Ольга Шерстобитова - Мой холодный мужчина [litres]

Диар вздрогнул, устало посмотрел на меня и стиснул в стальных объятиях.

– Ты здесь, – прохрипел в мои волосы, и я ощутила его ладонь на спине.

Она скользила ласково, немного неуверенно.

– Алекс…

Диар застонал, оторвался от меня и впился в мои губы жадным поцелуем. Такой обычно бывает, лишь когда столкнулся со смертью, почувствовал ее ледяное, заставляющее стыть сердце прикосновение, а потом вдруг остался жив.

Сумасшедший поцелуй. Сильный и страстный. До темноты в глазах. До сбившегося дыхания, которое в один миг заканчивается, и им становится самый желанный мужчина на свете.

В перерывах, давая мне возможность вдохнуть, Диар что-то шептал, но разобрать слов не получалось. Я просто не успевала, потому что он снова целовал меня, и ничего, кроме дикого желания быть с ним, согревать и отдавать, обнимать так крепко, чтобы нельзя было расцепить рук, не оставалось.

Наша близость вышла стремительной, острой, вспышка удовольствия ударила разрядом молнии и на мгновение сковала тело. Я очнулась с горящими губами, зацелованная этим ненормальным мужчиной, шепчущим мое имя, все еще крепко спеленатая его руками.

В комнате что-то разбилось, и я невольно оторвалась от его груди. Вытаращилась, готова поспорить, сумасшедшим взглядом на гуляющую метель, медленно повернулась к Диару.

Уже живой, голубизна глаз более яркая и чистая, а значит, вернулся ко мне.

Его вдох. И метель практически сразу же рассыпалась на снежинки. Иней медленно и верно стал исчезать с мебели и стен, с искрящихся ледяного пола и окон.

– Алекс…

– Ты когда последний раз ел или спал? – тихо спросила я.

Диар задумался, но промолчал. Мне же… мне было очень важно это знать.

– Сколько я тут?

Пока даже не важно, где именно.

– Двое суток. Ты… долго не приходила в себя, хотя остальным хватило пяти-шести часов.

То есть вся остальная команда жива?

Я не сдержала улыбки и ласково погладила его по щеке.

– Думал, не отогрею, – прошептал Диар.

Взяла его лицо в свои ладони и, глядя в любимые глаза, сказала:

– Мне одного твоего взгляда порой достаточно, чтобы согреться.

И вложила в поцелуй всю ту нежность, что чувствовала, все то тепло, всю любовь, что жила во мне и пела.

Диар откликнулся сразу, уверенно перехватил инициативу и… с сожалением остановился.

– Тебе бы отдохнуть, – мягко предложила я.

Кивнул, поднялся, но меня из своих рук так и не выпустил, направляясь в ванную комнату.

Мы стояли под струями воды и целовались. Страсть в крови играла крохотными пузырьками, какие бывают от игристого вина, хмель чувствовался в каждом прикосновении рук и губ, но запредельной нежности было больше. Мы окутывали ею друг друга, согревались, плели тонкое кружево защиты от всех бед во Вселенной.

Когда выбрались из ванны и надели приготовленные для нас халаты, Диар осторожно спросил:

– Как думаешь, Гиата и Артар простят нам разгромленную комнату?

У меня округлились глаза, так как я не ожидала, что мы окажемся у них.

– Когда спеленал всех в кокон, Шархат влил в перемещатель всю свою энергию.

Ох!

– Тирун-на-тар оказался ближайшей планетой, и мы, пусть и с большим трудом, но смогли переместиться.

– Что с Шархатом? – встревожилась я, понимая, что он оказался беззащитен, и интуитивно чувствуя, что его поблизости нет.

– Он связывался со мной. Его спасла какая-то незнакомая девчонка.

Я удивленно приподняла глаза, сощурилась, осознавая, что все не так просто, как хотелось бы.

– И?

– Спасла и исчезла.

– А он?

– Кажется, сходит по ней с ума, – Диар не удержался и хмыкнул.

– А…

– А Гиата родила Артару сына. Здорового, крепкого малыша. Боюсь, преждевременные роды спровоцировал я, когда вытащил из флаера ледяной кристалл с тобой практически у крыльца их дома. Они оба хорошо себя чувствуют, не волнуйся.

У меня в очередной раз не нашлось слов, и я промолчала, переваривая новости. Диар сел на кровать, и я почувствовала, как сильно он устал. Молча пошла за сброшенным возле кресла одеялом, принесла ему.

И сама, хоть и чувствовала себя отлично, отдохнувшей и полной сил, легла рядом. Уже знала: сам Диар не попросит, гордость не позволит, а во мне он нуждался.

Тут же обнял, уткнулся лицом в мои волосы и затих.

– Я люблю тебя, Алекс, – признался через некоторое время.

Я посмотрела ему в глаза и заметила:

– Ты наконец-таки смог это сказать.

– Я люблю тебя, – повторил Диар, не сводя с меня глаз. Глубоких, пронзительных. – Чувство проснулось давно, но раньше… так трудно было выразить его именно так.

– Другие способы и слова мне тоже понравились, – мягко заметила я и легко поцеловала своего холодного мужчину в губы.

– Это «люблю» прорвалось, когда я не знал, услышу ли, как ты снова дышишь, – сознался Диар и еще крепче прижал к себе.

– Я в тебя верю, – сказала тихо. – В твою силу и смелость. Чуткое мудрое сердце. В тебя, Диар.

Он улыбнулся, и его лицо озарилось светом. Теплым и немного непривычным. Обняла Диара, решив со всеми остальными разговорами подождать. Пусть отдохнет как следует.

Через несколько минут Диар уже спал, а я активировала защитное поле и набрала по лиару Гиату.

– Алекс! – воскликнула она, и я невольно улыбнулась.

Подруга пусть и выглядела немного уставшей и встревоженной, буквально светилась от счастья. На заднем фоне Артар укачивал малыша и что-то ему говорил. Чуть дальше суетились его мама и две сестры и, судя по всему, решали, куда поставить детскую кроватку. Муж Гиаты не обращал на них внимания, занятый ребенком.

Гиата поймала мой взгляд и заметила:

– И так уже второй день. Едва родила сына, как возле него родственницы Артара устроили дежурство. И нас окружили такой заботой и вниманием, что становится страшно. Артар пытался накормить меня с ложечки, – хихикнула Гиата. – Представляешь?

Я улыбнулась и про себя порадовалась, что до такого в нашей нестандартной ситуации пока не додумался Диар, но, сдается, у нас все еще впереди.

– Я так рада, что у вас все хорошо, Гиата. Искренне поздравляю с рождением любимого сына!

– Артар уже намекнул на дочь.

– Когда это? – поразилась я.

– Когда притащил мне сундук с драгоценными камнями, всю семейную сокровищницу, почитай, – рассмеялась Гиата.

И я не сдержалась и ответила ей тем же. Хорошее настроение… оно заразительно, как оказалось.

– Прости, что тебе стало плохо и роды случились раньше.

– Ну что ты такое говоришь, Алекс! Мы ведь не чужие! Столько лет дружим! Я так перепугалась, когда Диар вынес тебя из флаера, буквально впаянную в кристалл! Глаза безумные, иней стелется от его шагов по земле, снег кружит… Но решительности и смелости ему не занимать, – улыбнулась Гиата. – И любит тебя так, что и представить страшно. Словно ты весь его свет.