Елена Звездная - Лесная ведунья 2

— Веся, — мягко позвал архимаг.

А вот по голосу — мой. И хочется глаза закрыть, тогда можно на миг, на секундочку, да притвориться, что всё в жизни по-прежнему, и за моим окном трудится охранябушка, а я точно знаю, что его печать сниму и с бедой его справлюсь. С любой бедой справлюсь. А вот сейчас нет у меня такой уверенности… вообще нет.

— Твои волосы всё так же чёрные, — тихо произнёс маг.

— Угу, — согласилась я, всё так же глядя в окно и пытаясь продлить этот миг, когда кажется, что всё по-прежнему. — Да ты не печалься, это от проклятия тьма. Вот будь я только ведьмою, и кожа позеленела бы, а так… сойдёт, месяц-другой и сойдёт чернота…

Тут вспомнила, с кем говорю, на архимага заставила себя посмотреть и извинилась:

— В смысле, не печальтесь ВЫ. Вы… Хотя какая вам-то печаль, из вежливости же вопрос задали, а я тут уже и разлилась соловьем.

Укоризненным взгляд архимага стал, да не выдержала я его — сызнова в окно уставилась.

— Весь, почему? — и такая в голосе его обида прозвучала. — Вот он я. Каков был, таков и остался. И спасла меня ты, ты ведь, Веся, от чего сторонишься теперь? Что я сделал не так?!

— Ничего, — взгляд опустила да и поняла — слёзы стоят в глазах, вот-вот прольются росинками моей слабости. — То моя печаль, отпустить нужно… просто отпустить.

Шумно выдохнул Агнехран да и прошипел вдруг сквозь зубы:

— А если я отпускать не хочу, Веся? Как тогда быть?

Слёзы смахнула, на архимага посмотрела устало.

Усмехнулась грустно, да и ответила:

— Агнехран, вы — маг. Маг. Нет у вас, магов, чувств. Нет привязанностей. Ничего нет. Другие вы. Вы и любовь, искреннюю сильную, на алтарь жажды власти швырнёте не глядя, что уж об иных чувствах говорить. Нет их у вас. Просто нет.

А маг смотрел на меня глазами синими, такими честными, и взгляд открытый, хоть и злой, и боль во взгляде том. Да только… тут я права, я это знаю. На собственной шкуре сполна испытала уже, больше не хочется.

Вздохнула, успокаиваясь, да и к делу перешла, с него бы вообще-то начать следовало, без страданий и слёз, ну да уж как вышло.

— Узнать хотела, если не сложно ответить вам, сколько сейчас мёртвых ведуний в Гиблом яру?

Несколько секунд Агнехран смотрел на меня взглядом охранябушки, затем ожесточилось его лицо, взгляд заледенел и ответил архимаг холодно:

— Четыре. Но нежить стягивает силы. И… мы перехватили лешака в степи.

— Лешака? — я термина не поняла.

Маг кивнул и пояснил:

— Лешего, ставшего нежитью. Ты говорила такого быть не может, да уж вышло так, что прав я оказался.

Да так сказал, что сразу стало ясно — своей правоте он не рад. Потому как нечему тут радоваться.

— А как нашли? — спросила тихохонько.

— По внешним признакам, — выдохнув тяжело, медленно, словно пытаясь удержаться от эмоций, поведал Агнехран. — Как я и говорил, это твой леший неполноценный, видать совсем искалеченным попал к тебе. А этого в степи магический патруль засёк — тот зверем бежал, но при опасности под землю ушёл — так и отследили. После твоих слов про лешего, догадаться, что умертвиям ведуний свой леший понадобится, было не сложно. Мы просчитали вероятности, расставили патрули, все были проинструктированы верно. Захватили ночью, изолировали в… я бы сказал «каменном мешке», да только после тебя, я многое о лесе понял — камень лес может изломать, а леший — это сила леса. Так что железо. Заговоренное, без доступа воздуха, максимально изолированное. Вторая степень защиты — охранительный контур. Третья — лешак заперт на территории крепости, там шесть магов — а это, сама понимаешь, сила не малая.

О… ого.

Архимаг же, вдруг как-то странно улыбнулся, глядя на меня, и продолжил уже не так напряжённо:

— Держим патрули. По границе Гиблого яра устанавливаются укрепления. Нежить, что стягивалась в яр Гиблый, уничтожается на подходе. А я… у меня подарок для тебя есть, Веся. Возьмёшь?

Зачем спрашивать, если ответ и так знает? Я отрицательно головой мотнула, но не остановило это мага. Движением руки притянул к себе ларец плоский, крышку откинул, ко мне развернул.

Знатный подарок был. На бархате чёрном лежали россыпью кольца-артефакты, перстни-накопители, браслеты-охранители. Знатный подарок, ничего не скажешь, ну вот вообще ничего не скажешь, окромя:

— Нет.

На миг прикрыв глаза, архимаг словно пытался подавить растущий гнев, затем вновь на меня взглянул, да и вопросил разъярённо:

— Веся, кто я, по-твоему? Слепец? Дурак? Али идиот последний?! Ты за мной кинулась, все свои амулеты захватив, и всю их силу на меня истратила! Ничего у тебя больше нет, Веся. Я маг, в одном ты права — мы другие, да только лишь тем, что чувствуем вещи магические. Я знал, сколько у тебя амулетов. Я знаю — что ничего не осталось. О многом мог бы сказать, Веся, да только в едином признаюсь — ничего страшнее нет в жизни, чем стоять, не имея возможности приблизиться, видеть воду ручья алую, от твоей крови всю алую, и чувствовать, как гаснут твои амулеты, один за другим, силу свою теряя. Я же их чувствовал, Веся. Каждый из них. Ты могла умереть. Ты…

И маг отвернулся. Уж не знаю, куда он смотрел, только желваки дергались, крайнюю степень ярости выдавая. Да только в том не моя вина — его.

— Гордость бы свою урезонил вовремя — не пришлось бы мне на жертвы идти! — высказалась от всего сердца.

Резко голову повернув, Агнехран на меня посмотрел. Да столько тоски в его взгляде было.

— Я тебя уберечь хотел, — произнёс сдавленно.

И на миг, всего на миг, я словно снова охранябушку увидела. На один краткий миг, от того и ответила:

— Я знаю.

Да только ни ему ни мне не легче от того знания.

— Есть еще новости? — спросила безрадостно.

Не ответил маг. На меня смотрел, да и спросил ожесточённо:

— От чего я врагом для тебя стал, Веся? Что я сделал? Ведь иначе всё было, совсем иначе. Ты помнишь, как шла со мной? Я за руку тебя держал, а ты шла, и не было в тебе ни холода, ни опасения, ни настороженности. Ты доверяла мне, словно точно знала — не обижу. А сейчас что? На меня и не смотришь. Нет в твоём взгляде больше ни участия, ни доверия. Ничего нет. Могла бы — стену между нами выстроила… а, впрочем, о чём я — ты и выстроила. Да не одну — две стены. Только я все понять не могу, Веся, за что?

Понять не можешь? Вот как?

— Али может, — маг замялся, но не надолго, слова злые всё равно как с цепи сорвались: — Ты лишь увечных да калеченных привечаешь?

А вот это уже как ножом по сердцу.

Я руки на груди сложила, отгораживаясь… хотя прав, архимаг, могла бы — стену возвела, чтобы не видеть его. И не слышать.

Но коли ответа жаждешь, что ж, скажу:

— Ты доверие моё предал, Агнехран, — напомнила холодно. — Но это тебе объективная причина. А необъективная тоже есть — да ты о ней никогда не узнаешь.