Елизавета Никонова - Дела любовные

— Очень надо! — Он фыркнул, выведя ее из задумчивости.

Она встала и подошла к окну — близился рассвет. Над городом стояла чудесная дымка, мелкий снег неспешно кружился, ложась на крыши домов и искря в свете восходящего солнца. Прекрасная картинка. Она не слышала, как он подошел, не почувствовала его дыхания.

— Все и вправду настолько серьезно?

Она обернулась. Он стоял всего в нескольких шагах, привалившись к старинному комоду, и грустно смотрел сквозь нее. Он смотрел на новый день. На другой, дневной мир, к которому не принадлежал. И она не знала, что он думает об этом.

— Да, Лео… Похоже все очень серьезно.

Он перевел пристальный взгляд на нее и покачал головой:

— Малышка, ты знаешь, что в этой жизни только ты способна вытянуть глупого старика из мрака и одиночества, что пытаются подчинить его своей воле. Я уничтожу любого, кто попробует прикоснуться к тебе, но… того, кому ты позволишь это сделать, трогать не буду. Так будет. И я очень надеюсь, что этот мальчишка тебя не обидит.

— Я знаю это, Лео! — Она в порыве сжала его тонкие пальцы. Он улыбнулся. — Я уверенна, что он предначертан мне судьбой! Никого я не любила так, как его! Всю жизнь, зная, что ему нет до меня никакого дела, я роняла глупые слезы, в надежде, что буду замечена и… мои мечты осуществились! Я…

Она бросилась ему на грудь, комкая и сминая куртку и шепча:

— Как глупо, правда? Я не знала, что это будет… так. Но на что я надеялась? На прекрасного принца, что однажды заглянет к нам на чай? На спасителя-похитителя, что завоюет нашу страну, а меня посадит на трон? Все должно быть… не так. Я не знаю! Не знаю! Я так глупо влюбилась! И я знаю, что любила его всю жизнь.

Он молчал. Замолчала и она. Они смотрели на рассвет. И знали, что сейчас начнется новый день. А с ним придет другой мир. Дневной мир. Где и она и он — чужие. Они знали это и молчали. И все же…

— Ну уж нет! И не проси! Не за что!

Я тяжело вздохнула. Что за упрямая особь! Ну и морока же с этими вампирами!

— Лео, ты должен мне помочь. Я абсолютно не знаю, что говорить, что одевать, как себя вести… Он примет меня за идиотку!

— Не удивительно…

— Лео!

— Шучу, шучу…

Я уперла руки в бока и грозно нахмурила брови — ноль эмоций на мою внушительную позу. Я подошла ближе.

— Мия! Ты меня когда-нибудь с ума сведешь! — Не выдержал вконец Лео, когда я уж совсем над ним нависла. — Ладно, слушай: к тем туфелькам, что ты мне показала прекрасно подойдет то платье…ну, помнишь? В магазинчике Мадам Гукке… Да. Это. Оно синего оттенка, с вышивкой по подолу и меховой тесьмой и, поэтому, думаю, будет элегантно сочетаться с твоей голубенькой шубкой и теми кожаными сапожками, что ты решила надеть. Так… Шляпка. Ну, ты знаешь, на горностаевом меху, тоже голубенькая, с экзотическим рисунком. Да так. Какая ты красавица! Лучше подчеркнуть разрез глаз, и немного провести кисточкой вот так… Да. Просто замечательно! Никакой укладки! Естественность — вот путь к сердцу мужчины!

