Алиса Чернышова - Зачёт по демонологии, или пшёл из моей пентаграммы [СИ]

Н-да, ситуация.

— Ты забываешь упомянуть, что после моей первой смерти утопил этот мир в крови, — сказал Бал устало. — И только договор спас местных жителей от бедствия в твоем лице.

— Все-таки я не подарю тебе милосердную смерть, — ощерился Легион. — Не заслужил, умрёшь с остальными.

— По сравнению с тем, как ты убил меня первые три раза, любой апокалипсис покажется лёгкой развлекательной прогулкой по памятным местам, — усмехнулся Пророк. — Хотя странно осознавать, что за прошедшие века смерть стала обыденным делом — как плановый осмотр у лекаря. Предвечная Госпожа мне уже даже убежище у себя предлагала. Как она изволила выразиться: "Ото всяких безумных творцов подальше".

— Хватит! — семейные разборки тысячелетней давности не были сейчас в приоритете. — Легион! Твой друг здесь!

Для надёжности ещё и крылом его стукнула — к сожалению, без малейшего эффекта.

— Он не услышит, — сказал профессор Бал устало. — Я, уж поверь, испробовал разные варианты. Письма, послания, намёки, колдовство… Даже сам вызывал его несколько раз, но все без толку.

— То есть, он услышит вас только после того, как мир рухнет? В этом смысл?

— Нет, — просто отозвался Пророк. — Вместе с миром умру и я — окончательно и бесповоротно.

Полный ангелец!

— Но зачем?! — взвыла я, с тревогой наблюдая, как Дан пытается прикоснуться к Лис, но его руки проходят сквозь. Взгляд я, впрочем, быстро отвела: выражение лица у принца было слишком… все слишком. Смотреть на это было тяжело.

— Мастер, очевидно, был чрезвычайно зол на его выходку и решил преподнести урок — таким вот образом.

— Это слишком жестокие уроки!

— Возможно. Но только таковые, к сожалению, и помогают нам развиваться и умнеть. А уж существу вроде Легиона, с его непомерным, постоянно возрастающим могуществом и, прямо скажем, своеобразным характером, нужно научиться владеть собой и ценить чужие жизни… рано или поздно.

Тут мне возразить в целом нечего. Хочется, конечно, сказать, что судьба целого мира — не разменная монета в игре двух всесильных существ. Но что бы я понимала в таких вот вещах? Ведь мало ли, сколько этих самых миров Мастер сотворил! Может, для него такие вещи — как уборка в старой кладовке или прополка сорняков на грядке.

— Ладно, — говорю. — Ладно. Чья очередь теперь выбирать?

— Людей, — сказал Легион, очевидно, расслышавший последний вопрос. — Зверь там или нет, но последний выбор в таких вещах всегда только за ними.

Дальше слушать я не стала, да и смысла не было. Широко распахнув крылья, стрелой спикировав вниз — и время ускорилось снова.

— Люди! — крикнула я Меру с Даном. — Они должны изменить свое решение! Попытайтесь воздействовать на людей ментально, шептать, крылом стукнуть! Мы не сможем их и пальцем тронуть, можем только подтолкнуть к верному решению!

Впрочем, ораторствовала на этой площади не только я.

— Это светлая призвала ангела, уничтожившего наш город! — вторил мне голос местного заводилы, в котором я с удивлением узнала того самого колдуна из канцелярии, что активно просвещал Монтю насчет светлых шпионов. — Она сожгла наши дома! Все — её вина!

— Моя дочь сгорела в квартале колдунов — пущай и эта горит! — встряла пожилая женщина с перекошенным, искаженным злобой и страданием лицом. Толпа ничтоже сумняшеся перехватила эстафету чудесных обвинений.

— Она притворилась, что лечит моего сына, а сама наложила на него порчу!

— Она пыталась склонить меня к свету!

— Она обманом заставила прийти к ней!

