Елена Звездная - Свет Чёрной Звезды [СИ]

Слишком поздно, папа, я уже погибла. Не слушала тебя, не слышала до последнего, и в результате… Я спасла Рассветный мир, я спасла орков, я спасла всех, кого можно было спасти, я спасла маму и даже Динара мне удалось спасти ценой собственной жизни… но ты был прав, долг привёл меня к гибели.

Вот только вопрос — могла ли я поступить иначе? И ответ, который я абсолютно точно знала — нет. На мне была слишком большая ответственность, ответственность за Оитлон, ответственность за Прайду, и даже ответственность за жизни мамы, Лоры и отца. Так могла ли я поступить иначе?

И вдруг неожиданно вслед за этими совершенно не нужными сейчас мыслями, другие слова папы:

«Ответственность Утыррки возьмёт шенге. Ледяной свет сильный маг, но земля больше силы имеет. Он знает».

Краткий миг осознания, краткий миг сожаления о том, что я теперь совершенно одна и шенге нет рядом. Наверное, я никогда не привыкну к тому, что его нет рядом, меня никто не защитит, никто не поддержит, никто не даст мудрого совета… всё, что мне остается — вспоминать те крохи, что остались от времени когда в моей жизни был тот, кто стал мне настоящим отцом, вспоминать и учитывать.

«Ответственность Утыррки возьмёт шенге. Ледяной свет сильный маг, но земля больше силы имеет».

Я посмотрела на свои искалеченные руки, посмотрела на мокрую после меня зелёную траву, и отбросила идею создания пространственного кристалла — это мне не помогло все предыдущие десять раз, так что явно следовало менять стратегию. И если шенге прав, а шенге всегда был прав, то возможно сила земли то единственное, что способно сейчас мне помочь.

Сбросив зачатки кристалла, приложила ладони к траве, вонзая пальцы в землю, и сделала первый вздох, вдыхая не воздух — магию, которая потекла по венам, разрушая их, скручивая тело болью, взрывая всё той же уже ненавистной давно болью сознание, а потому я не сразу осознала, что проваливаюсь в совершенно чуждый мне мир абсолютно одна — без Мрака и Сатарэна.

Здесь повсюду горело пламя — зелёный незатухающий не сжигающий огонь, и мои ладони теперь были не в траве — в огне полностью. В огне, который не был способен даже высушить мою мокрую одежду, в огне — который никак не мешал крови продолжать литься из раны лежащего в двух шагах от меня высшего.

Я очень медленно встала, в ужасе оглядывая поле недавнего боя.

Здесь повсюду была кровь. Она вытекала из убитых и собиралась в лужицы, лужи, ручейки, застывающие в свете горящего над всем этим пламени. Подобрав мокрую юбку, я двинулась к ближайшему трупу, не отрывая взгляда от высшего, наклонилась, подбирая оброненный им тонкий меч. Не то, чтобы я была способна им сражаться, но битва произошедшая здесь… собственно произошла недавно. Недавно настолько, что из убитых всё ещё текла кровь — и я не знала, все ли здесь мертвы, или придется столкнуться с теми, кто выжил.

Куда идти я не знала тоже — просто догадывалась, что если здесь был кесарь, то идти следовало туда… где трупов становилось все больше. Туда и пошла.

Сначала обходя убитых, после частично переступая, потому что ступить было уже некуда, в итоге — практически идя по трупам уже буквально, без метафор. Выбора уже не было — или идёшь по трупам, или… идёшь по трупам. Попытка обойти скопление убитых провалилась с треском — в смысле утёс, до которого я пыталась добраться — с треском рухнул, видимо в этом бою и магией не гнушались.

С омерзением постояв на очередном убиенном и горящем огнём, пришлось идти дальше.

В целом, глядя вперёд в ночь, подсвеченную зелёным сиянием полыхающего магического пламени, я с ужасом подумала, что впереди горы трупов, но количество убиенных к счастью было сильно преувеличено — впереди действительно находились горы, но к моему искреннему счастью совершенно натуральные, из скальной породы, а не из убитых.

Моя радость была недолгой — чем ближе я подходила к скалам, тем отчётливее видела того единственного воина, на котором не плясало зеленое пламя.

И в какой-то миг я замерла, едва поняла, что у этого воина были светлые, практически белые пряди волос, частично лежащие на смуглом мускулистом торсе сидящего прислоненным к тёмной скале мужчины. Его запястья были перетянуты тёмными жгутами, рядом лежал сверкающий в полумраке казавшийся ледяным меч, словно в свете синей ледяной стали отблесками вспыхивали глаза, а на губах играла угадываемая даже с такого расстояния улыбка.

— Нежная моя, я ждал тебя несколько позже, — несмотря на насмешку, хриплым голосом обессиленно произнёс кесарь.

— Да? — язвительно поинтересовалась я. — Что ж, если бы я знала, несомненно, предпочла бы прогуляться здесь позднее, желательно к тому моменту, когда всё это, — я обвела рукой с мечом пространство, намекая на трупы, — превратится как минимум в почву, а лучше всего сразу в траву, желательно повыше.

И отбросив чужой меч, поспешила к явно же израненному императору Эрадараса.

Подбежала, опустилась на колени под его насмешливым взглядом, и принялась судорожно проверять, где раны. В полумраке, освещенном тусклым зелёным пламенем отдалённо пылающего мёртвого воинства, тело кесаря казалось белым с жуткими чёрными венами, которые шли словно со спины… или это было грязью, или…

— Нежная моя, мне, конечно, очень приятно, что ты меня так оригинально гладишь по всем доступным местам… — он замолчал, а затем коварно произнёс: — А впрочем, продолжай.

— Мой кесарь, только если вы свечку подержите, — не менее коварно ответила я.

— Любовь моя, поверь, всё самое интересное обычно происходит в полумраке…

И всё это было сказано явно умирающим голосом.

— Я бессмертен, — с насмешкой напомнили мне.

— Верю, — отозвалась я, стоя на коленях между его ногами и продолжая поиск ран.

Безрезультатный, надо сказать, но учитывая состояние кесаря, рана явно имелась. Просто видимо не на груди.

Опустившись на собственные ноги, посмотрела на супруга с нескрываемым подозрением, и ядовито поинтересовалась:

— Мой кесарь, вы же не стали падать в одну и ту же яму дважды и не подставляли спину Акъяру, не так ли?

Улыбка императора Эрадараса несколько померкла, став и вовсе невеселой ухмылкой, и мне саркастично ответили:

— Это не яма, это новый способ коллекционирования редких ядов и клинков, моя императрица.

Укоризненно посмотрев на него, ровно заметила:

— Полагаю, вы догадываетесь, что я думаю о ваших способах коллекционирования. Что это за яд?

И не дожидаясь ответа, попыталась, ухватив за плечи, потянуть кесаря на себя. Проще было скалу сдвинуть, а то и две. Араэден мою попытку встретил с усмешкой, перехватил обе мои ладони, мягко сместил их на собственную грудь и тихо сказал: