Юлия Фирсанова - Частица невероятности МС

Милая рыжеволосая дева, стриженная, как паж, его не осуждала, не смотрела с презрением или жалостью, а вела мирную беседу. И от излучаемой ею уверенности и умиротворения почему-то самому становилось немного спокойнее на душе.

— Тогда выход есть. Если ты не будешь видеть пауков, идти сможешь?

— Если я не буду их видеть, то я и дороги не увижу, — резонно возразил собеседник. — И тогда точно сразу задену ветви с чщидарами.

— А если тебя с завязанными глазами вести и направлять? — уточнила Мария.

— Н-не знаю. А что? — насторожился юноша, жаждущий посвящения столь же сильно, сколь силен был его ужас перед арахнидами.

— А вот что, — бодро объявила Мария и изложила свой нехитрый план. — Поэтому если ты сможешь довериться мне, то я проведу тебя по дороге.

— Ты не боишься пауков? — опасливо восхитился претендент на рыцарское звание.

— Разумно остерегаюсь, раз они ядовитые, — пожала широкими плечами носительница диагноза «паладин». — Но ведь это и к лучшему, осторожнее буду. Пробуем или помощь не нужна?

— Я не знаю… Я… — замялся юноша, а потом, глянув в зелено-карие глаза девушки, будто нашел в них ту порцию силы и мужества, каковой ему недоставало, и энергично кивнул, как в омут с головой кинулся: — Пробуем!

— Снимай шарф, проверить надо, годится ли он, чтобы глаза завязать, — продолжила претворять в жизнь свой план Мария, кивая на нечто шелковое, щедро украшенное вышивкой. Шарф не шарф, кашне не кашне, но завязать глаза сгодится.

Шарф был мигом снят с мечтающей о ярме рыцарства шеи и передан для испытаний. Маша намотала повязку вокруг кудрявой головы юноши. С третьего раза, два раза обернув, удалось сделать так, чтобы ткань лежала ровно, не соскакивала, не давала смотреть по сторонам и не цеплялась за все вокруг. Теперь подопытный кролик видел только кончики собственных сапог, траву и плиты дороги, по которой ему надлежало пройти к замку и зарослям цветущего шиповника. Следующие полчаса Маша и ее новый знакомый потратили на тренировки. Переть буром на штурм паучьих зарослей они не стали.

Маша водила парня за собой, как телка на веревочке, держа за левую руку. А юноша, чутко прислушиваясь к ее командам, старался реагировать на них как можно оперативнее: шаг вправо, два влево, повернись боком, наклонись, пригнись, присядь и так далее.

Конь по кличке Кальвин косился на происходящее с явственным сомнением в здравости рассудка хозяина. Он переступал копытами, прядал ушами, а потом и вовсе постарался максимально, насколько позволяли поводья, наброшенные на ветку, отодвинуться за ближайшее дерево с листвой погуще. Может, потому, что листва там была вкуснее, а может, потому, что листья худо-бедно скрывали животное от рехнувшегося хозяина и его нелепой знакомой.

Наконец Маша остановилась и признала:

— Хорошо, все получается. Пора! Идем?

— Ид-дем, — чуть запнувшись, подтвердил свое согласие юноша, при этом он так вцепился в руку девушки, что, будь на ее месте какая-нибудь менее тренированная особа, та в лучшем случае отделалась бы синяками.

Высокие черно-шипастые кусты, точно экзотическими плодами, усыпанные пауками, пребывающими в зачарованном сне, как и поведал заранее юноша, сами начали раздвигать ветви. В плотной растительной стене четко по периметру плит дороги образовался арочный проход. Было темновато, но в принципе идти оказалось вполне удобно.

Лишь иногда отдельные ветви склонялись излишне низко или выступали из зеленой стены так, что высокому юноше приходилось склонять голову. Был это сбой в магии прохода или специальные испытания, ориентированные на создание препятствий для претендентов, Маша не задумывалась.

Она вела за руку будущего рыцаря, который с исполнительной доверчивостью следовал всем ее рекомендациям и, по счастью, пауков вблизи не видел. Маше же приходилось внимательно смотреть по сторонам. Большие, с ладонь, иные чуть мельче, но неизменно с темным, чуть поблескивающим хитином, когтями на лапках и хищными жвалами, арахниды устрашали. Нет, пока они спали, девушка не боялась, но понимала четко: проснись хоть один, людям придется нелегко, и не факт, что намотанный плащ да крупный сук, зажатый в свободной руке, хоть как-то помогут сохранить жизнь.

Но пауки пребывали в своем зачарованном оцепенении, и два путника двигались под черной аркой прохода без помех, не считая пары-тройки попыток парня споткнуться на ровном месте и протаранить собой паучью рощу или плиты дороги. Однако Маша бдела и успешно ловила подопечного, не давая ему самоубиться столь нелепым образом. Так они и шли до тех пор, пока путь резко не оборвался, выпустив парочку в заросший дикий сад, окружавший ничуть не обветшавший величественный черный замок. Почему он не был виден за черной стеной с кустами-пауками, девушка не понимала. Разве что его скрывала оптическая иллюзия? Или в деле опять оказалась замешана магия? Как бы то ни было, но Сазонова почему-то совершенно не удивилась.

С тех пор как в ее рюкзаке оказался, потом пропал, а потом снова нашелся странный ключ, она вообще стала видеть и воспринимать все вокруг иначе.

Итак, перед двумя людьми открылись дикий сад и замок с высокими шпилями башен и странными арками воздушных мостов без перекрытий или перил, сплетавшихся в причудливый, притягивающий глаза узор.

Глазеть можно было долго. Пройти — только тому, кто умеет летать или чей вестибулярный аппарат — само совершенство. Или, на самый крайний случай, пришлось бы очень медленно передвигаться на корточках, а лучше лечь и ползти, чтобы не дай бог не шандарахнуться в разверзшуюся бездну.

Сама Маша по таким мосточкам прогуливаться не стала бы. К счастью, кусты цветущего шиповника росли не на краю бездны среди мостов, а в саду. Девушка помогла своему подопечному освободиться от спасительного шарфа-повязки. И юный, теперь уже наверняка рыцарь, торжественно сломал крупную цветущую ветвь, ухитрившись при помощи перчатки обойтись без легкого членовредительства. Дело было сделано!

— Идем назад? — уточнила планы Мария.

— А… — Зачарованно взирая на шиповник в своей руке, свежеиспеченный рыцарь Ордена Зари бросил на девушку неуверенно-просительный взгляд. — Ты не хочешь пойти со мной в замок?

— Что нужно делать? — уже смутно догадываясь, куда ее угораздило попасть, спокойно спросила Маша.

— В самой высокой башне замка, — начал возвышенно вещать юноша, — зачарованным сном спит прекрасная принцесса Черного леса. Тот, кто разбудит поцелуем прекрасную деву, станет ее суженым, а если деву возьмет в жены принц иной державы, то он по праву станет владыкой, объединившим земли под своей рукой.