Елена Тебнёва - Неправильная сказка

— А как от этого можно избавиться?

И лишь когда он помрачнел, поняла, что крайне неудачно сформулировала вопрос.

— Нужно просто разлюбить, — не сводя с меня потемневшего взгляда, ответил Йонто. — Тогда оно само исчезнет.

Просто? Да во всех мирах не существовало более нереального способа! И более нежеланного.

— Тогда и ты меня прости, — улыбнулась я, — но ходить тебе с этими узорами веки вечные.

— И ты готова здесь остаться? — недоверчиво прищурился Йонто. Эх, не все тараканы пали смертью храбрых… Или за два года новые завелись? — В мире, где нет кошек?

— Подумаешь, кошки… — пренебрежительно фыркнула я. — Здесь есть кое-что важнее.

— Чентоли? — вспомнил свои собственные слова он. И можно было бы поддержать игру, но…

Шутить мне совершенно не хотелось.

— Ты.

На этот весомый аргумент, озвученный шепотом на ухо, возражений у Йонто не нашлось…

А наутро я вспомнила, в чем главный недостаток спонтанных путешествий между мирами.

Впервые я взглянула на любимую пижаму глазами Евы. Если в таком виде выйду из комнаты, меня неправильно поймут… Особенно если учесть, что покои Йонто расположены в непосредственной близости от покоев владетеля, потому как умному, но бестолковому шэт-шану требовался постоянный присмотр.

— У тебя есть какой-нибудь плащик? — без особой надежды спросила я, понимая, что и в плаще буду выглядеть странно. — Или… можешь у мамы что-нибудь одолжить?

С Вэйнарой они все же помирились, что меня несказанно обрадовало. Найдется же у шэти какое-нибудь платье для несчастной попадании?

— Посмотри там, — указал Йонто на смежную комнату, которая вообще-то должна служить спальней, но отчего-то превратилась в гардеробную. Отнюдь не пустующую…

Платьев было не просто много. Их было невероятно много! И, самое удивительное, моему вкусу они очень даже соответствовали.

— Это чье? — с подозрением спросила я.

— Твое, — отозвался Йонто.

Я озадаченно нахмурилась.

— Я купил их тебе, — пояснил он и смущенно улыбнулся. — Подумал, что ты будешь странно одета и непременно понадобятся приличные наряды…

Не дослушав, я бросилась ему на шею.

— Спасибо!

— Так обрадовалась платьям? — растерялся он.

— К лешему платья! Спасибо, что верил… Что ждал. Йон, я… Я так боялась, что…

На сей раз не дослушали меня. Но я и не возражала.

Мы столько времени потеряли… Стоило ли тратить его на слова?

Когда, умытая, переодевшаяся и даже — при активной помощи Йонто — причесанная, я вышла в коридор, то почти сразу столкнулась с Тайро. В прямом смысле, потому что он, как всегда, витал в облаках.

— Анна?! — ошеломленно выдохнул он, разглядев, кого только что чуть не сшиб с ног.

— Ясного дня, Тайро-шан, — улыбнулась я.

— По сторонам смотреть не пробовали, мой господин? — с заметной угрозой осведомился Йонто. — Для здоровья весьма полезно!

— Анна! — не обращая на него внимания, просиял Тай и сцапал меня в объятия, словно большого плюшевого медведя. Оным я себя и почувствовала, пока владетель — божечки, мне еще предстоит с этим свыкнуться! — самозабвенно выражал переполнявшие его эмоции.

Недолго, впрочем. «Медведя» у Тая отобрали, задвинули себе за спину и хмуро высказались:

— Никаких манер!

— В бездну манеры! — взмахнул руками Тайро. — У нас получилось! У нас все получилось, Йон!

— У тебя получилось, — смягчился Йонто. — Но я в тебе и не сомневался. — Й, повернувшись ко мне, сказал: — Это Тай создал то зеркало. Правда, пройти сквозь него мы не смогли, якорь найти так и не удалось… Это настоящее чудо, что артефакт пропустил тебя.

Так вот оно что… А я-то думала, дело в одном лишь кольце. Хотя без него, того самого чуда, ничего бы и не вышло. И я в тысяча первый раз, пусть и мысленно, поблагодарила Таныла и от души пожелала, чтобы счастье, от которого он упрямо бегает, все же его настигло.

— Смотрю, переодеться успела, — прекратив изображать ветряную мельницу, прищурился Тайро. — Давно вернулась?

— Ночью, — наивно призналась я.

— Ага… И до сего момента вы не нашли времени, чтобы обсудить, как именно тебе удалось вернуться? Наверное, занимались куда более важными делами…

— Тай! — нахмурился Йонто, и владетель, шкодливо улыбнувшись и подхватив полы длинного наряда, припустил по коридору. Остановился у поворота и с заговорщицким видом сообщил:

— У него еще на правом бедре жуткий рубец, видела? Кродрок цапнул, думали, ходить не сможет!

— Мелкий паршивец! — прошипел верный эранир шэт-шана и попытался этого самого шэт-шана удавить.

Но, увы, не преуспел — слишком уж шустрым был владетель.

Казалось бы, с таким Прайго не устоять, но он не только устоял, но еще и процветал.

Мальчики постарались на славу.

Йонто вычистил-таки дворец от мутных личностей. Многие сбежали, не дожидаясь разбирательств, остальных выслали на границу шэтхо, приносить практическую пользу, возделывая землю, осваивая труднопроходимые территории и борясь с разными напастями. Тайро принципиально никого не казнил. Заявил, что смертей с него довольно. Даже Агрийо пощадил, и тот уже полгода жил в приграничном городке на юге, под присмотром местных магов. Говорили, что звездочет окончательно сошел с ума, дни напролет возится с расчетами и успел предречь щедрый урожай, жену-стерву для градоправителя и несколько концов света.

Йонто на брата давить не стал. «Владетельствуй, как душа желает», — только и сказал он.

Ну… Тай и владетельствовал. От души.

Первым делом он отпустил чентолей, содержавшихся в неволе. Снял ошейники, уничтожил привязывающие чары… Они улетели. И вернулись. Через неделю, ночью, прямиком подокна Тая. До сих пор признают лишь его да парочку придворных, проявивших положенную вежливость. Благо что я ошибалась и ездовые животные, отдаленно похожие на лошадей, в этом мире все же имелись.

Потом безбашенный шэт-шан решил наладить отношения с высшими чентолями, для чего в одиночку — как он думал, не заметив последовавшего за ним Йонто, — явился под копню Древа владетелей. С тем самым мечом наперевес…

Меч действительно перевешивал и совершенно не шел к яркому и более чем мирному наряду Тая. Откликнувшийся на зов белоснежный высший долго и неприлично ржал… И столь же неприлично застыл с открытой пастью и вывалившимся языком, узнав об истинной причине встречи.

В знак добрых намерений Тай предложил сломать меч. Ломал долго и упорно, но тщетно, умаялся, проникся бессовестным хохотом высшего и попросту закопал меч под Древом. А сверху водрузил внушительного вида каменюку, на которой выцарапал одно-единственное слово.

Мир.

Высший ржать перестал. Зато начал икать. В результате камень приобрел слегка подкопченный вид… Ну и в целом казалось, что под деревом кого-то спешно закопали и придавили валуном, чтоб не выбрался.