Надежда Соколова - Предсказанный муж

— То есть моими руками снова жар загребали, — вздохнула я. — Это ваш родственник, Лориан?

— Сводный брат, — кивнул эльф. — Тридцать лет назад, когда начиналась предыдущая Игра, считался наследником эльфийского престола. Во время очередного визита к родителям попал с семьёй в западню. Жена и двое детей погибли. Он сам пропал из дворца через месяц после происшествия. Через двадцать лет официально был объявлен погибшим.

— В устройстве западни обвиняли Диара?

— Без доказательств никого обвинить невозможно, а там всё было чисто. Слишком чисто. По крайней мере, внешне. Только второй по старшинству сын правителя эльфов играл тогда на стороне бога лжи, сам Дорион в тот раз в Игре не участвовал, — задумчиво сообщил дракон, не особо отвлекаясь от лицезрения моей скромной персоны, похоже, такое внимание нервировало Димирия: я чувствовала, как был напряжен сидевший рядом муж. — А теперь, если верить слухам, переметнулся к Жиризе, богине жизни и смерти.

— А сколько всего игроков может быть у каждого бога? — уточнила я, пытаясь понять правила Игры.

— От одного до пары десятков: зависит от желания и умения божества привлекать на свою сторону сторонников.

Оставшись вечером со мной наедине, Димирий как-то обречённо сказал:

— Надеюсь, Диару всё же нужен наследник… Отправлять тебя переговорщиком к озлобленному принцу… Как минимум чревато последствиями…

— Какими? — я положила голову на плечо мужа.

— Тобой могут всерьёз заинтересоваться другие боги… — последовал еле слышный ответ.

Наутро нас почтила своим вниманием баронесса Агнесса Ларская. Позавтракав с нами, женщина между делом сообщила, что решила организовать выставку с моими работами. На первый в этом мире вернисаж планировалось пригласить именитых и знатных гостей, способных как скупить уже готовые картины, так и заказать мне новые.

— Надеюсь, лорд Шаринас почтит нас своим присутствием. Приглашение ему я отправила, — с блеском в глазах заявила моя работодательница.

Целых десять дней я наслаждалась покоем и тишиной. Никто не выкидывал меня в другие части этого мира, никто не пугал кошмарами, никто не мучил танцами… Да, трижды приходила портниха, да, постоянно болтала о чем-то рядом со мной не в меру говорливая Эльза, да, муж начал проявлять слишком много внимания, иногда даже в те минуты, когда мне отчаянно хотелось побыть одной. Но все это было мелочами. Вернее, злом привычным, в отличие от зла, ожидавшего меня вне стен дома. Вернисаж… Мои работы… Уйма гостей… Лорд Шаринас… Я старалась не нервировать себя и старательно гнала подальше мысли об очередном появлении пред светлые очи дракона. Радовали меня два обстоятельства: благодаря созданным специально для меня местными фармацевтами шампуням мои волосы отросли наконец-то до критической, допустимой в обществе длины, плюс стал заметен живот. Теперь, даже гуляя по картинной галерее под ручку с Шаринасом, я была бы избавлена от домыслов в свой адрес: ни один уважающий себя дракон не подумает отбивать у мужа беременную супругу. Конечно, если ребёнок не от самого дракона.

Беременная… Я беременная… Когда чадо довольно своенравно стало лягаться перед сном, я сначала даже не поняла, в чем дело: срок небольшой, какие лягания?

— Милая? — обеспокоенно посмотрел на меня супруг. — Всё в порядке?

— Не знаю, — потрясенно пробормотала я. — Он… Он дерётся…

— Кто? — не понял Димирий.

«Плод», — чуть не ляпнула я, но вовремя прикусила язык.

— Ребёнок… Рано ж ещё…

Как там пишут в любовных романах? «Его лицо озарила счастливая улыбка»? Не озарила. Супруг преобразился: черты лица стали мягче, из глаз будто полились лучи. Ну или у меня воображение тогда настолько разыгралось.

— Родная… — здоровая рука аккуратно опустилась на мой живот. Изнутри лягнулись в ответ. Муж весело рассмеялся. — Действительно, дерётся.

— Рано, — повторила я.

Димирий покачал головой:

— Не знаю, почему, но вполне возможно, так и должно быть. Завтра вызову носителя Силы.

Приглашённый маг продиагностировал меня, посмотрел, как на паникёршу, и снизошел до объяснения, что с будущим наследником всё в порядке. Рано лягается? Так в вашем мире, графиня, свои сроки, а здесь — свои. Я покивала, успокоилась и отправилась к мольберту — сбрасывать напряжение.

За эти десять дней я написала два пейзажа, оба — из несуществующего мира, оба в мрачных тонах, «готичные», как сказали бы на Земле. Глядя на полотна, я готова была диагностировать сама у себя всевозможные заболевания, начиная депрессией и кончая шизофренией. Эльза, пару раз полюбовавшись на мои творения, чуть у виска не покрутила.

— Вера, ну каким вырастет ребенок, если постоянно будет видеть перед глазами такое… — подобрать слово приятельница затруднялась.

— Психически здоровым, — буркнула я, — потому что до определённого возраста показывать ему что-либо подобное я не планирую.

Агнесса, приехав накануне события, пришла в восторг от моей живописи, отдала приказ, слуги быстро погрузили картины в карету, и баронесса отбыла, уверенная, что на следующий день озолотится.

На следующее утро меня ожидаемо подняли ни свет ни заря. Быстро позавтракав, мы с супругом и эльфийская чета отправились по комнатам — наряжаться.

Изумрудное платье, недостаточно широкое, чтобы скрыть живот, выгодно подчёркивало мою ещё существовавшую талию, небольшое декольте интриговало подвеской — ящеркой из золота, так и норовившей юркнуть как можно больше, длинные юбки волнами спадали вниз. В общем, всё по положению: почтенная мать семейства. Даже Эльза на этот раз не фыркнула.

— Пользуешься ты, Вера, своим положением, — вздохнула приятельница, облаченная в ярко-малиновое платье с не очень маленьким вырезом и вполне узкой юбкой. Да, не земные стандарты, но для данного мира вполне откровенно.

— Чем тут пользоваться, — пожала я плечами. — Беременным запрещено носить узкое и обтягивающее.

— Да-да, — преувеличенно покладисто согласилась жена эльфа, — а ещё им запрещено увеличивать декольте, открывать руки и делать длину выше щиколоток.

— Вообще-то, у этого платья длина до середины икры, — отметила я.

— То есть с остальным ты согласна? — прищурилась Эльза.

Я привычно дёрнула плечом.

Меховые шубы защищали нас четверых от сильных местных морозов, воздух обжигал лёгкие, и я порадовалась, что не нужно будет идти пешком.

Театр уж полон; ложи блещут;

Партер и кресла, всё кипит;

В райке нетерпеливо плещут,

И, взвившись, занавес шумит.

Именно эти строки пришли на ум, когда карета остановилась перед зданием галереи и наша четвёрка поднялась по ступенькам. Представление молодого талантливого художника удалось на славу. Народу было не пробиться. Помещения, оформленные в тёмные тона, были освещены сотнями свечей (окна для этого пришлось занавесить красным бархатом). Расставленные там и тут произведения искусства лично на меня навевали жуть и желание поскорей приобщиться к местной религиозной системе — как минимум, помолиться богам. Судя по реакции некоторых впечатлительных дам, то и дело норовивших упасть в обморок, не одна я ощущала себя как в склепе.