Наталья Бульба - Целительница

Представлять, что подобное могло произойти с дочерью, он не собирался. Им повезло — события сложились так, что Яна избежала страшной участи. Все, что требовалось теперь, — восстановить ее физическое и душевное здоровье. Ну и сделать так, чтобы, случись у нее проблемы, приходила к ним с Люсей, а не искала сочувствия и поддержки у незнакомых людей.

— Ты правильно заметил, — лишь теперь повернулся к нему Трубецкой. — На месте преступления были обнаружены волосы одной из мучительниц. Наркотики. Магема на деструктурированной стихии огня и химия. Страшная смесь.

Данила Евгеньевич, выслушав, кивнул. Это объясняло многое. И ту изворотливость, с которой преступники находили жертв. И ту жестокость, с которой лишали их жизни.

— Теперь понимаешь, почему я приказал выставить у твоего дома скрытую охрану? — невесело посмотрел на него Трубецкой.

— Могут попытаться закончить начатое? — не утаив беспокойства, уточнил Данила Евгеньевич.

По-хорошему Яну следовало увезти. Его родственники, родственники жены… Девочку примут с радостью.

Проблемой было начало учебного года. Старшие классы — особая нагрузка. Речь шла о выборе, от которого зависело будущее.

Но останавливало от решения даже не это, а банальный страх. Казалось, что если он будет рядом…

Быть постоянно рядом он не мог. И не потому, что не хотел.

— Консультант, к которому обратился следователь, уверен, что да. Во-первых, Яна представляет для них опасность. Видела и может опознать. Во-вторых, одурманенный наркотиками разум требует удовлетворения. Удовлетворения, которое предвкушали, но не получили. Впрочем, что я тебе объясняю. Ты и сам все это…

И опять Даниле Евгеньевичу только и оставалось, что кивнуть.

С наркотической зависимостью, особенно той, где не обошлось без стихийных магем, ему, как целителю, встречаться доводилось. Кое-какие нюансы поведения наркомана со стажем были известны.

— Так, может, все-таки лучше увезти? — потер он подбородок.

— Может, и лучше, — не отведя взгляда, твердо произнес Трубецкой. — Но остаются Юля и твоя студентка. Что с ними будем делать?

Говорить, что ни старшая дочь, ни Саша не имеют к этой истории отношения, профессор не стал. Не потому, что действительно имели, пусть князь об этом даже не догадывался. Просто…

Все крутилось вокруг той самой наркотической зависимости. Предсказать, как одурманенный будет действовать, не получив того, чего жаждал, если кто и мог, то только профильный специалист.

— А ночные клубы? — воспрянул он от пришедшей в голову мысли.

Трубецкой грустно усмехнулся и развел руками.

— Вычислить по камерам не получилось. Точно знаем, из каких клубов пропадали девушки, но зацепок немного. Дважды на видео видны со спины. Один раз лицом, но расстояние такое, что не взять. И на этом все! Правда, есть препарат, который добавляли в спиртное. Довольно специфический. Ну и магические браслеты. Хотя и с этим пока сложно.

Данила Евгеньевич выслушал. Потом поднялся.

К утру он не расслабился — перешел в режим, когда все страшное уже позади.

И куда только делся его аналитический ум, просто обязанный предусмотреть подобное развитие событий?

Пройдя через всю комнату — в движении лучше думалось, остановился рядом с Трубецким.

Окно выходило в парк. Извилистые дорожки, очерченные высаженным вдоль них кустарником. Деревья с фигурно подстриженными кронами…

— И что нам теперь делать? — едва ли не слепо глядя на все это великолепие, несколько растерянно спросил он.

Когда на войне, оно и сложнее и проще. Сразу понятно: здесь — свои, там — враги. И хотя без нюансов не обходилось — нередко случалось, когда у раненых деление на тех и других стиралось, но и это не выбивало из правила.

А тут…

Про криминал он слышал. И даже выступал несколько раз в качестве консультанта. Но чтобы вот так…

— Выполнять все мои рекомендации, — успокоил его Трубецкой. — И жить, как жил. Кстати, — уже другим тоном заговорил он, — как я понял, собираешься лечить Тамару по новой методике?

Данила Евгеньевич усмехнулся — поддержать, внушив уверенность, друг детства тоже умел, но тянуть с ответом не стал. Хотя и мог.

— Начнем через пару дней. Точнее, — он хитро посмотрел на Трубецкого, — начнет студентка, а я буду наблюдать.

— Значит, — рассмеялся Трубецкой, — признанное светило так и не справилось с капелюшечками?

— Старею… — философски протянул Данила Евгеньевич.

Хотел добавить, что капельки ему даются уже довольно хорошо, но сбил звонок магофона. Достав аппарат из внутреннего кармана, отметил имя на экране, развернул к Трубецкому…

Звонила Саша. И это было… Это было странно и неожиданно.

А еще слегка пугало.

— Саша, что-то… — произнес он, не скрывая тревоги. Нахмурился. — Да, это я. Соколов Данила Евгеньевич. Я могу узнать… Да, Александра Салтыкова моя студентка и помощница. Да, факт лечения в поезде имел место быть… Да, все так, отравление волчеягодником… — Эта пауза была уже длиннее, но закончилась и она. — Я буду в участке минут через двадцать. Надеюсь, вы понимаете, что допрос несовершеннолетней… Да, буду.

Он отключил магофон, посмотрел на пристально наблюдавшего за ним Трубецкого:

— Саша в полиции. Предотвратила похищение ребенка. Того самого, которого лечила в поезде.

— Где? — помрачнел Трубецкой.

— В парке неподалеку от академии. Там Юля, Антон Мещерский и Игорь Валдаев. Следователь просит подъехать.

— Я с тобой…

— Нет! — резко перебил его Данила Евгеньевич. — Саша тебя боится.

— Саша что?.. — аж подался вперед Трубецкой. — А меня-то с чего?

— Самому интересно, — поморщился профессор.

И ведь не солгал. Даниле Евгеньевичу очень хотелось знать, почему эта девочка так явственно опасалась его старого друга.

В полицейском участке нас разделили, разведя по кабинетам.

Тот, в который попала я, был серым и унылым. Не самые чистые окна, забранные решеткой. Не самые свежие шторы, сдвинутые в одну сторону.

Единственное украшение — парадный портрет императора Владимира. Да и тот был пыльным.

Я бы на месте начальства за такое разгильдяйство сделала выговор, но в этом месте решала не я, а другие.

Из мебели — совершенно пустой, слегка потертый стол. Несколько стульев. Высокий шкаф у стены.

Разглядывать было откровенно нечего. Только думать о том, чем все это закончится.

За последствия я сильно не переживала. Приехавший чуть позже полицейских целитель подтвердил, что мальчик находится под принуждением, так что с этой стороны опасаться было нечего. Если только беспокоиться о том, как отреагирует Данила Евгеньевич.

Вчера проблемы с дочерью. Сегодня со мной…

Он, конечно, сильный мужчина, но предел терпению есть у всех.