Настя Любимка - Черный феникс [СИ]

— Леди Марина, вы уже дали свое согласие. Ваш отказ меня расстроит. Не стоит меня обижать. А слухи, за спиной всегда будут шептаться. Что же касается неприятностей, то скорее это я их гарантирую тем, кто посмеет вас обидеть.

— Но ваша невеста… — Я не просто так Аэлью вспомнила. Вон она стоит и ждёт приглашения.

И смотрит так…Бр-р… мурашки просто.

— А моей невесте пойдет на пользу, чтобы впредь не смела смотреть на других леди свысока.

— Ей по статусу положено, — не удержалась я.

— Поверьте, леди Марина, это лишь ее выбор. Но довольно об этом, давайте насладимся танцем.

Что мне оставалось? Только замолчать и довериться партнеру. Тем более он успел вывести меня в центр зала и требовательно положить на мою талию свою руку.

Почему-то именно сейчас это касание меня обожгло.

— Расслабьтесь, — прошептал на ухо Лейнард.

Хорошо ему говорить. Ведь мы единственная танцующая пара в зале. Нет, когда началась мелодия, многие вышли танцевать, но, когда увидели нас… все разошлись. И черт его знает почему! А это раздражает!

— Я ведь не очень хорошо танцую, — ответила ему. — А уж когда на меня все смотрят…

— Забудьте о них, закройте глаза. Я не позволю вам оступиться, насладитесь мелодией. — Словно змей-искуситель зашептал Лейнард. — Почувствуйте, как воздушна и легка музыка. Она будто крылья…

И я закрыла глаза. Словами не передать, каково это танцевать с закрытыми глазами. Все чувства тут же обострились. Касания стали острее, дыхание мужчины ощущалось как свое, а биение сердца… Может я сошла с ума, но мне казалось, что даже среди чувственного перелива мелодии, я различала биение сердца Лейнарда. Я не видела, да и мне не было это нужно, я ощущала… и это было так ярко!

Будто бы невесомое скольжение по залу, уверенные движения партнера, которым эхом вторила я.

Я была глиной, из которой Лейнард лепил чудесную фигуру. Я была его продолжением, не приложением. А вторым дыханием, радостью, которая накрывала с головой и… окрыляла. Он был прав. Мелодия дарила крылья.

Страхи ушли. Обида и боль растворилась. Не хотелось ни о чем думать. Оставались лишь чувство парения и сильные руки партнера, которые держали так крепко и вместе с тем так нежно… Будто рождался только наш мир, где нет места никому, кроме меня и Лейнарда.

С последним отзвуком мелодии сказка развеялась. Я стояла, прижатая к груди мужчины и часто дышала. Открывать глаза было страшно. Танец закончился и реальность ворвалась в наш маленький мирок ураганом, напрочь его растоптав. Аплодисментами, которые мне были не нужны.

— Вы были прекрасны, — прошептал мне Лейнард, и я открыла глаза.

Сначала зажмурилась от света, но быстро к нему привыкла, начиная различать лица аплодирующих нам людей.

А затем мужчина повел меня к родителям. Очень не хотелось разрывать на контакт. Но я не имела на это права. Вот никакого. И видя лицо мамочки, помрачневшее, я поняла, что Костин хвостик в прошлом. Потому что я влюбилась по-настоящему.

Жопушка, Риша, большая такая жопушка.

— Вельс, вы сегодня… — я резко обернулась на голос, чтобы посмотреть на того, кого назвали Вельсом.

Мужчина был жирным. Вот без преувеличения. Просто жирный и похожий на жабу.

— Марина, вы побледнели. — Лейнард остановился в метрах трех от отца с мамой. — Что случилось? Это он причина ваших слез?

Вот и как Лейнард это понял? Как понял, что чужое имя резануло мне по ушам, что ненависть фонтаном в душе поднялась?

— Не так как вы могли бы подумать. — Ответила ему и затараторила. Почему-то именно сейчас я хотела поделиться с ним своей бедой, зная, что он поймет. — Я случайно услышала чужой разговор. Он поздравлял кого-то со скорой сменой рейтинга. С гадкими комментариями. Пророчил им пятое место, а моему роду — тринадцатое. Потому что у нас мало хранителей. А новых не было целых сорок лет, а это несправедливо! Несправедливо, ведь я была далеко и не могла всем помочь!

В этот момент со мной что-то случилось. Я вдруг начала сиять. Вот абсолютно вся. Ярким черным светом! Смотрелось очень зловеще. И напугало меня до чертиков.

Правда окружающие напуганы не были, они улыбались, глядя на меня. Что за чертовщина?

А вот мой опекун радостным не выглядел. Наоборот, побелел весь.

— Я не специально, — выдохнула Лейнарду, который так и не отпустил мою руку. — Что происходит?

— Все хорошо, леди. — Деревянным голосом сообщил Лейнард и так сжал мою руку, что в его слова вообще не верилось. — Вы только что поняли, что должны сделать, чтобы богиня Айвана приняла вас и сняла метку.

— В смысле? — Я как-то не чувствовала в себе этого знания.

— Вы должны провести ритуал повторно. Но уже для всех потенциальных хранителей иллами вашего рода. Вот какую несправедливость вы должны исправить.

И я выдохнула, несмело улыбнулась. Это же хорошо, да? Только почему опекун такой хмурый?

— Извините, мне не с чем вас поздравить. Новый ритуал убьет вас. По последним данным в очереди на обретение иллами в роду Аргхарай двести магов. Двести, леди… Мне жаль.

Откуда взялось такое число. Если было сорок с копейками? А я провела только для одиннадцати. Выходит, что отец и здесь снизил реальную цифру, чтобы дать мне шанс на жизнь?! Вполне логично, за сорок-то лет действительно должно было быть больше одаренных…

— Идемте, вам сейчас лучше побыть с родителями. — Лейнард уверенно притянул меня к себе, ограждая от поздравлений, посыпавшихся со всех сторон. — А еще лучше с мамой.

Я не стала спорить и позволила подвести себя к родным. Мама улыбалась, да что там, она сияла, как солнце. Даже отец улыбался. Широко, я еще такой улыбки у него не видела.

— Извините, мне не с чем вас поздравлять, — сказал Лейнард, глядя прямо в глаза отцу.

Мне было больно смотреть на то, как улыбка сходит с их лиц, а мама и вовсе прижимает руку к сердцу. Испугалась. Бедная моя.

— Ле…Лорд тан Даррак, — я осеклась вспомнив, что мы вообще-то не одни. — А были ли те, кто справился с таким числом? Или надежды совсем нет?

— Надежа есть всегда. — Лейнард, успевший меня отпустить, обернулся ко мне. — Я хочу в это верить. Но…

— Но?

— Свой первый ритуал я провел для двухсот пятидесяти хранителей. Лорд Арланд тан Глоуддак для двухсот тридцати. Лорд Вардан тан Скарлерр для двухсот двадцати. Мы восстанавливались больше трех месяцев и готовились около года к проведению ритуала.

При этих словах, кажется отец что-то понял, потому что в точности повторил движение матери — схватился за сердце. А мама вскрикнула, привлекая к нам еще больше внимания.

— Мы первые рода в рейтинге, леди. Наследникам первых это под силу. Но все, кто идут после нас… Даже вторые рода никогда успешно не проводили ритуал для более, чем ста хранителей.