Надежда Соколова - Снежная Леди

Претензий не оказалось. Ошарашенный Барт вернулся на свое место.

Лина, в облегающем открытом платье, подходила к столу с опаской. Похоже, она не ожидала ничего хорошего ни от Арины, ни от ее трактовки гаданий. Хотя насчет будущего Барта я была с ведьмой согласна: кольца и герб просматривались довольно четко.

— Блюдо, — поколебавшись, ответила на вопросительный взгляд Арины Лина, отвернулась, закрыла глаза и уже не видела, как Арина смешивает разную мелочь на одном блюде.

— Можно, — услышав разрешение, Лина повернулась, все так же с закрытыми глазами протянула руку.

Пальцы коснулись двух предметов.

— Бери обе, — велела Арина.

Ключ и расческа оказались на ладони Лины.

— Будущее твое в ближайшее время наконец-то изменится. Замуж не выйдешь, а вот покровителя обретешь. С умом к делу подойдешь — станешь обеспеченной, — туманно высказалась Арина.

Лина, не таясь, вздохнула с облегчением.

Парис, в таком же костюме, как и остальные мужчины, подошел к столу, взглянул почему-то на меня, а не на Арину, затем повернулся к ней:

— Карты.

На этот раз гадала Арина долго. Сначала тасовала, затем выкладывала фигуры. Оставшиеся шесть карт рассматривала чересчур внимательно.

— Прошлое тебя никак не отпустит, из-за него и в будущее не смотришь.

Станешь колебаться — потеряешь и то, что имеешь, и то, что можешь получить. Счастье твое в твоих руках, но оно хрупко.

Стандартный набор слов любой гадалки заставил Париса еще раз криво улыбнуться и вновь посмотреть на меня.

— Карты, — решила я, когда Арина вопросительно взглянула на меня. Если уж гадать, то на том, что у самой расшифровать не получится. А карты для меня всегда были темным лесом.

Перетасовав колоду, Арина начала гадать мне так же, как и Аарону: крест- снежинка-крест. Вскрытые четыре карты оказались королями четырех мастей.

— Вот оно как, — задумчиво пробормотала Арина. — Кто ж тебя, девочка, так не любит?

— Жизнь, — фыркнула я, — причем с детства.

— Нет, — качнула головой Арина, — тут другое. Один мужчина вмешался в твою жизнь до твоего рождения, изменив предначертанное. Другой не исполнил своей роли и исчез с горизонта. Два оставшихся думают только о себе, при этом старательно делают вид, что ты им нужна. Тебе предстоит сытое будущее, если первые два короля вспомнят о тебе.

— А оставшиеся два? — уточнила я, стараясь запомнить сказанное.

— Один из них — твоя судьба, но сам еще этого не знает. Если ошибешься с выбором, станешь одинокой и несчастной.

Спасибо, добрая женщина, нагадала, приласкала, приголубила.

Вернувшись в кабинет, я с ногами залезла в кресло, обхватила себя руками и задумалась. Слишком быстро все закрутилось, слишком много неизвестных переменных в моем жизненном уравнении, слишком сложно становится жить.

— Есть какая-нибудь информация, не включенная в книги, о хозяйке гостиницы?

— поинтересовалась я вслух, надеясь, что лейта ответит.

— Есть, — послышался голосок, — но она засекречена.

И почему я не удивлена…

— А что не так с моей кровью? Что в ней особенного?

— Тоже засекречено.

Кто бы сомневался…

Внезапно пол завибрировал, как при землетрясении, раздался гул, а затем — сирена. Громкие, пронзительные, длительные звуки ввинчивались свёрлами в мозг и, казалось, готовы были поднять всех зомби в округе и упокоить тех живых, кто еще не лишился слуха.

Перепугавшись, я закрыла уши руками — бесполезно, сирена проникала и сквозь подобное хлипкое заграждение.

— Красная тревога, — писк лейты почему-то слышался отчетливо, несмотря на какофонию вокруг, — необходимо срочное вмешательство хозяйки.

— Куда идти? Выключи это! — не знаю, кричала я или говорила шепотом, но голоса своего не слышала.

Миг — и звуки исчезли, вибрация прекратилась, а я оказалась в одном из номеров-люкс.

Первое впечатление: кто тут такой сильный и дурной? Вся мебель была перевернута, включая кровать, на полу валялись стеклянные осколки и деревянные щепки. В воздухе витали непонятные резкие запахи, словно нечаянно разлили сразу несколько флаконов духов. А в углу сплелись в клубок две фигуры.

— Разнять, — приказала я.

Дом почему-то не спешил исполнять приказ.

— Разнять, — повторила я, нахмурившись. — Ну! Обоих на ноги поставить. Выполнять! Последнее слово пришлось гаркнуть. Только после этого драчунов вздернули в воздух и представили перед мои ясные очи. Оба выглядели неважно: в порванной одежде, помятые, с заплывшими глазами, расквашенными носами, выбитыми зубами и кровью на лицах и руках. Одного из них я знала — инкуб, постоянно желавший моего общества. Второго я видела впервые. Не избитый, он, наверное, привлекал внимание многих женщин волевым породистыми лицом, черными, как смоль, волосами и миндалевидной формы карими глазами. Но сейчас он выглядел так же жалко, как и его соперник.

— Как вы… — начал он, скривился, но закончил. — Смеете! Я — лицо королевской крови!

Ах, вот почему дом приказу не подчинялся. Надо будет уточнить у персонала, что такого страшного в подобных «лицах».

— А я — хозяйка этой гостиницы, — любезно просветила я «лицо королевской крови». — Драться будете за стенами этого дома. Деньги за разнесенный номер я потребую от вас обоих. Без оплаты из гостиницы не выпущу. Все ясно?

Незнакомец грозно сверкнул глазами, хотел что-то ответить, но только открыл и закрыл рот. А вот инкуб… Инкуб рассмеялся. Конечно, если эти клокочущие звуки, вырывавшиеся из его груди, можно было считать смехом, а не предсмертным хрипом.

Но вряд ли мне так повезет, и эта парочка помрет своей смертью здесь и сейчас…

Отдав необходимый приказ дому убрать номер и внести в счета постояльцев плату за него, я вернулась в кабинет, на этот раз — самостоятельно.

Сидеть в кресле не тянуло, ходить по комнате — тоже. Я чувствовала раздражение, еще не прошедшее после общения с парочкой вандалов, и была не прочь это раздражение на кого-нибудь выплеснуть. Увы, никого подходящего под руку как на зло не подворачивалось.

— Зачем вообще надо везде звать хозяйку? Как дети малые — сами ни с чем не могут разобраться, — ворчала я, остановившись у полочки и внимательно рассматривая фарфоровые статуэтки. Зеленый заяц, красно-синий кит и оранжевый слонотигр отвечали мне насмешливыми выражениями морд, а серо-розовый кошкокролик с крыльями, похоже, сочувствовал.