— А я думала, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок…

— Не язви! Нашлась тут думальщица… «Что», как разговаривать? Со мной же разговаривать ты не боишься! Ах, это всего лишь жалкий я… Ну ясно. А слушать советы жалкого меня тебе не стыдно? Ах, выбора нет?.. Хек! Уж потерпи, пожалуйста! Не бойся. Не запинайся. Вдумывайся в слова. Следи за своей речью. Неуверенность не приветствуется. Ты должна четко знать то, о чем собираешься рассказывать, ненужные темы отметай сразу. Хвали его почаще, но не льсти и не завирайся — фальшь он почувствует. Знай, как отвечать на комплименты — лучше своди все в шутку. Красней… если еще не забыла как. Помни — это он пригласил тебя, это он раб, он склонился перед тобою, а не ты ему должна. Ты — Королева, ты правишь бал, ты стоишь над ним, а он обязан поцеловать тебе ножку. Примерь на голову корону, позови пажей придержать твой шлейф и иди, черт, девчонка, ты невозможна!

Он плюхнулся в кресло, насколько он вообще был способен сделать что-то небрежно и угрюмо ткнулся носом в оглавление. Опять из-за меня потерял место! Я пожала плечами, и, плавно покачивая бедрами, направилась к зеркалу, представляя себя разодетую в шикарный горностаевый мех, усыпанный брильянтами и стразами. На голове своей я видела корону — маленькую диадемку, выписанную сапфирами и голубой бирюзой, в руке сжимала невидимый скипетр. Я покрутилась перед зеркалом, поскалилась своему отражению и окликнула Лео:

— Ну? И что ты думаешь?

Он оценивающе оглядел меня и многозначительно крякнул.

— Надеюсь, что это значит «отпад». — Вздохнула я. — Я не знаю, Лео… Сегодня вечером такой праздник для меня, а я себя чувствую так, словно готовлюсь к прыжку через пропасть без страховки. Ладони потеют, в голове шумок, живот закручивается спиралью… Мне так страшно…

— Тебе нечего бояться, малышка. Ты прекрасна, ты уверенна (хм… ну почти) в себе… Тебе ведь очень хочется его увидеть?

Я закивала так часто, что даже шея заболела. Он звонко расхохотался, и от его смеха на душе потеплело. Я вновь повернулась к зеркалу, так и эдак перекручиваясь на месте. То мне казалось, что подол слишком низко, то, наоборот, слишком высоко… А вдруг ему не понравиться сочетание сапфиров на шее и брильянтов в волосах? Мамочки! Я не хочу никуда идти!

— Надо. — наставительно заметил Лео, выныривая из-за моего плеча. В зеркале он отражался только по своему желанию, а сегодня отражаться он не хотел, и поэтому казалось, что мое платье собирается в складки и вновь распускается само по себе. Он причесал мои волосы, еще раз заставил раздеться, опять что-то подправил — какую-то рюшу — потом опять похимичил над моей нелицеприятной рожицей, вновь расчесал… Я кружилась по комнате, а его руки мелькали с угрожающей быстротой — то там, то тут, то опять там… Он везде видел несовершенство, неточность, сбой и спешил исправить их тут же. Я напоминала себе куклу, которую настырная хозяйка переодевает десять раз за вечер, кормит с ложечки, укладывает спать, дергает, а потом бросает голую и избитую на полу, да еще и наступает на нее ногой. Я с ревом вырвалась из цепких рук Лео и отбежала в угол.

— Мия…

— Не подходи… Я буду защищаться!

— Я и не собирался тебя трогать! Просто хотел предложить посмотреться в зеркало.

Я, гневно сопя и топая, прошагала на середину комнаты. Он оторвал от пола зеркало по виду весящее как минимум 200 килограммов и, совершенно не напрягаясь, поднес его ко мне.

Я, скорчив брезгливую рожицу, подняла глаза и… оторопела. Из зеркала на меня щюрилась высокомерная дама, привлеченная к голубым тонам, чье лицо было подобно кусочку мрамора — белоснежное, с резкими чертами, огромными глазами и нежно-красными губками. Я ахнула, дотронулась до губ, до носа, прикоснулась к щеке, все еще не веря, что надменная красавица из зазеркалья — я. Лео злорадно улыбался. Он-то уж, конечно, не удивился.