Дорофея Ларичева - Чернокнижник [litres]

Она отступила, выудила из кармана нечто мелкое, кинула себе под ноги и исчезла.

Эльфийка на грани нервного срыва – жалкое зрелище. Вот зачем двойник попросил ее волосы! Но банального приворота маловато, чтобы привести королевскую шпионку в подобное состояние. Что ее так взбудоражило, демон не знал. Я же испытал мрачное удовлетворение. Захотелось увидеть ее и сказать в лицо, кто я такой на самом деле. Глупо, по-мальчишески. Но прощать ей смерть Тареса и собственные пытки я не собирался.

– Что-то грядет, – сделал вывод Апофис-два.

– Крепись, продержись до конца. – Я хлопнул его по плечу.

Демон кивнул, выслушал мои наставления по поводу утреннего экзамена и обернулся сгустком тумана.

Двойнику предстояло сегодня отыграть финал пьесы «Внук некроманта». У меня иная роль. От выпитых эликсиров порой возникало чувство нереальности происходящего. Избыток силы колотил в виски, пульсировал болью во всем теле, путал мысли. Ну уж нет, не время для слабости, пришел срок отдавать накопившиеся долги.

И все же, что имела в виду Радесса? Раскрыть меня она не могла. Переживает из-за гибели эльфийского посольства? Весь двор официально одет в цвета траура. Но что-то мне подсказывало – грустить о посланцах Леса здесь некому.

До четырех утра я завершил последние ритуалы, прогулялся по предутреннему городу и возвратился в жреческую школу. Святоши не спали. Пусть подготовка к утреннему «приключению» выглядела суетливой, бестолковой, я был уверен: в нужный момент зеленые рясы не подведут.

Из алхимической лаборатории воняло правильной вонью. Нос чутко распознал смешиваемые ингредиенты. Я двинулся на запах. В окружении стеклянной посуды и котлов всевозможных форм над черным пламенем суетился лично его лучезарность Авмариэль в компании троих помощников светочей.

С потолка от двери до правого дальнего угла лаборатории на разной высоте свешивались шесть различных астрономических часов. Все изящно выполненные, с изображениями разъяренных чудовищ, демонов и духов вокруг золоченых циферблатов. Ближайшие ко мне показывали фазу Луны, время суток и знак зодиака, в котором, в отличие от Земли, числилось шестнадцать созвездий.

Согласно самым дальним – лучшее для магических действий время в этом месяце минуло четыре дня назад. Да и час для наложения чар шел неподходящий. Хотя… он неудобен не только мне, но и всем остальным магам. Мы в равных условиях.

Поприветствовав алхимиков, я подошел к огню. На дне глубокого котла краснели несколько крупных кристаллов и пара щепотей пыли. Для моих целей более чем достаточно.

– Поражаюсь широте ваших познаний.

– Милостью Творца, – скромно ответил Луч веры, принимая из рук помощника вытяжку корня когтя висельника и переливая в мензурку, а из нее в чашу. – Через час зелье для притираний будет готово.

– Успею. Я буду в зале для магических упражнений. Пусть меня пока никто не тревожит.

Накачанное эликсирами тело следовало подготовить магически.

Я покинул лабораторию, спустился в подземелье. Там под обширными винными погребами скрывалось экранированное от внешнего мира круглое помещение. Кто и когда его вырыл, отец не знал. Особняк возводили над древними катакомбами. Большую часть из них разрушили и засыпали, оставив только подземный ход к реке. Зал приберегли на всякий случай. Старшие братья здесь упражнялись в фехтовании. Жрецы помещение тоже оценили: оштукатурили и побелили краснокирпичные стены, выровняли пол, подвесили под сводчатым потолком матовые световые шары, приволокли множество магических инструментов, разложили те на длинных стеллажах вдоль стен. Напротив входа в назидание послушникам установили внушительную статую Творца.

Я затворил очищенную от ржавчины металлическую дверь, взял с полки кусок мела и без линеек начертил на полу фигуру вызова высших демонов Запредельного. Прежде всего изобразил круг, в который вписал девятиугольник. В том разместил еще семь фигур и пентаграмму в центре. Добавил знаки призыва на древнем языке магов из мира Аффа. Большая часть художества была нужна мне самому, чтобы отбросить суетность, очистить мысли, сосредоточиться.

Призыв прошел быстро. Ткань мира над центральной пентаграммой зарябила, заискрилась, вспучилась, обратилась в наросты кристаллов вокруг смолянисто-черного зеркала, растекшегося в воздухе неопрятным пятном. Зеркало отразило зал и меня, перевернутого кверху ногами, и обрушилось на меловую фигуру мириадами черных шариков-жемчужин.

В образовавшийся проем дохнуло морем. На фоне лилово-алого вечернего небосвода возникла увенчанная короной фигура пламенного демона Нальгерата – моего покровителя. Кораллово-красный шелк его одежд вился на ветру, сворачивался в клубки и спирали, множеством флагов реял над морем, пока не соединялся с облаками.

– Чего ты хочешь, смертный, не терявший с нами связь ни на мгновение?

Его голос, подобный реву сирен, заставил меня вздрогнуть. С потолка посыпалась побелка.

– Победить врага хитростью, – честно ответил я и как можно ярче представил, как все должно происходить.

– Сколь мелка ваша возня, некромант. И сколь забавна. Я дам тебе желаемое.

Мое тело окутала серебристая дымка. Голова закружилась. Я с трудом удержал равновесие.

– Благословение Нальгерата с тобой до полуночи, – обрадовал демон.

Дымка вокруг исчезла. Перед глазами висела бусина. Я знал, для чего она, и с благодарностью сжал дар в кулаке.

Помощь помощью, но высшие силы терпеть не могли, если люди всецело на них полагались, а сами киселем растекались по дивану и ждали, пока за них кто-то все наладит. Распрощавшись с покровителем, я посвятил несколько минут медитации и поднялся наверх. Пора завершать подготовку – натереться приготовленным эликсиром, одеться, дать дополнительные наставления помощникам. План не идеален, но другого нет. Жрецы, кажется, были готовы принять любую чушь, если ее говорил я. Фанаты, что с них возьмешь.

Оделся просто – широкие штаны на резинке, безразмерная длинная рубаха с капюшоном, простая обувь. Поверх набросил темный плащ, тоже с капюшоном. Свежая личина стояла в шкафу, невидяще пялилась на дверцу мутно-серыми глазами. Не красавец: немолодое морщинистое лицо, широкие скулы, короткий нос, пухлые губы, дряблая кожа. Одно плохо – тот, кого я сегодня собирался изображать, двадцать лет как мертв.

Чтобы не запутаться в личинах, я сбросил с себя все предыдущие, позволил телу вернуть облик Лиорсара, так любимый Ангелиной.

Девушка будто почувствовала мой уход, выпорхнула из комнаты, обняла, поцеловала в губы.

– Помни, я всегда рядом, – прошептала она.

Я отстранился от нее. Сердце екнуло. Неужели привязался? Не имею права. Через час стану мертвее мертвого.