Лара Ингвар - Императрица

Имею ли я право строить из себя святую, когда из-за моих молитв погибли люди в пятнадцати кланах аристократов? Да, своими руками я не оборвала ничьей жизни, но… Теренис-старший, охотники на Чак-Чо — меня не печалила их кончина, на самом деле мне и на смерть Лорель было по большей мере наплевать. Тавр считает, что я увижу в нем чудовище, и потому готов пойти на все, чтобы замести следы своих преступлений, но он забывает, что я такое же чудовище, а главное, что люблю его сильнее всего на свете.

Решено. Попробую вывести императора на откровенность, а если он не откроется, поговорю с ним, как только станем мужем и женой. Скажу, что знаю все и мне наплевать. Единственное, что убивало в этой ситуации, Тавр боялся открыть мне правду, боялся, что я не выдержу.

А пока мне нужно оказаться в постели раньше него. Я поднялась, поправила одежду и побежала в лес, гостеприимно указывающий мне самый короткий путь летающими алыми светлячками.

Когда Тавр вошел в спальню, я уже лежала под одеялом, стараясь дышать как можно тише. Он склонился ко мне, провел рукой по прядям темных волос. Я не видела его лица, но отчетливо услышала тяжелый вздох:

— Больше ничего не имеет значения.

Подготовка к свадьбе пролетела как во сне. Я стояла перед зеркалом в белом платье, по подолу которого тянулся узор из искусно вышитых цветов, и смотрела на свое бледное лицо. Хотела ли я выходить замуж? Я не знала. Нужно ли это империи? Безусловно. И покушения на меня должны прекратиться, как только официально получу титул императрицы, ведь он священен.

В комнату влетела моя матушка, еще год назад и за человека меня не считавшая. Она плакала, умудряясь сохранять макияж в первозданном виде, обнимала меня, верещала что-то про неслыханное счастье, которое выпадает на долю матери, когда ее дочь выходит замуж. Я спокойно слушала «концерт», роль обожающей свое дитя родительницы удавалась ей все лучше.

— Где папа? — Он был единственным человеком, которого мне бы хотелось видеть рядом.

— Последний раз он был с каким-то черноволосым мужчиной. Вроде родственник наш. Очень красивый, — мимоходом заметила она. — Они искали графа.

— Зачем? — Голос немного не слушался, сказывалось волнение.

Сегодня я войду в храм четырех стихий вместе с любимым. Главный храм на городской площади по такому случаю был украшен, я лично создала разноцветные водяные сферы, которые перемещались вокруг него по часовой стрелке. Тавр поднял в воздух лепестки роз, но те норовили опуститься на землю, будто магия не хотела его слушаться.

В последнее время он был задумчив, даже мрачен. Несколько раз я пыталась вывести императора на разговор, заявляла, что мне безразлично его прошлое, что он может все мне рассказать, но жених при первых же фразах испарялся как дым из комнаты. Этим искусством Тавр овладел в совершенстве, поскольку атаковавших его девиц стало в разы больше. Я не понимала причины подобного поведения девушек, Тавр же предполагал, что красавиц кто-то подкупал, чтобы поссорить нас перед свадьбой. Кто бы это ни был, его попытки оказались бесплодными.

— А кто их знает… Сдается мне, чтобы не натворил глупостей. — Матушка кокетливо обмахнулась веером. — Ох, как это волнующе! Сильнейший в империи маг ветра желает похитить мою дочь из-под венца.

— Мама, ты начиталась фривольных романов. Роах слишком рассудителен для подобных действий.

Матушка только снисходительно улыбнулась, как милой маленькой девочке.

Мастерицу, которая должна была меня накрасить, я отправила восвояси вместе со всеми ее кисточками и пудрой. Благодаря воспитанию в школе Танцующих леди я и сама способна нанести макияж.

По традиции мужчинам, если они не являлись членами семьи, запрещено посещать комнату, где невеста готовилась к церемонии. Поэтому, как бы мне ни хотелось, я не могла перекинуться парой шуток с Романом. Отец не приходил, а братья были настолько увлечены своими малышами, что не покидали дома. Даже Чак-Чо куда-то запропастился, поди, вылавливает из пруда последних золотых рыбок. Надо будет распорядиться, чтобы хоть карасей туда запустили. Все равно больше двух недель не живут, прежде чем их мой зверь съедает, так и казна целее…

Старалась думать о чем угодно, лишь бы не представлять, что меня ждет. И цветочки, которыми заставили всю комнату, понюхала, и по несуществующим складкам платья прошлась, даже правила этикета для членов королевской семьи почитала. Томик, к слову, я должна была изучить еще несколько месяцев назад, но из-за постоянных покушений было немного не до того.

В дверь постучали. Рассчитывая наконец-то поговорить с отцом, я немного опешила, когда в комнату вошел незнакомец.

Черноволосый, он был высок и статен. Внешностью мог даже с императором посоперничать, молодое мужественное лицо светилось какой-то дикой красотой. Двигался мужчина с грацией крупного животного, щегольской камзол, в котором я безошибочно узнала творение Фиримара, явно стеснял его движения.

— Маримар, — проговорил-промурчал незнакомец, подходя ближе. На узких губах играла улыбка, обнажавшая зубы и выделявшиеся острые клыки-клинки. — Неужели не узнаешь меня?

Я смотрела в похожие на мои синие глаза, обрамленные черными ресницами, и молчала. Странное предположение вертелось на языке, но оно было столь маловероятно, что произнести вслух не решалась. Между тем мужчина поклонился и представился:

— Луциан Синеглазый, твой пра-пра- и много раз пра- дед. Ты знаешь меня как своего зверя-покровителя Чак-Чо.

Челюсть моя медленно отвалилась. Так вот о каком преображении говорил зверь, столь долго державший в тайне свое происхождение.

— Но как? — только и смогла произнести.

Сомнений в том, что Луциан говорил правду, не возникало. Вспомнила старый портрет этого красавца, висевший на чердаке нашего дома. Признаться, ребенком я была немного влюблена в ученого предка, первого мага воды, который научился превращать воду в смертоносные кинжалы. Он пропал, когда ему исполнилось тридцать три года, поговаривали, что эксперименты свели его в могилу. Не свели…

Луциан сел напротив, было видно, что в одежде ему неудобно и немало сил уходит на сдерживание звериных повадок.

— Знаешь ли ты, моя дорогая внучка, что все настоящие Чак-Чо вымерли? — сказал с улыбкой. — Из-за их удивительной шкуры волшебных зверей вылавливали и уничтожали маги воды. — Я слушала, а он смотрел на меня почти моими глазами. — После этого и началось наше проклятье. Природа, как ты узнала из знакомства с ведьмами, стремится к равновесию, и, когда образуется пропасть, ее нужно заполнить. С тех пор, если маг оставался в воде более трех суток, он превращался в зверя. Как и многие мои предшественники, я искал способ избежать проклятья, но, как видишь, не нашел. А потом и о проклятье забылось, и о Чак-Чо. Но, когда ты нашла меня в сетях, я понял, что наша встреча не случайна. Хоть ты и не веришь в судьбу, в нее верю я.