Наталья Шеламова - Каприз судьбы. Где, к чёрту, смысл? [litres]

Она точно меня убьет…

Наконец кофта была расстегнута, но все еще прикрывала грудь девушки.

Слава богу, что Трэа не носила корсеты, а то все бы явно затянулось…

Не решаясь распахнуть рубашку, я отвернулся и глубоко вдохнул. Нужно просто снять ее и сразу же приложить к груди сменную одежду, тогда не увижу ничего. А лучше просто не смотреть в ту сторону.

Почему же я не могу это сделать?

Отвернувшись, я на ощупь взял край кофты и потянул в сторону, но сразу же начались неприятности – кофта была с рукавами, да еще и мокрая, что усложняло задачу.

По-прежнему не поворачиваясь, я нашел на кровати ночную сорочку и прижал к телу девушки. Слава богу, получилось. Придерживая сухую одежду у груди ведьмы, повернулся и попытался одной рукой стянуть рукав, но ее рука все время выскальзывала из моей.

Напряжение нарастало. Нужно было действовать двумя руками, но в таком случае я не мог прикрывать Трэю…

Ладно. Раз, два, три.

Я зажмурился и откинул ночную рубашку, на ощупь пытаясь стянуть этот чертов рукав с руки девушки. К счастью, получилось почти сразу. Но тут появилась еще одна проблема – снять второй рукав вслепую оказалось сложнее, ведь рана у девушки была на плече. Я даже несколько раз попытался это сделать, но ничего не вышло. Не выдержав, я попробовал просто разорвать кофту, но коснулся раны, и Трэа застонала.

От испуга я открыл глаза, смотря, по счастью, на лицо Алден и ожидая ее пробуждения. На какое-то время я замер с руками на ее плече. Но Трэа не просыпалась, а я вдруг понял, что если опущу взгляд…

Но если я не сделаю этого, то не сниму кофту…

А если сделаю, то меня придется хоронить на заднем дворе.

Хотя она ведь не узнает… Нет, узнает, увидит ведь ночную сорочку!

Значит, я вполне могу, терять уже нечего…

Мозг упрямо приказывал снова закрыть глаза и попытаться действовать вслепую, мужские же гормоны требовали действовать открыто и внаглую.

И я понимал, что склоняюсь ко второму.

Ладно, это ведь не в первый раз. Почему я вообще так переживаю? Я выдержу.

Теперь я чувствовал, что покраснел буквально до кончиков ушей – из них будто повалил пар. Я постарался переключиться на рукав, но взгляд все равно предательски возвращался к груди Алден.

А она не такая уж и маленькая…

В комнате стало определенно жарче.

Да почему он не снимается?!

Наконец рука девушки была свободна. Кофта осталась где-то на полу, и я стал думать, как же надеть эту чертову рубашку. Пожалуй, сначала надену, а уже потом сниму штаны…

Мысли смешались, рисуя красочные фантазии, но я держался молодцом.

Ох, Трэа, знала бы ты, как тебе повезло, что я могу себя сдерживать!

Наконец разобравшись с одеждой, которая превратилась в запутанный комок, я постарался отодвинуть девушку от стены, чтобы было можно надеть ночную рубашку – но нет, Трэа продолжала падать к стене, не желая сидеть ровно. Вздохнув, я наклонил ее к себе так, чтобы она опиралась на меня плечом, но голова девушки легла очень уж хорошо и ровно, и получилось так, что Трэа прижалась ко мне всем телом.

Агрх!..

Мятный запах опутал сознание в одно мгновение, а из ушей, наверное, и правда повалил пар. Обнаженная грудь девушки плотно прилегала к моей. Я чувствовал, как дышала Трэа и как сам почти не дышал.

Я должен собраться…

С трудом я справился с тем, чтобы просунуть руки девушки в рукава, а после с облегчением натянул длинную ночную рубашку на тело.

Осталось совсем немного.

Вновь положив девушку на кровать, я с трудом стянул мокрые штаны, которые словно прилипли к телу. Это было гораздо легче в моральном смысле, но я все еще боялся, что Трэа очнется. Хотя, казалось, самое сложное уже позади.

Расправив рубашку так, чтобы она заканчивалась у колен девушки, я с радостью слетел с кровати и отвернулся, выдыхая.

Я смог!

Но в комнате все еще было ужасно душно, жарко. Внутри все бурлило, в памяти живо всплывали недавние картинки полуобнаженной Алден. Почти бегом вылетев из комнаты, я спустился вниз и выбежал на улицу.

Прохладный ветер тут же закрутился вокруг меня, помогая немного снять напряжение. Я с удовольствием уселся на траву, закинув голову назад и изучая внезапно потемневшее небо.

На нос упала сначала одна капля, потом уже на щеку – следующая. Через пару мгновений количество капель увеличилось, пошел несильный дождь.

То, что нужно…

Откинувшись на спину, я прикрыл глаза и стал наслаждаться прохладой летящей с неба воды. Тело постепенно остывало, разум прояснялся. И все бы ничего, но как только я задумывался о том, что недавно проделывал, щеки вновь начинали полыхать.

Черт, краснею, как девица… И в последнее время стал все чаще ругаться «чертом».

А мне еще спать с Трэей в одной комнате… Как я в глаза-то ей посмотрю?

Ох и криков же будет… Ладно, я отомстил ей за то, что когда-то меня одевал Партер.

Довольно приятная месть получилась, кстати.

Дериан, вернувшись вечером, рассказал следующее: что за яд с таким эффектом окрашивания крови, никто не знает, о симптомах таких слышали, но конкретного ничего не сказали. Еще Дериан сообщил, что на днях в город должны приехать барды – маленькая, конечно, надежда, но многие из них знают много интересного, и даже встречаются такие, кто был лекарем. Кажется, Дериан еще говорил о своем друге – лекаре-барде, но я помню это смутно. Также парень сказал, что сделает кровопускание, и оно может помочь, и я не имел ничего против – часто такая процедура действительно спасает людей.

Мы с Дерианом также немного поболтали, и выяснилось, что он сын известного врача, и его прозвали Смерть. Жуткое прозвище, заметил тогда я, а Дериан отмахнулся – мол, его называют Смертью потому, что он многих вылечивает, и будто смерть дает им свою милость.

Да, звучит отлично – врачом Трэи будет Смерть…

Это все было вчера. А еще вчера я не мог заснуть примерно до полуночи, ворочаясь и поглядывая на лежащую в другом конце комнаты Трэю, боясь, что она в любой момент очнется.

И ночью мне снились сны. Красочные, правда, не слишком приличные, и с участием Трэи, поэтому я даже вспоминать не буду – сказывался казус с ее переодеванием.

Дериан утром попросил меня выйти, после чего продолжительное время занимался кровопусканием, и мне было не по себе от того, что Трэа там истекает кровью, а я не могу никак помочь. Но это было лучше, чем оставлять яд внутри ее организма. Я надеялся, что это поможет, как и Дериан, который, будучи лекарем, все-таки понимал больше, чем я. Когда врач закончил, я вновь вернулся в комнату и взглянул на руку Алден: запястье было обмотано плотной повязкой, а сама ведьма выглядела еще бледнее, чем обычно.

Однако я успокаивал себя тем, что она наконец избавилась от отравленной крови. Не всей, конечно, но хотя бы части.