Интересно, а Неназываемого Пророка Лис походя не прибила? Детей не ела? А то как-то мало в списке прегрешений, на мой взгляд, чего-то не хватает.

— Эти светлые приносят детей в жертву ангелам!

А нет, пронесло — теперь, как говорится, все на месте.

— Сожжем её во славу Императора Дана! — провозгласил между тем с помоста чудесный человек, заведующий сим дивным фестивалем. Я скосила глаза на "Императора Дана" и тихо хмыкнула себе под нос, ибо высочество представлял собой жутчайшее зрелище. С другой стороны, а чего он ждал? Наверное, вот так — это по-своему справедливо. И как знать, стала ли бы я помогать, окажись на костре не наша Лис, а малознакомая девица? Или посчитала бы возмездием за сожженных людей? Точнее, я знаю ответ, но не время задумываться об этом вот прямо сейчас. Слишком много кругов замкнулось, слишком много вопросов висело в воздухе, слишком много воспоминаний клубилось вокруг.

Я будто перенеслась на пару лет назад, будто вхожу вновь в таверну, где обосновались охотники за больными магической проказой. Словно опять звенит жалобный плач Фили, которого скоро уничтожат, и я сжимаю губы, вспоминая худшие, страшнейшие чары, найденные в библиотеке, выпрошенные у профессора Бала, подсмотренные на тренировочных боях. На моей стороне — эффект неожиданности, талант и дерзость, я не боюсь смерти и не приму поражения. А ещё знаю, что вон те двое пьяниц, и подавальщица, и лысый трактирщик… Все, кто тут, должны умереть, чтобы мой брат был жив.

Значит, они умрут.

Охотники оказываются ловкими, но в самый критический момент мне на помощь приходит куколка, а Филю защищает, окружая, светлая магия.

Так мы с Лис разделили секреты на двоих и честно хранили их. Но интересно, не придёт ли за мной однажды кто-то, чьих любимых я убила там, в таверне? И насколько справедливым будет такое вот возмездие?

Тряхнув головой, мельтешу среди людей. Моя история тоже в какой-то мере повторяется, ибо теперь я бессильна. Хожу меж народом, шепчу разное.

— Она же лечила вас!

Хлоп крылом.

— Она не может иметь отношения к тому, что творилось в небе, она все время была на ваших глазах!

Хлоп крылом.

— Она молодая и симпатичная! Неужели вам её не жаль?

Хлоп крылом.

Ну и так по кругу. Помогло, правда, не особенно. Нет, некоторые задумались, засомневались, но стоило им осмотреться по сторонам, как моё влияние магическим образом прекращало свое действие.

— Мама, это же та тётя, что меня спасла! — выдал было какой-то ребёнок, но ему быстро закрыли рот, судорожно озираясь — не услышал ли кто.

Я в отчаянье опустила крылья. Лис уже устраивали на предполагаемом месте убивания, Мер с Даном тоже пытались достучаться, но не преуспели — даже голос Зверя, ранее работавший безотказно, не помогал.

— Жалко девчонку, — вдруг услышала я негромкое за спиной.

Да неужели?! Повернувшись, едва не навернулась на землю в изумлении: в тени здания, нагруженные сыто позвякивающими мешочками, расположились представители нашей гильдии Меченых, в почётные члены которой меня не так давно приглашали. Ребята, судя по всему, активно проводили время в дорогих лавках, брошенных хозяевами. Ну, тут дело известное: кому катастрофа, а кому и перспектива наживы. Одно странно — их я крыльями даже и не пыталась коснуться, а они вон как заговорили. Впрочем, кто сказал, что людей для таких озарений надо обязательно лупить? Некоторых, как показывает практика, и так предостаточно били все, кому не лень — жизнь, например. А от такого вот избиения, говорят, иногда не только злость, но и мозги с состраданием могут прорезаться — у некоторых, особенно уникальных, экземпляров.