Марина Эльденберт - Истинная поневоле

— Он проиграет. Он проиграет, если хочет получить тебя живой и невредимой… А-а-а!

Она согнулась пополам от нового приступа, а я схватила керамический стакан для зубных щеток и без сожалений запустила ей в голову. И, когда Анна рухнула на кафель, я, не раздумывая, рванула за дверь, заперла ее и бросилась к выходу. Учитывая, что других неизвестных мне дверей здесь не было, ничем другим она просто быть не могла.

Со складом я не ошиблась. Потому что дальше было огромное пространство, напоминающее ангар, заполненный металлическими ящиками, вниз уводила винтовая лестница. Я не знала, сколько у меня времени. Все шло вопреки моему изначальному плану, но, по крайней мере, я сбежала от Анны и никого не заметила.

Пока что.

Я осторожно спустилась по лестнице и побежала между ящиков в сторону, где, по моей версии, должен был быть выход. Оставалось только надеяться, что по пути мне по-прежнему никто не попадется и не попадусь я сама.

Наверное, все было в состоянии аффекта, потому что адреналин в моей крови прямо зашкаливал, сердце билось быстро-быстро, а дыхание сбивалось, но я упрямо пробиралась от ящика к ящику, пока не вынырнула у какого-то бокового, очевидно, служебного выхода.

Я схватилась за ручку как раз в тот момент, когда услышала за спиной шаги и приказ:

— Стоять!

Знакомым голосом, между прочим. Обернувшись, я с облегчением заметила не менее знакомую девушку в полицейской форме. Если здесь полиция, то я в безопасности.

— Сержант Лабрю, как хорошо, что вы здесь! Помогите мне.

— Конечно, прима Мэдисон, — внезапно улыбается она. — Я помогу вам вернуться в вашу клетку. Там, где вам самое место.

Я даже не успеваю удивиться, видимо, все удивление ушло на новость о том, что Кампала — это Дэнвер. А может, потому что разрозненная картинка наконец-то складывается воедино.

Лабрю, сообщающая мне о смерти мужа.

Лабрю, предупреждающая меня о Доминике.

Лабрю, руководящая полицейской операцией по захвату и помешавшая бою Доминика с Хантером…

— Ты работаешь на него.

Волчица усмехается.

— Не работаю. Я просто с ним.

Мне хочется пнуть себя побольнее за наивность. Никому здесь нельзя доверять! Но еще больше мне хочется пнуть эту двуличную стерву. Особенно когда она говорит:

— Сама пойдешь или мне надеть на тебя наручники?

— Разве у вас вервольфов нет уважения к беременным?

— У меня к тебе нет уважения, Чар. Но можешь не волноваться за своего детеныша: у Кампалы на него большие планы. — Она кивает в сторону, откуда я пришла. — Пойдем.

Я тоже бросаю туда взгляд, но не двигаюсь с места. Лабрю — волчица, если воспользуюсь трюком Доминика, выиграю около двух минут. Нужно только, чтобы она подошла ближе.

Знать бы наверняка, что за той дверью город и моя свобода!

— Знаю я про его планы. Но ты тоже женщина. Для тебя это нормально? Что он хочет присвоить чужого ребенка.

— Мне плевать на твоего на ребенка, Чар.

— А как же клятва защищать город от преступников и оберегать простых граждан? Знаешь, как называют таких, как ты? Продажный коп!

Симпатичное лицо искажается, сержант издает тихое рычание и направляется ко мне.

— И как вы познакомились? — интересуюсь я. — Ты приехала на дело и спасла полуживого вервольфа?

— Мы познакомились гораздо раньше, Чар. Очень-очень давно. И нас связывает далеко не моя продажность, а нечто большее. Когда ты занималась своими книжечками и игнорировала своего мужа, я поддерживала его. Поддерживала в его стремлениях, амбициях, поддерживала в победах и сопереживала его неудачам. Я была ему женой на деле, а не на словах.

— Это ты мне звонила, — доходит до меня. — В тот вечер, когда мы с Дэнвером расстались.

— Надо же, догадалась, — усмехается сержант. — Могла бы стать детективом.

Я воскрешаю в памяти обрывки того разговора.

— Зачем ему я, если у него есть ты? Вы оба вервольфы, ты можешь стать ему парой.

— Я уже его пара, — напоминает Лабрю.

— Тем более!

— Ради мести.

— Зачем ему мой ребенок, если ты можешь родить от него?

— Вот это не твое дело, — снова рычит сержант, а я понимаю, что попала в точку.

— Может, потому, что он не хочет ребенка от тебя? Потому что он не будет таким сильным и уникальным. А может, потому, что не может забыть меня?

Она бросается на меня, а я ловлю ее взгляд и успеваю удержать волчицу на долю секунды. Потом ее просто сносит вынырнувшей из-за моей спины тенью. Сержант оказывается у моих ног раньше, чем я успеваю моргнуть. Точнее, у ног Кампалы, успевшего ее оттолкнуть и тем самым помешать мне.

— Я приказал тебе вернуть ее в клетку, а не разрывать на части. Что не так в моих словах?

Я с шумом выдыхаю, хотя облегчения не чувствую, только разочарование, что у меня ничего не получилось. Не получилось отсюда сбежать.

— Она меня спровоцировала! — скулит волчица. — Ничего бы я ей не сделала.

— Это радует, Каро. Не хочу в тебе разочаровываться.

Выражение лица сержанта меняется: она смотрит на него чуть ли не с обожанием. С покорностью.

— Я сделаю все, как ты просил.

— Не нужно. Я забираю ее с собой. — Кампала поворачивается ко мне. — Прогулялась, Чар?

— Твоя маска не менее уродлива, чем твое нынешнее лицо.

Из-под волчьей морды раздается короткий смех.

— Ты накажешь ее за побег? — вмешивается Лабрю.

— У меня для нее самое лучшее наказание.

От его ласкового обещания я вся будто застываю. И двигаюсь с места только потому, что Кампала начинает меня тянуть к заветной двери. Точнее, это я считала ее заветной своим спасением, а оказывается, за ней был он.

— Позаботься о матери, Каро, — приказывает он сержанту.

— Как благородно, — цежу я. — Еще бы наказание отменил, цены бы тебе не было! Понятно же, что развлекся за мой счет.

— Развлечения только начинаются. Доминик здесь.

Упоминание Доминика заставило сердце екнуть, а меня — ускорить шаг. Потому что, несмотря на то, что Кампала явно что-то задумал, я хотела его увидеть. Так сильно хотела, будто не видела его несколько лет. Наверное, мне не стоило стремиться к нему, показывать Дэнверу, сколько он для меня значит, но это было выше моих сил.

Открытым оставался вопрос: как Доминик так быстро меня нашел?

— Ты отправил ему приглашение? — интересуюсь я, пока мы идем по длинному глухому коридору, где единственный источник света — тусклые электрические лампочки через каждые пару метров.

— Не успел. Вообще-то я рассчитывал, что наша встреча с ним случится позже. — Судя по недовольному тону, он не лгал. Очевидно, хотел помучить и меня, и Доминика.

— Но он здесь.

— Да, вместе с твоим приятелем, который вывел его на меня.

— Приятелем? — Я уже ничего не понимаю.

— Хантером Бичэмом. Знаешь такого? С ним ты тоже трахалась? Хотя, скорее всего, Доминик тебе не позволил.