Елена Тебнёва - Неправильная сказка

Йонто легко перебрался на широкую спину дракона и подал мне руку. Я растерялась, не зная, стоит ли рисковать. Даже на крышу страшно было забираться, а тут… Чентоль совершенно по-кошачьи фыркнул, его глаза засияли ярче, и я мгновенно позабыла о страхе.

Все-таки чентоль — не самолет. Да и Йонто не позволит упасть. Как в таком случае можно отказаться от настоящего чуда?

Едва мы устроились на неожиданно удобной спине, как дракон взмыл вверх. Не резко, но у меня все равно душа в пятки ушла и голова закружилась, и показалось, что я зависла в пустоте. Но ужас не успел полностью мною завладеть. Мои плечи сжали горячие ладони, поддерживая и обещая безопасность, и я, справившись с паникой, обнаружила, что мы поднялись достаточно высоко. Удивительно, но это совершенно не напугало, наоборот, переполнило восторгом. Ветер, необычайно теплый и ласковый, трепал волосы и одежду, словно предлагая полетать с ним наперегонки. Огромная луна заливала оставшуюся далеко внизу землю голубоватым серебром, и лес с волнующимися на ветру кронами казался неспокойным морем, таинственным и манящим. Прозрачные крылья бесшумно рассекали воздух, и по морю плыла гибкая длинная тень. То ли корабль, то ли чудовище из глубин… Я завороженно смотрела на сменяющие друг друга леса, поля и деревеньки, сияющие россыпью огней, а потом подняла голову — и пропала.

Мы плыли в небе, полном крупных, ярких звезд. Казалось, протяни руку — и тут же их коснешься. И все это богатство ночь щедро дарила лишь нам двоим. Я оглянулась и улыбнулась: Йонто тоже зачарованно смотрел на звезды, которые отражались в его глазах. Заметив мой взгляд, он улыбнулся в ответ, встал на ноги и помог подняться мне. Я посмотрела вниз, но вместо земли увидела посеребренную луной туманную пелену. И точно очутилась в иной реальности, где не было ни времени, ни границ — лишь бескрайнее, вышитое волшебными искрами небо. Чентоль размеренно махал крыльями, но казалось, что мы застыли, что останемся здесь навсегда… Как бы я хотела превратить этот миг в вечность!

Я раскинула руки и подняла голову, впитывая его, стараясь навеки сохранить в памяти.

Ветер. Звезды. Свобода.

И Йонто, обхвативший мою талию, когда я слишком увлеклась и едва не отправилась в самостоятельный полет. Наверное, ночь меня опьянила… Я положила поверх его руки свою, еще и откинулась на него. Конечно же для того, чтобы не упасть, потому что от хмельных звезд и ветра вновь кружилась голова, а ноги так и норовили подкоситься.

Опасное это дело, летать на чентоле. Даже оказавшись на земле, спрятавшись под уютным одеялом, все еще думаешь о ночном волшебстве. И сердце сходит с ума, а всякие странные мысли гонят прочь сон…

И не только мысли.

— Ты по-прежнему считаешь, что в этом мире нет того, ради чего стоило бы остаться? — очень тихо спросил Йонто из-за неплотно прикрытой двери. Если бы я заснула, то и не услышала бы ничего, но я не спала.

И тем не менее промолчала. Потому что все еще боялась ответить на этот вопрос. Даже самой себе.

Йонто не впервые летал на чентоле, но, кажется, никогда до этой ночи не испытывал столь сильного восторга. Он словно бы видел мир глазами Аны, и мир этот неожиданно открывался с другой стороны, которой раньше попросту не существовало. И мысли в голове поселились странные. Они и раньше мелькали, но удавалось не обращать на них внимания, теперь же… Не получалось. Да и не хотелось.

Разве это преступление — предположить, что Шаная не сумеет вернуть Ану? Тогда ей нужен будет дом. Теплый и уютный, как она сама. Такой, каким стала затерянная в лесу избушка. Ане она нравилась. И ярмарка. И чентоль. И если Ана вдруг не сможет уйти… или же сама захочет остаться…

— Эй, приятель, ты в порядке? Спишь на ходу! — пробасил рыжий бородач, помахав ручищей перед глазами, заставляя вынырнуть из бурного потока мыслей.

Йонто вздрогнул, будто и в самом деле очнувшись ото сна. В лавке, сплошь заставленной книгами, было тесно, причем большую ее часть занимал великан. Улицу заливало жаркое полуденное солнце, однако здесь царили прохлада и приятный полумрак — Ахт всегда заботился о своих редких книгах, из которых жадно черпал не менее редкие знания, и на особые артефакты не скупился. Как и на диковинные обложки, которые любовно мастерил из шкур разных тварей и других материалов, на первый взгляд не слишком-то для этого подходящих.

— Я в порядке, — отмахнулся Йонто и кивнул на лежавший на прилавке рисунок, сделанный Аной. — Так что, видел подобное?

— Разумеется, — разгладив бумагу широкой ладонью, ответил бородач. — Штука древняя, о таких уже и не помнят. Зря, как по мне, может, и пользы от них нет, но так и вреда ведь тоже…

— Ахт!

— Ладно, не нервничай, — хмыкнул он. — Это алтарь для пробуждения силы. Сейчас не верят, что слабым магам можно помочь, многие обряды и традиции утеряны, но когда-то такое, — мощный палец легонько постучал по рисунку, отчего крепкий прилавок заходил ходуном, — применяли пусть и не повсеместно, но довольно-таки часто.

— И что, помогало? — внезапно осипшим голосом спросил Йонто.

— Кто ж знает, — пожал плечами Ахт. — Сдается, не особо, ежели в конце концов и вовсе о том позабыли. А тебе зачем?

— Надо, — уклончиво отозвался Йонто и, сунув рисунок в карман безрукавки, шагнул было к выходу.

— Вот и ты кому-то понадобился, — задумчиво протянул бородач, заставив его обернуться. — Шастал с утреца тут один тип, о тебе все выведывал. Где живешь да с кем… Я-то ни словечком не обмолвился, но за других не поручусь. Другим все равно. Да и чуйки на людей нет, такой, как у меня. Моей чуйке даже аштар позавидовал бы, — хохотнул Ахт.

— Кто? — насторожился Йонто. Царапнуло чем-то это слово. Неприятно, точно осколком стекла по коже.

— Молодежь, — снисходительно фыркнул хозяин лавки. — Ничего не помните, ничего не знаете, а ведь и пятисот лет еще не минуло. Были раньше такие маги — аштары. А может, и не маги, может, и вовсе отдельный народ… Ни огнем швыряться, ни молниями не умели, в бою толку от них никакого, зато… Вот тем же целителям, чтобы дело свое знать крепко, сколько сил да времени приложить надобно? А? Аштарам же то свыше даровано. Прикрыл глаза, прислушался к себе да побросал в зелье нужные травки. Или же глянул на человека — и насквозь увидел, со всеми намерениями. Прям как я.

— Были… раньше? — медленно переспросил Йонто.

— Давно уж нет, — грустно вздохнул Ахт. — А жаль. Ребята шагам сильно разгуляться не давали. Говорят даже, могли на свой вкус шэт-шанов выбирать… Оттого, видать, и сгинули. Вряд ли тэтам то по нраву было… Эй, приятель, ты куда?! Эх, молодежь, ни знаний, ни воспитания!..

Бородач ворчал ему вослед что-то еще, но Йонто уже не слушал. Он бежал по узким, как назло переполненным людьми улочкам, и сердце бешено стучало в груди.