Дина Сдобберг - Факультет Переполох

— Теперь твой отец точно меня не простит! — смеялась Вивьен, пребывая в отличном настроении от того, что смогла устроить вот такое маленькое исполнение мечты.

— Как ты это терпишь? — спрашивал Лорвина Аарос Парк, оказавшийся рядом и видевший, что за двадцать минут у девушки трижды поменялось настроение.

— Да, вобщем-то легко. И каждый день я убеждаюсь, что мой выбор верен. — Усмехнулся Лорвин, направляясь на собственные занятия. — Смотри, сейчас Вивьен не в состоянии контролировать свои эмоции. И они, истинные и настоящие, прорываются наружу. И я не нахожу в них грязи, зависти, мелочности, корысти. Она переживает, что обижает тех, кто с ней рядом, что создаёт всем неудобства. Хоть бы раз о деньгах подумала. И потом, считай, что я тренируюсь.

— В каком это смысле? — спросил Морис Ардейл.

— У меня есть кузина, Лиз. Два года назад она вышла замуж, а тут забеременела, должна уже скоро племяшом порадовать. — Лорвин подумал, что надо обязательно познакомить Вивьен именно с этими своими родственниками. — Так вот, милая озорница Лиз с беременностью превратилась в сентиментальную фурию. Сначала полдня ноет, что хочет вот такого странно приготовленного блюда, а потом тарелка с долгожданной едой летит в окно, причем закрытое окно, из-за того, что цветочки на тарелке нарисованы розовым, а не сиреневым! А потом ещё полдня слёз, что для неё старались, а она так поступила, и клумба пострадала, и погибли её самые любимые цветы. А там клумба вся засажена одинаковыми ромашками! Так что у меня есть редкая возможность посмотреть, что меня ждёт и научиться с этим справляться, уже заранее. Я же ведь не шучу, Вивьен моя, у меня от одной мысли, что она может не принять меня, как мужчину и своего самца, зверь на дыбы встаёт.

— А если у неё самой зверь всё-таки проснется, а на зов не ответит? Что тогда делать будешь? — спросил Морис.

— Буду завоёвывать, у меня другого выбора не будет. — Пожал плечами Лорвин, не замечая удивления однокурсников.

Их-то можно было понять, вчерашний заводила, вдруг сначала отказывается, сам ведь отказывается, от собственного наследства, а потом чуть ли не в няньки-телохранители заделывается для девчонки из трущоб. И на полном серьёзе заявляет, что чует в ней единственную пару. Хотя у них даже до поцелуев ещё дело не дошло. Есть чему удивиться. И становится очень любопытно за этим наблюдать. Нет, ну а что? Где гарантия, что и каждый из них, вот также не вляпается? А тут можно безопасно, со стороны посмотреть, чем оно всё грозит.

На обеде в столовой, эти четверо оказались за одним столом с Вивьен и Лорвином. Девушка была серьёзна и молчалива. А за соседним столиком живо обсуждали судьбу Стоуна, в сегодняшнем выпуске газеты сообщили, что на следующей неделе состоится суд. Неизвестный источник в управлении поделился с репортёром, что юрист клана рекомендовал Слоуну признать вину и быть готовым доказать деятельное раскаяние. На что последовали возмущения и отказ от адвоката клана. Сообщалось также, что дядя обвиняемого, которого репортёры поймали в цветочном магазине за выбором букета, отказался давать пояснения, сказав, что если хватило смелости натворить дел, то хватит и на то, чтобы ответить.

Видя, что девушка вообще не реагирует на упоминание своего обидчика парни за столом тоже начали обсуждать эту тему.

— Падаль! — разгорячился в ходе обсуждения Лорвин. — Трусливая, подлая падаль, вот кто он!

— А вы чем лучше? Ты разве не то же самое собирался сделать с Ири? — вилка полетела на стол. — Или может не вы, толпой набросились на Ирвина, который и с одним-то из вас физически не справился бы? А за что?

