Ольга Шерстобитова - Зелье истинного счастья

– Вот именно этих твоих слов я больше всего и боюсь! – заверещал Марк, когда я смело шагнула вперед, называя место прибытия.

То, что я намагичила что-то не то, стало понятно, когда вместо эльфийского вечноцветущего сада мы оказались на болоте. Громко завозмущались потревоженные лягушки, в глубине забулькали болотники – злобные духи, заманивающие путников в трясину, но, учуяв мою ведьминскую силу, связываться не стали.

– А я говорил… – наставительно заметил кот, оглядывая унылый серо-зеленый пейзаж и недовольно морщась от запахов тины и ряски.

– Интересно, куда мы попали?

Я с тревогой покосилась на метелочку и котелок.

– Лучше придумай, как отсюда выбираться, – добил Марк.

– На Марфушеньке, конечно.

Я пристроилась, радуясь, что мы угодили не в саму топь, а на небольшой, окруженный осокой островок, поднялась повыше и присвистнула. Болото казалось бесконечным.

На мгновение закрыла глаза, принюхалась. Ветра не было, но я все равно ловила запахи, полагаясь на ведьминское чутье. Слева тянуло болотом больше всего, причем к ароматам тины и ряски примешивалась гнильца, и я недовольно поморщила нос. Справа, судя по тяжелому металлическому запаху, когда-то сгинуло немалое войско, поэтому нежити в той стороне – хоть сразу топись, не справлюсь. Сзади несло гарью и огнем. И я даже предположить не взялась, что за чудище с таким запахом прячется в болоте. А вот впереди пахло лишь свежестью, предвещавшей грозу. Все еще раз взвесив, направила метлу прямо.

Марк молчал всю дорогу, не требовал, чтобы я использовала зелье для перемещений – такую роскошь я себе позволить не могла. Эликсир рассчитан на определенное количество переходов, ингредиенты в нем дорогие, тоже редкие. Тратить его каждый раз нельзя. Легче найти какую-нибудь деревеньку и заплатить применением силы за ночлег и горячий ужин.

Болото неожиданно кончилось у дремучего непроходимого леса. И самое интересное, чем выше я поднималась, тем больше становилось деревьев.

– И что за чары такие странные! – поразилась я, спрыгивая с метлы.

– Пробираться будем? – не пылая энтузиазмом, спросил фамильяр.

– А есть выбор? Не облетать же болото и не возвращаться!

Я потрогала защитный амулет и решительно направилась в чащу. И стоило только там оказаться, как за спиной сомкнулись деревья, встали стеной.

– Не нравится мне это, – заметил Марк.

– Мне еще больше.

– А вдруг нас сожрут? – не утерпел кот, и метла тревожно зашелестела.

– Еще чего! Тут ни один волк или медведь не проберется! Но попробую-ка я позвать лешего.

Нечисть, призванная защищать лес от чужаков, на мой призыв не откликнулась, что заставило тревожиться сильнее. Я даже попыталась вернуться, но лес не пропустил. Вздохнув и на всякий случай поплевав через плечо, стала пробираться вглубь.

Лес казался сумрачным, замершим, слишком неспокойным. Так бывает, когда в чаще прячется особо опасный хищник. Птицы с таких мест улетают, зверье сбегает, а деревья и листиком не шелохнутся. Без привычного птичьего перезвона, скачущих с ветки на ветку белок, журчания ручья лес пугал. И в то же время я чувствовала его силу и мощь, словно он, опутанный невиданными чарами, пытался сбросить их, взывал о помощи.

Привидится же!

Я старалась двигаться спокойно, не тревожить лес своим вторжением. Летать на метле не получалось: над деревьями не поднимешься, ветки переплетены порой так сильно, что между ними не пролетишь. Иногда приходилось даже наклоняться и пробираться едва ли не ползком. Шла я так часа три, пока небо не заволокло тучами и на нас не хлынул дождь. Я тут же призвала силу, но она не откликнулась, и Марк нырнул ко мне под плащ, не высовывая даже голову.

Ливень оказался не самым страшным, по сравнению с тем, что позади послышался звон и уверенный громкий рык – чудовище, явно обладающее великолепным нюхом, нас почуяло. Прятаться было бесполезно – все равно попадусь, магия не действовала, а моим небольшим мечом, которым я только училась владеть и взяла больше для подстраховки, убить неизвестное чудище нереально.

– Бежим! – прошипел Марк.

Вымокшая метла, плывшая по воздуху следом, согласно затрещала веточками. Я прибавила шагу, спотыкаясь и прыгая через коряги, словно козочка, рванула через лес. Тот скрипел, цеплял мою одежду крючковатыми ветками, стонал на все лады, словно живое существо. И ему вторило то неизведанное и страшное, с рыком пробирающееся за добычей.

– Влево! Там дом! – просипел кот.

Я разглядела в отдалении на небольшой лужайке, заросшей диким шиповником, небольшой особнячок.

– А вдруг ловушка? – растерялась я, все еще пытаясь отдышаться.

– Нас сожрут! – завопил Марк.

И я, собрав последние силы, помчалась в сторону домика. Цепляясь за кусты, чьи колючки впивались в одежду, раздирая ее, не чувствуя боли, лишь один страх, вскочила на крыльцо и заколотила по ней кулаками.

Неведомое чудище было совсем близко, я ощущала его кожей, ведьминской сутью. И отчаянно кричала и билась в запертую дверь.

И не сразу поняла, что уже колочу руками по чему-то мягкому и горячему. Подняла глаза и поймала удивленный взгляд мужчины. Глаза у него оказались ярко-синими, словно в горные озера смотришь, а черты лица – немного острыми, как у хищника.

Рев раздался совсем-совсем близко. Я, явно испытывая шок, подпрыгнула, обняла незнакомого широкоплечего мужчину и на нем повисла.

С мгновение он приходил в себя, а после, когда рев усилился и ветер ударил в спину, я каким-то образом оказалась не просто прижата к нему, а еще и ногами оплела талию, вынудив незнакомца подхватить меня под пятую точку.

Он шагнул назад, дверь захлопнулась. И в доме стало тихо. Не слышался дождь, рев чудовища… Словно было оно – и пропало. Повеяло теплом, уютом, запахом тушеного мяса и горячего хлеба, хвоей и терпким ароматом мужчины, который невозмутимо держал меня на руках.

– Ой! – пискнула я, когда Марк высунул голову из-за ворота, осмотрелся и неожиданно заявил:

– Берем! Хороший же мужик, Лика. Нас спас и не отдал на растерзание… кому, кстати?

– А твоя хозяйка в обморок не упадет, если я скажу? – с чуть легкой хрипотцой поинтересовался незнакомец, напрочь игнорируя первую часть предложения моего фамильяра. Ничего, вот успокоюсь, возьму себя в руки и напомню ему о правилах хорошего тона.

Я еще теснее прижалась к моему неожиданному спасителю и часто задышала. Сила и защита, исходящие от мужчины, окутывали, согревали, и покидать его объятия мне, испуганной и продрогшей, никак не хотелось.

И было еще что-то странное в этих объятиях, словно очень знакомое, но давно забытое. Я никак не могла уцепиться за ускользающую мысль, чтобы разобраться.