Надежда Соколова - Переселенки

Эта беременность отличалась от предыдущих чрезвычайно сильным токсикозом и резким, по-настоящему катастрофичным набором веса. Я словно вернулась к себе предыдущей, оставшейся лишь в моих редких кошмарах, той беспомощной толстушке Ирме, которая не могла самостоятельно подняться с постели и питалась скудно и дробно, при этом, как бы сказали современные земные специалисты, от проблем с гормонами толстея как на дрожжах. На пятом месяце я неожиданно попала в больницу, в отделение патологии для беременных, где провела невероятно долгих шесть недель: высококвалифицированные врачи делали все возможное для сохранения желанного ребенка. Муж и дети постоянно приезжали навещать болевшую мать семейства, Алиса тщательно старалась держать себя в руках, но я замечала глубокие черные круги под ее глазами: дочь часто плакала по ночам, боясь потерять мать. На каратэ и в школу детей теперь отводил любимый. Он специально взял внеочередной отпуск за свой счет, чтобы сидеть дома, пока меня держат на сохранении.

Лежа в палате: я с глухой тоской считала каждый божий день, каждый час, каждую минуту, занимала себя чтением с телефона и старалась как можно меньше вслушиваться в бессмысленную трескотню разновозрастных соседок, раз за разом старательно перемывавших кости многочисленной родне, врачам, медсестрам и санитаркам. Меня считали гордячкой и обходили стороной, но уж лучше так, чем бессмысленно выматывать себе нервы тошнотворными глупыми ужастиками, так сильно любимыми всеми, кто вынужден по различным обстоятельствам долгое время находиться на больничной койке.

Возвращение домой походило на праздник для всей семьи. Правда: из-за моего положения мне было необходимо соблюдать строгую диету, но зато радоваться я могла вместе со всеми.

— Отвратно выглядишь, подруга, — поприветствовала меня Ира: едва я очутилась перед зеркалом. — В больнице «прохлаждалась»?

Я кивнула:

— Это было ужасно. Не могу себе представить, как кто-то по своей воле ложится на больничную койку да еще соглашается проводить там недели напролет.

— Люди разные, — хмыкнула моя собеседница. — Кому-то одиноко дома, а в палате все же общество. Какие прогнозы?

— Врачи говорят: полный покой, и тогда рожу в срок.

— Ну значит, свяжи себя по рукам и ногам и начинай бездельничать. Раз уж забеременела — дохаживай.

— Ира…

— Угу.

— Я же вижу: что-то случилось.

— А я вижу; что тебе запрещено волноваться.

Ирина:

Я подняла голос на детей. Первый раз в жизни. И если бы мужа не оказалось дома, кто знает, чем все закончилось бы. Вполне возможно, что и шлепков надавала бы.

Неугомонные тройняшки, узнав о появлении в доме Арта, сначала просто его не замечали, как не замечают не плодовое дерево, одиноко стоящее в глубине плодового сада: растет себе, и ладно, съедобного ведь ничего от него не получишь, значит, можно и стороной обойти; но потом, из разговоров слуг, услышали нужную информацию: новенький мальчишка — их брат, такой же сын герцога, как и они. Да, внебрачный. Но это не отговорка. Ритон вон тоже внебрачный, а активно участвует во всех их проделках. И вообще, «брачный или внебрачный», как однажды выразился тогда еще пятилетний Витор, какая разница, это деление глупые взрослые придумали. А пацаны прекрасно поняли другое: у их любимого отца появился новый сын, не от мамы. Все. Слезы. Предательство. Ревность игристым вином вспенилась в венах, будущие драконята, забросив все другие дела, помчались разбираться с вымышленным противником.

Несчастный бастард к тому времени уже успел принести клятву роду, а значит, физически не мог причинить какой-либо вред наследникам отца. И тройняшки, внаглую воспользовавшись данным фактом, начали его избивать. Ритон, заметив, что мальчишка не дерется, а только защищается, бросился к взрослым, то есть к Ингире. Та поспешила ко мне.

Привлеченный, как он потом объяснил, моей эмоциональной нестабильностью, появившийся из кабинета Варт застал дивную картину: полностью невменяемая хозяйка дома орет на маленьких невинных деток, а те куксятся, готовясь разрыдаться из-за незаслуженной обиды. Супруг поспешил во всем разобраться. Итогом «разборок» оказалась быстрая отправка Арта порталом в одно из дальних поместий. Мелких же лишили магии на месяц и другим порталом переправили к бабушке. На таком жестоком, с точки зрения сыновей, наказании настояла я, решив, что чересчур активным сорванцам не повредит немного остыть от бойни. Да и Аренила любимых внуков давненько не видела, соскучилась, небось. Объяснять детям недостойность их поведение я решила после незапланированных каникул: боялась, что до тех пор не выдержу и снова сорвусь на крик.

Ирма своим нездоровым видом тоже не порадовала. Третья беременность, четвертый ребенок, и все это невероятное счастье — в сорок лет. Вот где были ее куриные мозги, когда она забывала предохраняться? Подруге о домашних неприятностях я, естественно, не рассказала. Вот еще, начнет переживать непонятно по какому поводу, появится очередная угроза выкидыша. А оно мне надо? Зато узнала, что ее кавалер пострадал немного от неразделенных чувств и наконец-то сбежал в другой район. Правильно, с глаз долой — из сердца вон. Побыстрей мсье гуляка к жене вернется. Ну или кралю какую, посговорчивей, взамен найдет.

Дело о возможном привороте Императора привело Варта к целой группе заговорщиков, мечтавших поставить возле Дженераса своего человека, преданного только им, чтобы иметь возможность влиять на политику и финансы. Ну еще бы, кто ж откажется прибрать к рукам власть и деньги, пока Его Величество развлекается во время длительного медового месяца с молодой любимой женой, пусть и не красавицей? Три дворянские семьи, довольно титулованные, надо признать, нехотя отправились на постоянное место жительства в Азирию — разбавить новой кровью тамошнее тухлое болото, еще две сразу же переселились в диппосольство на Аверней. Слуг заменили другими, более верными людьми.

И все, казалось бы, закончилось благополучно, да только в ножки Императору на одном из приемов внезапно упала одна графиня из захудалого и не особо богатого рода. Женщина рыдала и клялась, что ее ненаглядную кровиночку, единственного сына, умненького, заботливого, любимого мальчика, и прочее, и прочее, Эрика ранос Вальта, приворожила какая-то певичка.

И все бы ничего, не она первая, не она последняя отчаянно пытается пролезть в кастовое высшее общество с помощью различных незаконных манипуляций, включая и привычный дворянам приворот, но вот только проблема состояла в том, что единственный наследник рода потерял голову настолько, что мгновенно забыл многовековые традиции своей родины и мудрые наставления родителей и всерьез вознамерился жениться на той самой певичке и подарить ей свое гордое имя. А это уже, извините, мезальянс. Как такое допустить? Правильно, никак. И если своими силами несчастные родители не справляются, надо обязательно идти на поклон к Императору, мол, спаси нас, отец родной, из беды выручи, век не забудем, верой-правдой служить и тебе, и стране нашей будем. Дженерас внимательно выслушал слезливую историю, проникся проблемами рода и отправил Варта проверить возможность приворота. Супруг, смирив непомерную гордыню, заставил себя поужинать в тесном семейном кругу у бедных графов, но ни малейшего воздействия не обнаружил. А дальше…