была годовщина, – пожал плечами Наварро. – А еще это значит, что он уйдет в запой и хорошо, если к понедельнику очухается.

– Сколько лет прошло? – спросил Патриксон.

Наварро задумался:

– Шесть, кажется. Или семь?

– Семь, – ответил Патриксон, что-то набрав в базе.

– Как вчера было, – Наварро сделал глоток. – До сих пор когда спускаюсь в приемник на какого-нибудь тяжелого, первым делом в лицо заглядываю, чтобы убедиться, что это не кто-то из моих.

– О чем вы говорите? – спросила я.

Наварро, Патриксон и Ельзи синхронно взглянули на меня.

– Да, ни о чем, – Наварро отвернулся.

– О невесте Айени Ригарда? – предположила я.

– О ее сестре, – ответил Патриксон. – Близнецы Соммервиль. Роуз и Мэйю. Роуз была невестой Айени. Мэйю – ее сестра-близнец.

– Мы принимали пострадавшую с того ДТП, – произнес Наварро. – Я, Одьен и Айени. Неизвестная в крайне тяжелом состоянии. Пассажир автомобиля. Интубирована на месте. Давление не держит. Не первая такая, и не последняя. Лицо все в крови. Айени начал осматривать ее голову и тут как закричит: «Мэйю?! Мэйю!!!»

Я вздрогнула.

– И тут я понял, кто передо мной, – продолжал говорить Наварро. – Сестра его невесты. Мэйю Соммервиль. Айени к бригаде кинулся, которая ее привезла. «Где вторая пострадавшая? Где вторая?» А они ему: «Женщина-водитель погибла на месте». Айени опять к Мэйю кидается, а я понимаю, что он ее за плечи трясет, пытаясь разбудить, а мы сканирование сделать не можем. Выдержке Одьена я тогда поразился. Брат невменяемый, вся бригада в ужасе, а он схватил шприц и вырубил Айени транквилизатором. Тот прямо в ремзале и рухнул. «Все работаем!» – кричит. «Работаем, как с неизвестной!» Подняли в операционную. Оди распахал ее от и до. И руки, как будто летали. Тогда я понял, что это от Бога талант. Что я, старый пес, не смог бы сделать все быстрее, чем он. А потом была тишина в больнице. Никто ни о чем не говорил вслух. Приехала Гоаре и забрала Айени домой. Одьен остался на работе. С тех пор я всем тяжелым, кого к нам привозят, в лицо заглядываю.

Я открыла голопорт и полезла в базу. Запрос: «Мэйю Соммервиль». «Поднять медицинскую карту из архива».

– И что ты пытаешься там найти? – Патриксон покачал головой.

– Просто интересно, – я пожала плечами.

– Из всей их семейки Мэйю самой толковой была, – Наварро пошел мыть кружку. – Правильно сделала, что уехала отсюда. Нечего здесь делать, в этом городе.

Я свернула голопорт и вылетела из ординаторской. Постучала в кабинет Одьена.

– Войдите!

Вошла и заперла дверь на замок.

– Что случилось? – он оторвал голову от голопроекции.

– Ты не сказал, что в машине невесты Айени был пассажир – ее сестра!

Одьен откинулся на спинку кресла.

– Я бы не хотел сейчас поднимать эту тему.

– Придется! – я присела на стул напротив его стола. – Мэйю Соммервиль – свидетель. И похоже, она все еще жива! В чем дело, Одьен? Почему ни ты, ни Поук не заикнулись о выжившей в аварии сестре?

– Потому что все не так просто.

– Объясни.

– Это не мой секрет, Алексис.

– Мне пойти у Айени спросить про этот секрет? Да что вообще происходит?! Питер сказал «Сом-м-м». Возможно, он имел в виду выжившего свидетеля в деле об аварии невесты Айени? И ты, зная всю эту историю досконально, сразу смекнул, в чем дело? Я права?

– Я предположил, что это может быть связано с ее выжившей сестрой.

– Или ты сейчас же рассказываешь мне все, что знаешь, или в мой дом можешь больше не приезжать.

– Перестань ставить мне условия! – он повысил тон. – Ты не в том положении, чтобы торговаться!

– Как я могу доверять тебе, если ты не доверяешь мне? Ты говоришь о связи между нами. О том, что мы с тобой самые близкие друг другу люди. Выходит, эта близость касается только постели и твоих интересов? Хочешь, чтобы я доверяла тебе? Доверяй мне.

– Это не мой секрет, Алексис. Я не имею права…

– Тогда считай, что у тебя нет Aisori, – я встала, открыла дверь и хлопнула ей на прощание.

До моей операции оставался примерно час. Следующий в списке посвященных в дело – Айени. К нему я и поднялась. Постучала в дверь.

– А доктора Ригарда сегодня не будет! – сообщила мне медсестра на посту. – Он взял выходной.

– Благодарю, – я развернулась и ушла из нейрохирургии.

Кто следующий в списке? Кейдж? Наверняка она что-то знает. Гинекология. Я заглянула в ординаторскую. Именно в этот момент Кейдж закончила с кем-то разговор по телефону.

– Доктор Ней? – она улыбнулась мне.