Алиса Чернышова - Зачёт по демонологии, или пшёл из моей пентаграммы [СИ]

— Лис, ну что не так? — позвала беспомощно, подавив порыв обнять её. Ну… то есть как "подавив": руки-то я удержала при себе, а вот крылья распахнулись, потянулись вперёд, чуть касаясь кончиками перьев её лица, вибрируя от странной энергии.

Она всхлипнула и уткнулась лицом в мои перья. Ну, хоть какой-то от них толк — вполне себе носовой платочек!

— Я уже не знаю, кто я такая, — сказала она с отчаянием. — Не знаю, во что верить.

— В магию и тех, кто для тебя её олицетворяет, в свободу и тех, кто для тебя её олицетворяет, в разум и в себя, — выдала я неожиданно даже для себя самой. — Базовый набор, так сказать!

Лис усмехнулась сквозь слёзы.

— Ты права, конечно, — сказала она. — Прости моё малодушие. Знаешь, когда я отправлялась сюда, то была готова умереть во имя веры и мести, совершить подвиг и спасти тем самым мир от Зверя. И совершая ужасные вещи, адаптируясь здесь, среди вас, учась выживать, я все равно в глубине души считала себя выше, даже вас, ибо — как же без этого! Я ведь — исполнитель высшего замысла!

На этом месте она рассмеялась сквозь слёзы.

— Ну, — сказала я задумчиво. — Я не сильна в этих вопросах, но любой замысел начальства априори высший, разве нет? Так что тут к тебе не может быть претензий, ты таки его исполнитель. А считать себя лучше других — это всем колдунам свойственно, и иногда даже полезно. Так что плакать нечего!

Она фыркнула:

— Ох, Дени, мне давным-давно следовало догадаться, что ты — ангел. Только высшее существо, порожденное небом, может посреди такой тьмы и грязи оставаться настолько наивным.

— А обзываешься-то зачем? — надулась я. Лис вздохнула.

— Прости, я просто пытаюсь сказать… Было просто воображать себя той, кто когда-то поможет уничтожить Зверя, спрятавшегося под личиной Прекрасного Принца. Считать себя спасителем — это, знаешь ли, приятно греет самолюбие. Конечно, моя иллюзия насчет "тёмных монстров" не продержалась долго. Когда я узнала вас пятерых поближе, то подумала, что вы тоже достойны спасения… и Нод… его я тоже мечтала спасти, представляешь?

— Нода? В смысле, принца!?

— Ну, — усмехнулась она нервно. — Я не знала, что этот милый умный парень и есть принц, когда звала его на свидание… И к себе в комнату после.

Шок — это по-нашему.

— А… э… хм? — сказала я глубокомысленно. Слава Тьме, Лис уже несло, и ей все равно, что там блеет свежеобнаруженный "ангел" — ей просто нужно было выговориться.

— Он сразу понравился мне, — шепнула она почти с отчаянием. — Я наблюдала, как он зовёт на свидание разных девушек, совершенно не огорчаясь отказом, и ждала — когда же и мне предложит? Ведь эти, которые его отвергали, мне они казались просто ничего не понимающими идиотками. Да за одни проекты изящных плетений им стоило интересоваться! И вот я ждала, ждала, а потом… от сама знаешь кого пришло очередное письмо, где намекнули между строк, что путей отхода для меня не предусмотрено и вскоре придётся умереть за правое дело, как наш Пророк и прочие святые люди. И я… не подумай, Дени, я — смелая, и не боюсь Загробного Сада, ну, или даже Чертогов Предвечной… Что бы там ни было, не боюсь! Но это было как-то горько — понять, что в любой момент меня не станет, и я даже не успею узнать, каково это — разделить с кем-то удовольствие, полюбить. И я… позвала его. Он так удивился! Но согласился.

Н-да… Воистину неисповедимы пути твои, Мать Предвечная. Или Отец Пресветлый, не ко дню будь помянут? Кто отвечает за подобные пары? Какая же ерунда приходит в голову!

Зато как-то разом стало понятно, отчего Лис была так молчалива, когда принц явился к профессору Балу в первый раз, откуда взялось прозвище "Лучик" и фраза "леди, которые мне интересны", а ещё — почему она сказала принцу за ужином, что собирается убить его, и жива до сих пор.

— Это были волшебные три ночи, — сказала Лис едва слышно. — Я и вообразить не могла, что когда-либо, даже за последней чертой, о них пожалею.

— Вы были вместе только недолго?

— Да, — она криво улыбнулась. — Он предлагал продлить отношения, но я отговорилась тем, что мы — колдуны, и спать с конкурентами можно, а вот привязываться — ни-ни. На самом деле, конечно, причина была в другом: я просто боялась потащить его за собой, когда…

— Когда ты сдохнешь во имя высшей цели по примеру этих ваших святых, — закончила я понимающе.

Светлые почему-то начали вызывать ещё больше ненависти, чем раньше. Да лучше бы они и правда были чудовищами, какими их рисуют наши властители! Что нового — в монстрах-то? А вот так вот, как они… удобно получается: "Эй, пойди-ка умри, и не ради статуса там, заработка или должности. Не, у нас тут это… идея есть! Мир надо спасти. Вот пойди и убей неугодных — конечно же, ради высшего блага!"

Низко это. Даже по нашим меркам.

— Верно, — голос Лис дрогнул. — Он был против расставания, мы должны были встретиться на свидании и ещё раз обсудить это… Но тут ты привела к профессору Балу принца. И вдруг оказывается, что мой ужасный враг, Зверь, который дролжен быть уничтожен — не только жестокий высокомерный Прекрасный Принц, но и…

— Нод.

— Да.

Ну, оангелеть теперь! Я даже не знала, что тут можно посоветовать, ибо ситуация, с какой стороны ни глянь, убойная.

— Я больше не знаю, что хорошо, что плохо, — сказала она с отчаянием. — Не знаю, кто я. А теперь ты просишь меня искалечить ангела, отобрать крылья, дарованные самим Небом. Как я могу совершить подобное?

— Да какой я тебе… — начала было я, пытаясь отстоять свою не-ангельскую природу, но наткнулась на совершенно упрямый взгляд и сдалась. — Хорошо, ладно. Предположим, ты не хочешь калечить ангела. А спасти его? В смысле, меня.

— Да, — хмыкнула она. — Искалечить во имя спасения — может, этому миру стоит рухнуть?.. Не смотри так, Дени. Я помогу тебе, конечно — если ты уверена в своём решении. Они… прекрасны.

— Я уверена. А насчет красоты — ты просто не представляешь, Лис, сколько боли они мне уже причинили.

— Быть может, немного представляю, — сказала она тихо, и, вполне вероятно, была права.

Она наверняка могла представить.

— Чувствуешь что-нибудь? — поинтересовалась она, произведя сзади какие-то манипуляции.

— Нет.

— Ладно, — голос девушки дрогнул. — Я буду резать и сразу залечивать, но все равно тебе придётся нелегко. Уверена?

— Да, — закатила я глаза, ибо отвечать в десятый раз на один и тот же вопрос было слегка раздражательно.

— Скажи, если станет больно, — попросила она.

С этими словами она приступила к каким-то действиям, то бишь закопошилась особенно активно. Потом я ощутила прикосновение… а потом полыхнуло, и Лис закричала.

Как я оказалась на ногах, даже не заметила — очень уж испугалась за подругу. Между тем, картина, моему взору представшая, была достойна пера какого-нибудь художника, предварительно употребившего годовой запас магических стимуляторов и пару бутылочек галлюциногенного зелья.