Ева Никольская - Домохозяйка для дракона [litres]

– Выбор есть всегда, – сказала, брызнув в лицо водителю перцовым аэрозолем.

Дракон взвыл, зарычал и дернул руль, отчего массивный внедорожник въехал в дерево, но так как скорость была минимальная, никто сильно не пострадал. К сожалению! Я попыталась открыть дверцу, пока Алекс сыпал проклятиями и тер слезящиеся глаза, однако та оказалась заблокирована. Начала опускать стекло, рассчитывая выбраться через окно, но похититель схватил меня за плечо. Думала, придушит в сердцах, но нет – он нажал на какую-то точку на шее и держал пальцы там, не давая мне вырваться, пока сознание не погрузилась во тьму. Последнее, что услышала, было:

– Тише, тише, дочка… все будет хорошо.

Позже…

– Нет! – решительно сказала я, еще и головой для пущей убедительности мотнула.

– Милалика, ты должна понять… – завел свою песню Алекс, сунув в раздражении руку в карман брюк. Он курил уже седьмую сигарету, отчего все вокруг пропахло дымом, а у меня першило в горле и щипало в глазах.

Очнулась я в каком-то бункере без окон и, как мне поначалу показалось, без дверей, зато с начерченной мелом пентаграммой, занимавшей едва ли не все пространство пола. В ее центре я и сидела, привязанная ремнями к тяжелому деревянному креслу, которое будто вросло в каменные плиты. Может, привинчено было, не знаю. Поерзав от души, я не смогла сдвинуть его ни на миллиметр.

Мой похититель расхаживал взад-вперед у стены, приводя в движение яркие огоньки свечей, коих тут было очень много: черные и массивные венчали острые углы магического чертежа, а обычные желтые освещали комнату, выхватывая из темноты каменную кладку с висящими на ней жуткими масками. Если бы кто-то задумал снять остросюжетный фильм ужасов, лучших декораций ему не найти. Но я-то, черт побери, не в кино попала, а в логово маньяка… искренне считающего, что делает благое дело. Им с женушкой в соседние палаты психбольницы надо, и чтоб охраняли день и ночь обоих!

– Я все прекрасно понимаю, Алексей Ибрагимович, и именно поэтому говорю вам нет. От себя и от Тони, – в который раз за время нашего непростого разговора повторила я.

Слова Антонины воспринимала теперь как инструкцию и была готова отказываться от «щедрого» предложения дракона, пока не свалюсь в голодный обморок или не сойду с ума от страха и ожидания неминуемой беды. Впрочем, ждала я вовсе не ее. Продолжая спорить с похитителем, я старательно тянула время, надеясь, что Туманов меня все-таки найдет. И пусть Алекс детально расписал мне, что это невозможно, потому что, во-первых, он искусно запутал следы, а во-вторых, на скорую руку сделать поисковик без моей крови или другой части тела не получится, я все равно верила в своего мужчину. В то, что Арс не станет ждать меня в поселке Влада, куда сама же его и отправила, а начнет поиски.

Господи! Какая же я все-таки дура. Не было проблем – сама их создала. И себе, и тем, кто мне небезразличен. Хорошо хоть Ги с близнецами осталась, а то вдруг больная на всю голову Агриппина попыталась бы выкрасть внучку, чтобы провернуть с ней… брр! Аж озноб по коже от одной только мысли об этом кошмаре.

Хмуро глядя на пентаграмму, отдаленно напоминавшую рисунок, который ведьма чертила на столе для вызова духа, я слушала похитителя.

– Лика, это совсем не больно, – говорил он, снова и снова объясняя, как будет проходить обмен душ. – Если, конечно, все происходит по согласию. Ты просто покинешь этот полный страданий мир: лживый, опасный, злой. Мир, где у тебя нет перспектив и не осталось родных, все они уже на том свете. Ждут тебя, надеются на скорую встречу, в то время как те, кто был тебе дорог здесь, предают, подставляют, манипулируют…

– Вы о себе? – устало спросила я, хотя и понимала, что он имеет в виду Диану.

Пережитый кошмар сказывался на моем состоянии. Я больше не психовала, да и волновалась уже не так сильно, как прежде, невзирая на то что жизнь моя висела на волоске. Вместо второго дыхания у меня открылась спасительная тормознутость, которая и врубила режим стрессоустойчивости. Все равно ничего сделать не могу, кроме как говорить нет и ждать помощи извне. Смысл истерить и дергаться?

– И о себе тоже, – не стал отрицать очевидное дракон. Бросив на пол окурок, он раздавил его ногой и опять закурил. Хоть бы у него сигареты уже закончились! Глядишь, решит сгонять за ними на заправку, а я получу вожделенную передышку и выиграю еще немного времени. – Лика, пойми! Тебе лучше будет с родителями и бабушкой, чем с драконом, который задушит тебя своей любовью. Мы все жуткие собственники и тираны. И сказки о принцессах, заточенных в драконьих логовах, не так далеки от истины. Нам проще убить свою женщину, чем позволить ей выйти из-под контроля.

– И поэтому вы продолжаете потакать слетевшей с катушек жене, да? Любимой, если верить вашим же словам. Осуществляете ее бредовые идеи, лишь бы к ней подлизаться. И все это вместо того, чтобы… даже не убить, а хотя бы просто изолировать свою неуравновешенную женщину, чтобы она никому не вредила. Вам ее следовало в этом подвале держать, а не меня, Алексей Ибрагимович, – процедила, прямо глядя в лихорадочно блестящие глаза дракона. – Агриппина Павловна не в себе, это ее хоть как-то оправдывает, а вы… слов нет. Не ожидала от вас такого! – выплюнула с обидой.

Про супругу свою Алекс мне кое-что рассказал, так что основывалась я вовсе не на собственных наблюдениях и выводах, а на информации, которую он сам мне предоставил. Догадка, что головушкой снежная леди тронулась еще во время родов, была далеко не беспочвенной. Беременность проходила очень тяжело, у дракайны оказался резус-конфликт с дочерьми, что нередко случается и у обычных женщин. А так как она, ко всему прочему, была еще и иной, все это усугубилось до катастрофических масштабов, и никакие целители, как и светила медицины, ничего не могли поделать.

В итоге одна девочка все-таки умерла, а вторая родилась очень слабенькой, больной. С того времени Агриппину и заклинило на собственном ребенке. Гиперопека в детстве переросла в желание руководить жизнью дочери, когда она выросла. Считая, что делает все для блага любимой Тонечки, дракайна сначала нашла ей правильного жениха. Так сильно восхищалась избранником, что сама им впоследствии увлеклась, иначе бы не бросала на него такие томные взгляды. Впрочем, это уже мои домыслы, Алекс ни о чем таком не говорил.

Антонина, устав от бесконечного «мама лучше знает, что тебе надо», взбрыкнула, взбунтовалась, развелась с Арсением и влюбилась в Айвара, с которым уехала в другую страну, подальше от бесконечного контроля Агриппины. Та несколько раз порывалась наладить отношения с неразумным чадом, но ничего хорошего из этого не получилось. Дочь грымза не видела годами, внуков тоже редко навещала, да и то, только когда они гостили у отца. А приезжая к ним, пыталась по привычке навязывать свое мнение и им тоже, что вызывало вполне обоснованный протест у детей, привычных жить в любви, а не при диктаторском режиме.