Елена Тебнёва - Неправильная сказка

— Эрал.

— Отдай! — надулась я, не желая играть в его игры. Рванулась к нему, пытаясь отобрать переводчик, но куда мне с этим лесным котом тягаться!

— Эрал, — упрямо повторил он, без труда уклонившись от моей неловкой атаки.

— Трава? — обреченно спросила я, не понимая, что ему надо.

— Тра-ва, — медленно проговорил Йонто и ткнул в меня пальцем: — Эрал.

— Эрал, — сквозь зубы процедила я, и мой сумасшедший учитель просиял.

Ход его мыслей стал ясен. Как бы еще донести, что предпочитаю менее экстремальные методы обучения? Вот вернет канш, объясню в подробностях.

Каким-то чудом я все же кое-чему научилась. Но знания о мире по-прежнему могла получить только от Йонто, благо он охотно рассказывал обо всем. Обо всем, что не касалось его самого.

О нем я знала лишь то, что воспитала его Шаная, а родителей у него давным-давно нет, но на большем не настаивала. Чувствовала: все еще не доверяет. Не мне конкретно. Вообще. В принципе.

И потом, я и сама о себе не говорила. Боялась расклеиться, а этого я просто не могла допустить. И так в голове мысли нехорошие вертелись, а на сердце неспокойно было.

Неделя… Мама все еще в свадебном путешествии. Путешествовать она любит, иногда кажется, что только ради этого и выходит замуж. Ева поглощена учебой и новым парнем. Света… Вот она наверняка уже забеспокоилась, но… До того, как ее беспокойство перерастет в панику, еще есть время. И к тому моменту я вернусь. Поверит ли она, когда я расскажу, где побывала?

Если расскажу.

Если вернусь.

Мысли были липучие и надоедливые, и отделаться от них получалось с большим трудом — и то не всегда.

Тем утром они и вовсе меня в покое не оставляли. Я сидела на бортике колодца и под жизнерадостный щебет ярко-оранжевой крупной птахи вертела браслет, перебирала пальцами мелкие чешуйки, вновь и вновь пытаясь нащупать тайный замочек. Говорят, что удача любит смелых, но и упорных она тоже жалует. Должно же быть что-то, способное помочь, то, что откроет дверь в мой мир. Не может не быть!

— Ты уверена, что дело в браслете? — скептически спросил Йонто. Он, расположившись прямо на траве, вязал из тонких, но крепких веревок подобие сети, но мое занятие показалось ему интереснее.

— Да, — кивнула я, продолжая скользить подушечками пальцев по прохладному металлу. — Он нагрелся перед тем, как я попала сюда. И вообще, до его появления я в другие миры не проваливалась… Гадалка сказала, что это — компас. Но я думаю, что это еще и ключ. А ключ должен подходить к двери с любой стороны…

— Дай-ка взгляну.

Не успела я возразить, как мое запястье оказалось в его ладонях. Йонто внимательно осмотрел браслет, поддел, оттянул, проверяя на прочность, и, как и я недавно, заскользил по тонкой змейке, прикрыв глаза, полагаясь лишь на тактильные ощущения.

А я затаила дыхание и во все глаза смотрела на сосредоточенного парня. А вдруг получится? Нет, я помнила, что в первый раз у него ничего не вышло, но… Тогда у нас и времени-то не было, он торопился избавиться от маячка и вряд ли сумел бы заметить что-то важное… Йонто, конечно, не маг, он сам в этом признался, а его способность открывать теневые тропы — врожденная, семейный дар, доставшийся ему от отца, не требующий ни знаний, ни умений… Но он также говорил, что в магии все же разбирается. Самую малость. Вдруг именно этой малости будет довольно?

Или не будет.

— Можно его снять? — спросила без особой надежды.

Почему-то не отпускала мысль, что, сняв браслет, я окажусь дома.

Йонто медленно покачал головой.

— А если кинжалом перепилить? — воодушевилась я.

А что? Кинжал у него острый, сама видела. Или мечом…

— Реальнее сделать это с рукой, — хмыкнул он. — Браслет из амантита. Его невозможно повредить.

— Невозможно? — расстроилась я.

— Амантит еще называют чентолевой кровью. — Йонто вернулся к своим веревкам, ловко сплетая их друг с другом. — Металл практически бесценный. Есть легенда, что появился он из крови высшего чентоля, которого угораздило влюбиться в обычную девушку столь сильно и безоглядно, что стал он человеком. Только красавица оказалась с норовом и потребовала доказательств этой любви. Того, что он отказался ради нее от неба, ей было мало.

Я слушала, смотрела, как быстро двигаются его пальцы, подхватывая несговорчивые, скользкие веревки, как рождается под ними замысловатый узор… И видела поросший белыми звездочками берег ленивой реки, обряженную в светлые одежды красавицу, чьи длинные волосы подобны ночи, а губы — нежнейшим лепесткам розы… И молодого мужчину, преклонившего перед ней колени. В лице его, бледном, с крупными резкими чертами, явно проступает нечто чуждое, и в ярко-зеленых глазах вспыхивают золотые искры. А из рассеченной ладони катится на траву, на нежные цветы серебристая кровь. Катится и застывает, блестит на солнце, завораживает…

Вот она, его любовь. Ярче луны, крепче камня. Вечна, как само время, бесценна, как отданная ради другого жизнь.

И остановить бы красавице того, кто жизнь эту к ее ногам сложил, но…

Засмотрелась на россыпь драгоценных капель. Позабыла обо всем. Не заметила, как испустил он последний вздох, как упал на траву, как окутала его мерцающая дымка… Очнулась, когда исчез он, оставив лишь свою кровь. Всю, до последней капли. Но и та в землю ушла, чтобы после возродиться драгоценным амантитом.

— Была ли она счастлива после, легенда умалчивает, — задумчиво сказал Йонто.

Не была. Я видела это, словно наяву. Горе запоздалое и боль, что, душу опалив, тело обездвижила. И как то тело пламенем охватило… И что, когда пламя угасло, возникло на берегу дерево. Тонкое и беззащитное тогда, сейчас оно было высоким, мощным, и в кроне его распускались фиолетовые бутоны.

Цветущее дерево. Меч. Высокий мужчина. Огонь…

— Чентолева кровь считается самым крепким и надежным металлом. И самым редким, — привел меня в чувство голос Йонто. — Ана… Ты в порядке?

Вряд ли. То, что я сейчас увидела… Было ли то на самом деле? Или я все же схожу с ума?

Я не смогла произнести ни слова, а потому только кивнула.

В порядке. Похоже, само понятие порядка для меня сильно изменилось. К добру ли?

— Ты сказал что-то про высшего чентоля… — Наконец-то я обрела способность говорить. — А какие они еще бывают? Низшие?

— И высшие, и низшие, и истинные. Говорят, именно истинные, и чентоли, и люди одновременно, создали когда-то Эйторру. И до сих пор ходят по этой земле. У нас почитают Великого предка, которого изображают наполовину человеком, наполовину — чентолем. Возводят храмы, проводят обряды… Кстати, Сверкающая — воплощение его ветреной возлюбленной, которая, по легендам, даровала миру магию.

Вот эта сказка была мне по душе. В ней, по крайней мере, никто не умирал.