Надежда Соколова - Снежная Леди

«Ненавижу порталы», — с этой мыслью я поскорей скрылась в ванной под изумленным взглядом Париса. Все же перемещение с помощью богов проходило намного лучше, чем с помощью колечек-порталов…

Из ванной я вышла еле живая, повалилась на постели и застонала. Состояние было отвратным — будто меня прокрутили в мясорубке.

— Вита, — склонился надо мной встревоженный Парис, — что с тобой?

— Последствия перемещения, — буркнула я. — Я есть хочу. Ты будешь завтракать?

По моей просьбе гостиница перенесла в комнату сегодняшний завтрак — сладкую кашу, гренки и какао.

Тошнота вернулась, не успела я положить в рот ложку каши.

— Да что ж такое! — пробормотала я, отставляя тарелку в сторону. — Эти ваши порталы…

— А может, дело не в портале? — задумчиво откликнулся довольный жизнью Парис.

Я замерла. Да нет, быть того не может. Но…

— Ты хочешь сказать… Я беременна?!

— Почему нет? Или ты против?

Против ли я? С бывшим мы ни разу не заговаривали о ребенке. Здесь и сейчас с Парисом я просто не думала, что могу так легко, так быстро забеременеть. Нет, я не была против детей. Но сама возможность забеременеть меня повергла в шок.

— Есть здесь кто, способный определить, беременность это или нет? — не ответив на вопрос Париса, в свою очередь спросила я.

— Арина. Да и богиня любви, по идее, может.

Нет, бабушке на глаза мне показываться не хотелось. Не сейчас. Вот узнаю точно…

Арина появилась в кабинете минут через пять. Услышав мой вопрос, впилась в меня взглядом.

— Вторая неделя пошла.

Вот это точность. Что же получается, я забеременела практически сразу после свадьбы?

— Мальчика ждите, — добила меня Арина, и я порадовалась, что сижу.

Итак, я скоро стану матерью. У нас с Парисом будет сын. Вот родня обрадуется-то…

К моему удивлению, бабушка и Малиса действительно обрадовались. У бабушки так вообще глаза счастьем засветились. Дед, тот посмотрел задумчиво, помолчал и сообщил, что уж правнук-то его точно будет расти в полной семье и рядом с родственниками.

Я мысленно скрутила кукиш, решив, что до года вообще к ребенку никого подпускать не стану. А потом — по одному человеку в неделю, не больше. И пусть дерутся между собой за очередность.

— Не обращай внимания на категоричность деда, милая, — мягко улыбнулась бабушка, едва мы остались с ней наедине. — Он всегда хотел большую семью с множеством внуков и правнуков.

— А я тут при чем? — проворчала я. — Пусть к маме моей претензии предъявляет. Она еще женщина молодая, родить сможет.

Бабушка рассмеялась:

— Ты наконец-то начала показывать зубы, милая. Это хорошо. Среди нашей родни может выжить только человек с сильным характером.

Выживать нигде я не желала, тем более — среди родни, которую и видеть-то не хотела, но ругаться с бабушкой прямо сейчас смысла не видела. Потом, если вдруг что…

— Вита? — в спальню заглянула Малиса. — Там драконы приехали.

— У тебя есть доступ к саду, — пожала я плечами, не желая подниматься с постели.

— Они тебя спрашивают. Среди них Агнесса.

Я удивленно приподняла брови. Нет, конечно, я и раньше знала, что эта недоведьма нигде не пропадет. Но появляться здесь вместе и несколькими драконами…

Я была замужем уже семь лет. Трое детей, один муж, изредка появлявшиеся на горизонте, обычно порознь, родители, гостиница. Да, можно сказать, я была счастлива. Отстроив отдельное крыло для нашей с Парисом семьи, я делила все время между родными и работой.

Сын и две дочери изменили характер Париса. Теперь я намного чаще слышала его смех, видела улыбку на губах любимого существа.

Когда после сына родились дочери, двойняшки, Парис, блестя глазами, прошептал:

— Спасибо, любимая…

— Оборотни не признаются в любви, — поддела я тогда его.

— Из каждого правила есть исключения, — улыбнулся он.

— Вита, — вырвала меня из воспоминаний Малиса, — ты идешь?

Конечно, иду. Куда я денусь. Надо же понять, что именно хотят драконы…