Леока Хабарова - Юнит

Проклятье!

Маргарита нырнула обратно в толпу.

– Где они?

«На хвосте. Если они попробуют произвести арест, мы…»

– Хрен им, а не арест, – перебила Рита и уверенно свернула к лиственному кафе, где как раз покупала зеленый коктейль…

– Праксидика! – Беликова раскрыла объятия, будто розовощекая богатейка – самый родной и близкий для нее человек во всей Галактике. – С ума сойти, какая встреча!

– Аллегра! – Девушка взвизгнула и кинулась к ней, раскинув руки. – Дорогая моя! Как же я рада!

– А уж я как рада, ты даже представить не можешь! – Маргарита прижала ее к себе и, стиснув, чуть повернулась боком, меняя угол обзора.

Гварды стопорнулись. Переглянулись. Шлемы скрывали лица, но Беликова прекрасно понимала, что ребята не на шутку напряглись.

Так-то! Похоже, папаша у Праксидики действительно большая шишка. Полезешь сейчас к доченьке с неудобными вопросами, а назавтра останешься без работы. Кто рискнет? Никто. По крайней мере, на этой планете точно.

«Неплохо», – раздался в ухе голос Полидевка, и Маргарита хмыкнула.

– Выпьем? Поболтаем? – Пышка тряхнула кудряшками, схватила ее под руку и потащила к гигантскому листу кувшинки. Именно так здесь выглядели свободные столики. – Мне столько надо тебе рассказать, не представляешь!

Беликова бросила короткий взгляд на гвардов. Стражи продолжали пялиться, словно никак не могли решить: подойти, не подойти?

– С удовольствием! – Рита лучезарно улыбнулась блондинке и позволила усадить себя в стул-бутон.

Она говорила. Говорила, и говорила, и говорила… Рита съела салат, выпила два зеленых коктейля, заказала на десерт кактусовый джем-гибрид, а Праксидика даже не думала выруливать к финалу заунывной истории.

Началось все мирно: девушка завела разговор о парнях. Банально и без затей. Но… блондинка то и дело отвлекалась на каждую мелочь, и в итоге Маргарита узнала целый вагон подробностей из жизни местной «золотой» молодежи. Кто с кем спал, кому изменял, в кого влюблялся, скольких рабынь обрюхатил и так далее, и тому подобное.

В какой-то момент Беликова попыталась прервать этот поток сознания, но Полидевк не позволил.

«Молчи и слушай, – потребовал он строго. – И помни: болтун – находка для шпиона».

И в самом деле, если бы Рита сбежала сразу после первого коктейля, она ни за что не узнала бы, что один из членов Синдиката держит хор кастратов, чьи чистые голоса услаждают его изысканный вкус. При этом мальчиков-рабов оскопляют в секретной операционной его особняка. А сынок другого местного чинуши завел себе целый гарем, самой взрослой невольнице в котором недавно сравнялось пятнадцать. Поведала Праксидика и о соке ласт-травы – мощнейшем возбудителе, который подсыпали в еду рабыням для утех. Под этой дрянью невольницы испытывали зашкаливающее вожделение и невероятно яркие оргазмы, а потом у несчастных начиналась самая настоящая ломка: без особого «допинга» утолить возросшую похоть не получалось. Вот и подсаживались девушки на секс с хозяином, как на наркотик…

Весело, ничего не скажешь!

В общем, информация оказалась полезной, но терпеть бесперебойную трескотню Праксидики становилось все сложнее. Периодически Маргарита отключалась и просто рассматривала собеседницу, не концентрируя внимания на словах.

Пухленькая, розовощекая, с тугими кудряшками и кроткими карими глазами под бледно-зеленым автомейком… Разве ее вина, что родилась она в аду, где жизнь человека измеряется денежными знаками, а каждый второй без колебаний продаст собственную мать, если это посулит выгоду?

Праксидику не назвать ни злой, ни жестокой, однако любому хватит десяти минут, чтобы понять: она избалована, капризна и, увы, не слишком умна. Так часто бывает: отсутствие стремлений и трудностей делает жизнь слишком легкой, а всякая праздность – яд для разума. И вот итог. Все, на что способна эта милая девчушка, – пустой треп да грязные сплетни.

Да уж, бытие воистину определяет сознание. Прав был старина Маркс…

– Знаешь, когда он пригласил меня впервые, я сразу подумала о той его девушке! – продолжала Праксидика свой бесконечный монолог, потешно округлив глаза. – Она ведь из фиолетовых, вполне подходящая для него партия. И я спросила: «Тлай, как насчет Фавнарии?» – а он сказал… Ай!!!

Излияния прервались так внезапно, что полузадремавшая Рита дернулась и подскочила. К их столику на четвереньках подобрался люмп – так на Олимпусе называли попрошаек без определенного места жительства. Эти оборвыши потеряли все, кроме собственной свободы, и власти Гидонии всеми силами старались склонить люмпов к неизбежному и, казалось бы, вполне логичному решению: продаже себя в рабство. Нищенствующих клеймили и облагали пошлиной на бедность. Чтобы ее выплатить, требовалось просить милостыню сутки напролет, однако делать это дозволялось, исключительно ползая на карачках. При этом побираться без лицензии строго запрещалось.

– Помоги, пресветлая госпожа! – Люмп протянул чумазую пятерню. Одежда его состояла из грязных лохмотьев, рыжеватая борода спуталась, а на рябом, как яйцо куропатки, лице застыло странное выражение постыдной угодливости. Такой фальшивой, что, казалось, откажи ему Праксидика – он кинется на нее и задушит. – Помоги убогому!

– Поди прочь, вонючая тварь! – Блондиночка приготовилась уже пнуть попрошайку каблуком, но Рита не выдержала. Вмешалась.

– Постой! – воскликнула она. Пышка-болтушка замерла и удивленно уставилась на нее. – Не бей его. Он просто голоден!

– Голоден! Просто голоден! – скукожился люмп и часто закивал, заламывая руки.

«Не связывайся», – посоветовал Полидевк.

Беликова оставила совет без внимания. Завернула в салфетку половину кунжутной лепешки и дополнила гостинец сотней улитов. Копейки, конечно, но, быть может, они помогут несчастному продержаться еще пару дней.

– О, светлейшая! – Попрошайка кинулся к ее ногам. – Наидобрейшая! Наимудрейшая! Наикрасивейшая! Богиня, сошедшая с небес! Чистый ангел! Убогий Гронк – твой вечный слуга!

Рита понятия не имела, что делать дальше, поэтому обрадовалась, когда на помощь пришла Праксидика.

– Ты получил, что хотел, убогий! – прикрикнула она. – А теперь убирайся прочь, пока я не вызвала гвардов!

Люмп в очередной раз приложился лбом к Ритиным сапогам и пополз к выходу, снова и снова повторяя:

– Наикрасивейшая! Наидобрейшая! Гронк в неоплатном долгу! В неоплатном! Вечный слуга!

«Проверь кошелек», – шепнул невидимый связной, и Маргарита полезла в сумочку. Кошелек оказался на месте – благо потайной карман открывался только при касании хозяйской руки, но вот деньги, которые она оставила на столе в качестве чаевых, бесследно исчезли. Проклятье!