Надежда Соколова - Потомственная девственница желает познакомиться

— У меня, да, — кивнула я. — Пришел сам, поселился без спроса, объедает нас. Да, Пушок?

— Вы шутите? — о, дошло наконец-то.

— Есть такое, — снова кивнула я, чувствуя себя этаким китайским болванчиком. — Мне кажется, что в жизни нельзя вечно быть серьезной. А вам?

В глазах супруги посла я прочла: «Вы странная». Но воспитание, конечно, не позволило ей произнести подобное.

— Да, ваше высочество, — осторожно, тщательно подбирая слова, произнесла она, — я думаю, вы правы. Вот только мне непривычно было видеть вас с катгером на руках. Прошу простить мое поведение.

Я хмыкнула про себя. Наивная женщина. Те, кто долго общался со мной, скоро привыкали ко многим моим закидонам. По крайней мере, ни Леонид, ни Агнесса уже не пылали желанием сдать меня в психушку.

Говорили ни о чем, прихлебывая чай и хрустя сухим сладким печеньем. Уж насколько я не любила общаться с посторонними и предпочитала одиночество, и то успела заметить, что супруга посла чувствует себя не в своей тарелке за столом. Она довольно быстро ушла, промямлив извинение, и этот уход был очень похож на бегство…

— Она боялась тебя, — пояснил Леонид вечером, когда мы остались наедине в нашей спальне.

— Я так похожа на пугало? — недовольно вскинула я брови практически к волосам.

— Нет, родная, ты всего лишь владелица катгера и гарнитура от богини.

Опять посмеивается. Леонид упорно не желал принимать меня в серьез, и порой меня такое поведение с его стороны сильно раздражало.

— Ну владелица. И что? Я же не сама богиня. Мало ли, по какой причине мне вручили этот гарнитур, — проворчала я.

В ответ — тихий смешок и нежный поцелуй в щеку.

— Милая, ты чудо. Для всех во дворце, включая моих родных, ты являешься кем-то вроде прямого заместителя богов.

«А для тебя?», — так и подмывало меня задать вопрос. Но я сдержалась, вместо этого пожаловалась:

— Прямой заместительнице богов не с кем общаться. Совсем!

— Увы, родная, это издержки нашего титула.

Угу. Сиди, жена, в одиночестве.

Впрочем, совсем в одиночестве долго сидеть мне не дали: из командировки возвратилась Агнесса, веселая, довольная жизнью, вроде бы даже отдохнувшая.

— Готова продолжать занятия? — поинтересовалась она, оглядывая меня внимательным взглядом.

— Я беременна, — сообщила я.

— И что? — не поняла Агнесса.

— Беременным нельзя волноваться, — ответила я прописной истиной.

— Так ты и не будешь волноваться, — хмыкнула Агнесса, — ты будешь учиться. А это разные вещи.

Отлично. Меня снова не услышали.

Как ни странно, в этот раз все прошло довольно гладко. Я не устроила потоп, не разнесла дворец по камушкам, не спалила ничего. Всего лишь выполняла все задания Агнессы, не всегда правильно и четко, но без фатальных последствий.

— Беременность на тебя положительно влияет, — поддела меня после занятия Агнесса и, став серьезней, объяснила. — Ребенок оттягивает излишки магии.

— Дети, — вздохнула я. — Двойня. Я боюсь себе представить, что это будут за роды, в вашем-то мире, без лекарств, кесарева и нормальной медицины.

— И как тебя Леонид терпит, — покачала головой Агнесса. — Ты во всем умудряешься увидеть только плохое. Радовалась бы, что у вас с Леонидом появятся сразу два наследника.

— Радуюсь, — покорно кивнула я. — А как только рожу, так еще сильней обрадуюсь, что мы с детьми выжили.

Агнесса фыркнула и пообещала на следующий день нагрузить меня по полной, чтобы не осталось ни минуты свободного времени для размышления о глупостях. Я была не против. Пусть нагружает. Надо же куда-то те излишки магии девать.

Я крутилась перед зеркалом, с удовольствием осматривая в нем располневшую фигуру. Шестой месяц. Каких-то три месяца осталось до родов. И здравствуй, свобода! Можно снова сесть на диету. Если, конечно, дворцовый повар выучит это слово. Сейчас же дети во мне постоянно хотели есть. Так что приходилось наедать бока. Врач утверждал, что родятся двое мальчиков. Я только плечами пожимала в ответ на это. Какая разница, кого кормить.

— Милая, ты готова? — дверь открылась, в комнату зашел Леонид.

Его темно-зеленый камзол в сочетании с белой рубашкой и черными штанами отлично смотрелся рядом с моим синим платьем.

— Готова, — кивнула я. — Можем идти.

Мы собирались на премьеру оперы от того же режиссера, что так шокировал меня своей нелогичностью в опере «Русалка и принц драконов». Сама опера мне была мало интересна. Я уже поняла, что местная культура с ее примитивом заинтересовать меня не сможет. А вот веера и бинокли выгулять нужно было.

С биноклями мне помогла Валисия, супруга посла эльфов. Вернее, помог сам посол, у которого техникой увлекался младший брат. У него и многие слуги разбирались в шестеренках и колесиках, так что помощников оказалось более чем достаточно. Но свела нас именно Валисия. Она стала моей правой рукой во всем, что касалось моего бизнеса в столице. Надменные аристократы, видя, что сама кронпринцесса не брезгует ее обществом, начали наперебой зазывать ее к себе на вечера. Там-то она и демонстрировала то, что удавалось создать мне и служанкам из замка. Первая партия вееров, раскрашенных вручную, тоже ушла через Валисию. А вот бинокли мы с ней намеревались показать народу уже сегодня.

Я размышляла обо всем этом, пока мы с Леонидом спускались по лестнице к карете. Не успели мы сесть на оббитые алым бархатом сидения, как дверца закрылась. Карета плавно покатилась по выложенной гладким камнем мостовой. Лошади шли неспешным шагом, кучер, обряженный в ливрею темно-зеленого цвета, красовался на облучке. Торжественный выезд кронпринца с супругой состоялся.

В театре было шумно. Мы приехали заранее, раньше минут на сорок, и теперь могли лицезреть весь цвет высшего общества, собравшийся в холле. Здесь завязывались новые знакомства и укреплялись старые связи. И здесь же появились эльфийский посол с супругой. Валисия была одета в светло-желтое платье, как обычно полностью закрытое. Если я, даже будучи беременной, открывала по локоть руки и позволяла себе декольте и длину до середины икры, то Валисия воспитывалась по-другому. Сейчас она неспешно прогуливалась по холлу под руку с мужем, лениво обмахиваясь веером и снисходительно ловя завистливо-недоуменные взгляды первых красавиц столицы.

«Актриса», — хмыкнула я про себя. У меня на ее месте не хватило бы выдержки так умело сыграть этакую аристократку-бездельницу, выгуливавшую новый аксессуар.

Бинокль, небольшой, дамский, дожидался своего часа в бархатном мешочке, висевшем у нее на запястье.

Мы раскланялись парами и разошлись по своим ложам. Пора было приступать к новому этапу демонстрации предметов роскоши.