Кристина Логоша - Змеица

Мы проехали мимо высоких массивных ворот. На стенах рядом с ними висели алые флаги: этим знаком отмечены Красные кварталы — специальные места в городе, где сосредоточены публичные дома.

— Что вы собираетесь сделать? — спросила дрожащим голосом.

Неужели Ульвира действительно решилась продать меня из-за побега? Ответа не последовало, но довольное выражение Лимека говорило, что ничем хорошим мне это не обернется.

Мы проехали по узким улочкам, по которым прохаживались женщины в пестрых одеждах с ярко накрашенными лицами. Отовсюду слышались мужские голоса. Тут и там я видела людей и нагов в военной форме, где-то проскальзывали мужчины в обычных нарядах. Некоторые шли под руку с девушками. Я не выдержала и захлопнула занавеску. Хуже смерти только ее ожидание.

— Уже не так интересно? — подначивал меня Лимек, явно упиваясь моей паникой.

Меньше всего хотелось доставить ему это удовольствие. Я взяла себя руки и произнесла уверенным голосом:

— А чем любоваться? Слабыми мужчинами, что не могут добиться расположения женщины и вынуждены покупать его на улице? На это жалко смотреть.

Довольная улыбка сошла с лица Лимека, видимо, он был завсегдатаем здешних заведений. Зато Ульвиру мой ответ развеселил, на ее лице от улыбки появились мелкие морщинки:

— Лимек, Марианна считает тебя слабым и жалким.

Момент триумфа продлился недолго. Карета остановилась возле трёхэтажного здания со ступеньками и высоким портиком. На подступах толпились люди и наги, и было сложно рассмотреть, что там происходит.

— Лучше тебе от нас далеко не отходить, — предупредила Ульвира и вышла из кареты.

Ее слова были, скорее, предостережением — Лимек цепным псом шел за мной следом, не отступая ни на шаг. Мы проскользнули сквозь толпу. Здесь были мужчины в дорогих камзолах и женщины в роскошных платьях с вычурными прическами.

— Я слишком стара для этого, — вздыхала женщина с тростью, поднимаясь по ступенькам.

Бурнус дарил ощущение безопасности, но не скрывал от любопытных взглядом. Я не единственная носила подобное одеяние — мне на глаза попались еще несколько человек в черных балахонах. Все они, как и я, были с охраной.

— Ульвира! Как неожиданно тебя здесь увидеть! Я думала ты давно уже почила, а ты еще на плаву, и девочку с собой привела! — нам перегородила дорогу брюнетка средних лет в красном платье с золотой отделкой. За ее спиной стояли две девушки моего возраста в столь же красивых одеждах. — Решила перепродать и заработать на пару сухарей?

— Флаура, ты, как всегда, полна яда, как и дом, который представляешь. Уйди с дороги, пока Лимек не отодвинул тебя в сторону.

Внимание женщины с моего бурнуса переключилась на охранника:

— Лимек? Тот самый? Наслышана о вас. — Девушки за спиной переглянулись и заискивающе захихикали. — Ты не представишь нам свою ученицу? — обратилась к моей наставнице неприятная женщина. — Кем должна быть девушка под бурнусом, чтобы ее охраняли за такие деньги?

— Не сегодня, Флаура. Мы торопимся на торги, — ответила Ульвира и прошла мимо заносчивой особы.

Я последовала за ней, ощущая, как спину прожигают чужие взгляды.

— Кто это был? — спросила, когда мы поравнялись с главой дома Медянок.

— Флаура — глава дома Гадюк.

— Почему я в бурнусе, а те девушки без него?

— Она пришла похвастаться своими девочками. Вывела их в свет. Цену набивает. Не переживай, тебе не нужны эти дешевые манипуляции.

Мы поднялись на второй этаж, и нас провели в небольшую ложу, обитую бархатом, с тяжелыми бардовыми шторами и парой стульев.

— Что за торги?

Ульвира не ответила, жестом указала мне на стул. Я села, с интересом рассматривая театральную сцену. Внизу размещались люди и наги, в ложах — господа в дорогих одеждах. Флаура и две ее спутницы сидели почти напротив нас. Чтобы не пересекаться с ней взглядом, я вернула его к сцене.

На нее вышел старик. Он выглядел ухоженно и дал бы фору многим молодым. Ударив о пол посохом, оповестил громким голосом:

— Первое заседание летних торгов объявляю открытым! Господа, не забывайте соблюдать регламент!

Шокировано обернулась к Ульвире — не верилось в происходящее:

— Рынок рабов?! Вы меня продадите со сцены?!

И снова в ответ молчанье. Лимек подошел к краю балкона и наклонился, с интересом разглядывая происходящее внизу.

— Со сцены продают только девственниц, — добавлял паники Лимек, подтверждая мои догадки.

После его слов на ней появились первые девушки. Меня внутренне покорежило — красивые, статные и совершенно голые. Уверенным шагом они вышли на сцену. Никакого смущения, словно всегда так ходят. Зрители стали поднимать таблички, предлагая свою цену. Меня трясло, только бурнус помогал немного скрыть эмоции. Одна партия сменяла другую. Некоторых девушек покупали группами, бывали затяжные торги и за одну девушку.

Тихую деловую обстановку взорвал девичий крик:

— Отпустите! Немедленно!

Очередную обнаженную девушку вывели под руки охранники. Она единственная, кто сопротивлялся и пытался вырваться. Окружающих это явно забавляло.

— Что с ней? — спросила я.

— Не действует настой. Редко, но так бывает, — пояснила Ульвира.

— Какой настой?

— А ты думаешь, они по собственной воле так послушно разгуливают? — ухмыльнулась наставница.

Мне стало противно до тошноты, а сердце больно жалость. Лимек внимательно следил за торгами. И когда хозяин несчастной определился, обернулся к Ульвире.

— Я знаю хозяина. Здесь недалеко.

— Пойдем, — скомандовала госпожа дома Медянок.

Мы покинули ложу. Несмотря на торги, в коридоре было людно. Ульвира внимательно осмотрелась по сторонам и, заприметив кого-то в толпе, остановилась:

— Отведи Марианну к карете. Я сейчас подойду, — опираясь на трость, она пошла к группке женщин.

Я поторопилась к выходу, хотелось как можно скорее покинуть это грязное место. Неожиданно дорогу перегородил мужчина и обхватил меня за талию. Сначала решила, что это человек, но сквозь вуаль смогла рассмотреть щелевидные зрачки. Дахар!

Высокий, плечистый, с русыми кудрявыми волосами и приятными чертами лица.

— Камиль, смотри, кого я поймал? — обратился он к своему другу.

Его товарищ обернулся, и мое сердце рухнуло в пятки. Это был тот самый дахар, который пытался украсть меня из ресторана.

— Пусти монахиню, Бахрам, здесь полно приличных шаяни, — ответил он без особого интереса.

— Какая же монахиня будет ходить по Красному кварталу, еще и в сопровождении охраны? — ответил ему через плечо, пытаясь рассмотреть мое лицо под вуалью. Его руки плотно сжали мою талию сквозь бурнус. — Худенькая. Вот точно говорю — не монахиня.

— Господа, отпустите девушку, — попытался сдержанно настоять Лимек, но его раздражение было заметно невооруженным взглядом.