Нинель Мягкова - Небо и грозы Электрет [СИ]

В вездеходе несколько километров назад пришлось заменить бак с топливом. Теперь газа осталось в обрез — вернуться в деревню, и при изрядной удаче еще дотянуть до усадьбы.

Змей свернулся кольцами на самой линии, отделяющей жизнь от смерти. Тереган не стал даже спускаться на землю с его спины — просто сидел, ждал и наблюдал за Фелисией.

Она, казалось, проводила ритуал. Древние шаманы эшеминов в былые времена так молили о прекращении дождей — шепча что-то земле, склоняясь к ней, пересыпая комочки пальцами. Девушка совершенно не боялась запачкаться. Он уже видел ее, измазанную в масле и кто знает в чем, позавчера, но не задумывался, насколько это не соответствует привычкам человеческой аристократии. С простыми людьми Тереган иногда пересекался на дежурствах — забредшие чуть дальше обычного дровосеки, дежурные охранники периметров, стража во дворце. Фелисия по привычкам и неприхотливости оказалась куда ближе к ним и эшеминам, чем к лощеным, чистеньким до стерильности аристократам, приближенным короля.

Девушка копалась миниатюрным совочком в земле, собирая образцы. Тереган молча кипел, костеря про себя неизвестных злоумышленников, да и собственных подчиненных заодно — так опозорить его перед человеком! Какой-то рыжий инженер лучше него понимает, что творится в диком лесу!

Он не Ниол, конечно, с его предубеждением и комплексами, но эшемины всегда гордились тем, что понимают лес и разбираются во всем, что касается дикой природы, куда лучше людей. Обнаружить, что это не так, и ждать диагноза от человеческой женщины было ново и неприятно.

Отдалении раздался хруст и гулкий топот. Шаги были странные, сбивающиеся с ритма, будто кто-то прихрамывал, причём на четыре ноги одновременно.

Эшемин насторожился, слез со Сниира и пошёл к Фелисии, которая явно вообще ничего не слышала. Слух людей не отличался особой остротой.

На мертвую поляну, ломая ветви и круша кусты, вывалился подранок горного хесуна. Мирное травоядное животное в обычной жизни, сейчас, с подгорелой, зияющей ранами шкурой, он был смертельно опасен. Изо рта с кривыми бивнями капала бешеная слюна, единственный уцелевший глаз налился кровью.

Зверь замер на мгновение на границе мертвой поляны. Решив, видимо, что это те самые, что так жестоко обошлись с ним, он пошёл в атаку.

Перед Фелисией мелькнули зеленовато-серебристые кольца. Собирая энергию для атаки, змей чуть светился, потеряв темно-синий тон и радикально посветлев. Сниир свернулся кольцами, как его более мелкие пресмыкающиеся собратья, поджидая, что противник приблизится на расстояние броска. Молниеносный выпад — и блестящее длинное тело обвивается вокруг раненого животного, рассчитывая повалить и обездвижить.

Все произошло так быстро, что девушка даже не успела понять, когда именно ее заслонила широкая спина Терегана.

Туша хесуна снесла змея, практически не заметив, и хорошенько потоптавшись по чешуйчатой шкуре. Сниир, слегка ошалев, протащился по земле несколько метров, выворачивая комья грязи, и, тряся головой в явном изумлении, свернулся обратно в кольца, готовясь к новому нападению.

Хесун рыл копытом землю, разъяряя себя перед броском. Молча и неожиданно он сделал выпад, и змей внезапно оказался пропорот длинными бивнями вдоль левого бока. Сниир попытался вцепиться клыками в толстую шкуру, но едва куснув, отпрянул и стал буквально плеваться. Фелисия никогда не видела на его морде такого выражения. Омерзение пополам с шоком читалось четко и ясно.

В бок хесуна врезался небольшой разряд. Тереган пытался отвлечь его, чтобы дать другу прийти в себя. Еще одна крохотная шаровая молния вырвалась из ладони эшемина и безвредно впиталась в толстую темно-коричневую шкуру. Подранок даже не заметил атаки, продолжая терзать беднягу Сниира.

Фелисия отметила про себя неожиданные способности Терегана. Интересно, он один такой или все эшемины кидаются молниями? В сплетнях Элис про то не было ни слова, удивленно прикусила губу девушка. Она потихоньку начала отступать к вездеходу. Там, в специальной, тщательно изолированной ячейке у штурвала, скрывалось дедово изобретение. Она им пользовалась крайне редко, последний раз еще с отцом — он учил единственную наследницу с ним обращаться.

Эшемин стоял неподвижно, вновь собирая энергию для атаки. Воздух вокруг него чуть слышно потрескивал.

Из его рук вырвалась небольшая шаровая молния, и все увеличиваясь, понеслась в хесуна.

Ударилась в него искрящимся солнцем и будто растворилась.

Зверь издал обезумевший вой — кто бы подумал, что травоядные способны на такие звуки — оторвался от попыток распотрошить Сниира, и повернулся к новому противнику.

— Что за… на него разряды не действуют! Он иммунен! Такого просто не может быть. — Тереган ошалело потряс головой, уподобляясь питомцу.

В этот момент стало очевидно, насколько они похожи. Хладнокровные, гибкие, расчетливые. Но и их возможно сбить с толку.

Хесун нёсся, не разбирая дороги. Эшемин попытался свернуть зверя с траектории, повалить, выпуская один разряд за другим. Все тщетно — уколы энергии только распаляли раненое животное.

В последний момент Тереган успел отпрыгнуть в сторону, и хесун по инерции пролетел мимо, угодив прямо в воронку.

К сожалению, падение его тоже не успокоило. Упорно, преодолевая сыпящиеся из-под ног ошмётки земли, зверь пытался выбраться. И ему это почти удалось.

Тереган ждал его с содроганием, как и подползший из последних сил Сниир. Отпускать обезумевшего зверя было нельзя — и деревня, и человеческие поселения неподалёку. Но как остановить его, если их единственное оружие — молнии — на хесуна не действуют, а кусаться змей не может. Как он мысленно передал Терегану, на шкуре слой какого-то невкусного материала. Эшемин даже подумал, что там может быть яд — недаром змей такой вялый и с трудом обороняется.

Грохот пистоля сотряс не слыхавший такого отродясь лес. Хесун постоял какое-то время, неуверенно озираясь, потом с тяжелым вздохом завалился на бок.

Фелисия, чуть рисуясь, сдула дым, сочащийся из ствола. Так положено, она в старых книжках читала. Эшемин и змей уставились на нее одинаково вытаращенными глазами.

Они, наверное, тех книжек не читали.

— Против пули нет приема! — подмигнула она Терегану. От нервов получилось больше похоже на нервный тик. Несмотря на браваду, девушку трясло от пережитого ужаса.

Она подошла поближе к мертвому хесуну, осмотрела жуткие ожоги. По сравнению с ними ранение от пули смотрелось крохотным и незначительным, тем не менее именно оно было смертельным.

Ее снова передернуло.

Фелисия впервые собственноручно лишила жизни живое существо. И пусть вины ее в этом не было — она спасала жизнь друзьям, да и скорее всего избавила несчастного хесуна от мучительной агонии существования — но ощущения были не из приятных.