Вдруг Вивьен подняла голову и заметила, что все обернулись к ней, и её злые слова слышала половина собравшихся в столовой. И в этот момент ей стало так неприятно от себя.

Лорвин… Он же старается. Он ее спас! А она ткнула его в прошлые ошибки, при всех. Может и заслуженно, но ведь не она пострадала, а Ирвин. А он вроде ни на кого зла не держал. По крайней мере, с младшим Дерком держался без предубеждения.

Резко отодвинув стул, так что скрип ножек прозвучал в тишине, Вивьен выбежала из столовой и рванула в дикую часть парка Академии. Забившись в самую гущу зарослей, она расплакалась, уткнувшись в собственные коленки. Тут её и нашел Лорвин. Уже привычно перетянув девушку к себе на колени и подставив свое плечо, начал успокаивать.

Он дураком не был и прекрасно понимал, что рано или поздно, но этот вопрос прозвучит. И хорошо, что сейчас. Когда он знает, как поступить будет лучше. Знает, что даже в таком состоянии, может поговорить с Вивьен откровенно, выложить всё, как есть. И он был уверен, что это единственный правильный путь.

— Ну, чего ты сбежала? Еле нашёл тебя в этих зарослях. — Парень начал укачивать девушку, надеясь, что хоть так частые всхлипы прекратятся. — Знаешь, ты во многом права. Ничем не отличался. Ну, не вырывайся, я же знаю, о чем говорю. Просто представь, что ты живёшь и не знаешь ни в чём отказа. Просто потому, что ты вот такой родился. И ведь все вокруг так живут, значит, так правильно. И все либо стараются с тобой "дружить", потому что ты равный и такая дружба выгодна и приветствуется родителями, либо лебезят перед тобой, пытаясь оказаться хоть и не равным, но приближенным. Либо прячутся, чтобы не попадаться на глаза и не привлекать лишнего внимания к себе. Все так себя ведут, вне зависимости от того парень или девушка. И тут появляетесь вы! Изначально заявленные как те, кто слабее, чья участь или лебезить и пресмыкаться, или прятаться. Напомнить, что оказалось в итоге? Смелые, упрямые, насмешливые. Огрызающиеся, вместо того, чтобы пугаться, сами смотрящие на нас чуть ли не с высока. Словно мы вам мешаем. Знаешь, как неразумные дети, что подбегают к взрослым и отвлекают их своей глупостью. Помнишь, как мы с тобой встретились?

— На линейке увидела, когда ректор вас выгнал. А до этого только слышала. — Ответила, не отрываясь от плеча, девушка.

— Вивьен!!! Вот это сейчас было обидно! — рассмеялся Лорвин. — На третий день занятий в Академии. Ты с подругами сидела под деревом недалеко от библиотеки. Что-то читала и помечала в тетрадке. Когда девушки, которые были с тобой что-то тебе сказав, побежали в библиотеку, я подошёл к тебе. Но ты даже головы не подняла. Тогда я присел напротив и спросил, что ты делаешь. А ты ответила, что читаешь. А на следующий вопрос, что читаешь, я получил ответ "книжку". Ну, и что, по-твоему, я почувствовал? Точнее, кем я себя ощутил? А ваша драка с Ригосом? А выступление Сабрины на лекциях по праву? И ведь это не было игрой, направленной на то, чтобы привлечь внимание и набить себе цену. Вы ведёте себя так, словно вам и дела нет до того, чем там эти убогие развлекаются. Вы своим появлением рушили давно сложившуюся иерархию, топтали авторитеты и социальные статусы. И при этом, яркие, броские, раз за разом, даже против воли, привлекаете внимание. Нехорошее, тёмное, жадное до крови. Мысли появляются мерзкие, грязные. Навсегда стереть эту улыбку с лица, чтобы это надменное выражение на лице больше никогда не появлялось, чтоб не то, что фыркать "естественный отбор, естественный отбор, и его оказывается за деньги тоже проходят", глаза от земли поднять боялась. Чтоб знала свое место! Всё-таки отличный артефакт придумал Ирвин. Башковитый он у вас.