Елена Тебнёва - Неправильная сказка

— Ну что? — поинтересовался Йонто, вставая. — Проблема в голове?

— Она здорова, — не согласилась с диагнозом самозваного доктора Мирина. — Физически. Но истощена. Ты ее хотя бы покормил? — строго вопросила она, и лицо парня стало таким беззащитно-растерянным, что я невольно ему посочувствовала. — Понятно, — вздохнула женщина. — Совсем забыл, как нужно с живыми людьми обращаться!

С этими словами она поднялась, откинула крышку стоящего под окном сундучка и, вытащив нечто похожее на большой сухарь, вручила мне:

— Поешь. К обеду соображу чего получше.

— Если она здорова, то что тогда с ней не так? — не унимался Йонто. От еды он отказался, а Мирина не настаивала, видимо, знала, что бесполезно.

— Ее душа чем-то сильно взволнована, — задумчиво протянула женщина. — Шаная, конечно, определила бы точнее, но, думаю, я тоже смогу помочь. А вот ты…

— Что я? — равнодушно спросил Йонто.

— А он отравился ядом какого-то оранжевого растения, едва не умер и в таком состоянии протащил меня этой… теневой тропой, — наябедничала я.

— Жизнь тебе, как погляжу, по-прежнему не мила, — рассердилась Мирина.

— Какое вам всем дело до моей жизни? — хмыкнул Йонто и тут же получил неплохой подзатыльник. Именно такой, какой мне и хотелось ему отвесить.

Божечки, спасибо! Есть справедливость в этом мире!

— Глупый мальчишка, — припечатала лекарка. — Сидеть! Я с тобой не закончила. А ты, — взглянула она на меня, — иди-ка пока свежим воздухом подыши…

Я немедленно вскочила и бросилась к двери.

— Дальше крыльца ни ногой! — полетело в спину напутствие Йонто. — Ничего не делай, ничего не трогай, ни с кем не разговаривай и даже…

— Не дыши, — додумала я, плотно прикрыв дверь и щурясь от яркого солнышка.

Странный парень. Совершенно бестолковый. Вон как на меня из-за этого чентоля кричал, глупой обозвал… А его поведение, значит, не глупость. Совсем себя не бережет.

Соблазн сбежать с крылечка и пройтись по узкой улочке был велик, но я послушно села на нижнюю ступеньку, сложила руки на коленях и прикрыла глаза. Так, разморенная теплом, словно кошка, и задремала.

А когда очнулась, меня окружал пахнущий летним лугом полумрак, да и лежала я на чем-то мягком, ничуть на доски крыльца не похожем. Не сразу поняла, что нахожусь в доме, на лежанке, и что штора, отделяющая ее от комнаты, сейчас задернута. А в комнате горит свеча и раздаются приглушенные голоса…

— Я присмотрю за ней, не беспокойся.

Это Мирина.

— Нет. — А это Йонто. И голос у него уставший, даже жаль беднягу стало. Правда, ненадолго. — Ты этого наказания не заслужила.

Наказание, значит? Ну ладно. Я запомню. А при случае и припомню…

— Если уж я и с тобой в свое время справилась, то и с ней слажу, — заверила женщина. — Подумай, здесь ей лучше будет. Да и тебе бы не мешало остаться. Хотя бы на пару дней, пока не восстановишься…

— Мне не нужно. А вот Ана…

Шагов я не услышала. Штору резко отдернули и, пока я щурилась от неожиданно яркого света, строго вопросили:

— Хочешь остаться?

Первым порывом было замотать головой, но я сдержалась. И так столько хлопот ему доставила. Если бы не я, он не отравился бы, не перенапрягся… И вообще, занимался бы своими делами, вместо того чтобы возиться со мной. А ведь я даже честностью ему за это отплатить не могу.

— Хочу, — отвела глаза я.

— Вот и славно, — кивнул Йонто. Показалось, что он вздохнул с облегчением. Все верно, я бы на его месте тоже радовалась избавлению от обузы. — Ана остается, — обернулся к Мирине он.

— Переночуй хотя бы, — проворчала женщина. — Куда на ночь глядя собрался? Да покажи девочке, что здесь да как. Мне домой пора, и так задержалась…

— Ступай, разберемся, — вздохнул Йонто и, как только за Мириной закрылась дверь, укоризненно добавил: — Ну и горазда же ты спать!

Судя по сгустившейся за окном тьме, еще как горазда. Но меня можно понять: моя жизнь превратилась в сплошной стресс, а лучшим лекарством от стресса я всегда считала сон.

— А ты-то хоть отдохнул? — от души потянувшись, спросила я.

— Не важно, — отмахнулся Йонто, и я поняла, что нет.

— Балбес, — пробормотала едва слышно. В конце концов, ему тоже досталось. Поди, не каждый день иномирные девицы на голову сыплются…

— Там спальня Шанаи, — коснулся одной из дверей Йонто. — Она заперта, в ней хранятся редкие травы и записи. Но тебе и здесь неплохо будет. А тут умывальная…

Он еще не договорил, а я уже открывала дверцу в самую желанную сейчас комнату. И застыла на пороге, преисполненная горького разочарования. Не могу точно сказать, чего ожидала, но уж никак не грубых стен и полочек. На скамье стояли две большие бадьи, до краев наполненные водой, и несколько пустых, поменьше, похожих на тазики. На стене висело мутноватое зеркало, в которое я не рискнула посмотреться.

Баня, да и только. Но здесь не пыхала жаром печка, а в обеих бадьях вода оказалась не просто холодной — ледяной. Я ходила вокруг них, словно лиса возле добротного курятника, и страдала. Особым здоровьем я никогда не отличалась. Откровенно говоря, вообще никаким не отличалась, и купание в ледяной водице грозило серьезными проблемами. Но с другой стороны, желание помыться становилось нестерпимым, и в душе зарождалась пока что робкая решимость. Коя сразу же испарилась, стоило на пробу опустить руку в воду…

Наблюдавший за моими страданиями Йонто взял с одной из полок и протянул небольшой камешек, серый, невзрачный, пористый.

— Это что? — Брать его я не торопилась.

— Жар-камень. Брось в воду, и она тут же нагреется. Штука редкая, не везде достать можно, но своих денег стоит.

— Спасибо, обойдусь, — отказалась я.

Вряд ли лекарка обрадуется, узнав, что незваная гостья перевела ценный продукт.

— Не дури, пользуйся, — чуть ли не силой вручил камешек Йонто. — Лучше уж истратить камень, чем потом прикапывать твое хладное тело.

Вот же, а!..

— А вообще, Шаная не бедствует, и жар-камень для нее не роскошь, — усмехнулся он. — Так что наслаждайся.

Йонто вышел. Я, вздохнув, тоже.

— Мне даже переодеться не во что, — пожаловалась смущенно. — Мою сумку украли…

И не суть важно, что сменной одежды там все равно не было.

Йонто откинул крышку большого сундука, порылся в его недрах и сунул мне в руки сверток.

— Держи. Я иногда останавливаюсь здесь, это мои вещи. Они чистые. И полотенце. А еще вот. — Он положил поверх стопки круглую баночку и несколько скатанных трубочкой нешироких полосок ткани. — Заживляющая мазь и бинты.

Я проследила за его взглядом и поджала пальцы ног. Ну да, поранилась, пока босиком бегала. Удивительно даже, что не особо из-за этого и беспокоилась.

— Спасибо, — кивнула я, прижимая к груди одежду, и проскользнула в умывальную.