Таня Свон - Вкус памяти [litres]

Вход в тоннель, ведущий в лесную чащу, неумолимо приближался. Проход выглядел как черная бездна, и я боялась, что именно она кроется в непроглядной мгле.

Дакота рассказывала, что тоннель проложили по приказу Хагена, чтобы вурлак всегда мог вернуться в родную стихию, в лес. Но Хаген не глуп. Скорее всего, этот ход создан таким образом, чтобы по нему мог пройти зверь, но не человек или вампир.

– Стой! – во все горло заорала я. Вцепилась в жесткий мех, потянула на себя, будто поводья. Ударила пятками в бока волка, но гигант этого даже не почувствовал.

Он одним прыжком пересек последние метры до тоннеля и на всей скорости влетел в пещеру, отвесно уходящую вниз. Я мигом забыла, что только что едва не задохнулась. Закричала так, что заболело горло, и зажмурилась. А когда открыла глаза, поняла, что нас поглотила безупречная тьма.

Никакого намека на свет. Только иногда на влажных камнях я видела желтые отблески глаз вурлака. Я не знала, где мы и что будет дальше, но чувствовала каждое движение зверя, который преодолевал совсем нелегкий путь.

Сначала мне было очень страшно. Меня не покидала мысль, что я погибну здесь, в этом тоннеле, и мое тело никто даже не найдет. Но постепенно дурнота отступила, я успокоилась, но расслабиться себе не позволила. Все еще крепко обнимала лохматую шею и сжимала колени, чтобы во время очередного маневра вурлака не свалиться с него.

Я потеряла счет времени, но, пока мы выбирались из пещер, успела замерзнуть в своем легком вечернем платье. А еще сумела кое-что понять.

Может, я заблуждалась, думая, что Хаген просчитал все? Может, он ошибся, и именно по этому тоннелю в здание резиденции попал наш враг, который завербовал одного из стражей, чтобы тот снял защитные барьеры? Может, изначально брешь была не в верности и преданности слуг Хагена, а здесь. В подвалах.

Не знаю.

Я все еще очень плохо понимаю, что происходит. Собственное происхождение стало шоком, от которого я до сих пор не успела отойти. А тут навалилась еще целая гора бед. Предатели, битвы за власть, вампирские обычаи и правила…

Вот бы быть просто собой. Обычной Сандрой, которая по глупости сбежала из дома, как делают миллионы других обычных подростков. Но той жизни больше нет.

Нет больше ни «обычной Сандры», ни «родного» дома, ни…

Я не смогла закончить мысль. Просто не позволила себе это сделать. Не хочу думать, что родители не пережили атаку. Хочу верить, что их спасли. Что все хорошо. Хотя бы у них… все будет хорошо.

Конец тоннеля было видно издалека. Его выдавал призрачный, неестественно красный свет луны. Но, даже будь мои глаза закрыты, я бы почувствовала усиливающийся запах хвои и влажной земли.

Путешествие по подземельям закончилось одним гигантским прыжком вурлака. Всего миг – и в лицо ударил холодный ветер, а меня объяла осенняя промозглость. Выбравшись из тоннелей, вурлак не остановился, а продолжил бежать. Я не знала куда, но не останавливала зверя.

Где мы? Как далеко до города или хотя бы до дороги? Что делать дальше?

Столько вопросов, и теперь я осталась с ними наедине… Нельзя возвращаться в резиденцию. Нельзя просто идти в город. Но как выжить в лесу без еды, воды и даже теплой одежды?

Я понимала, что сейчас, когда мне удалось сбежать из особняка, который в мгновение ока из самого безопасного места превратился в ловушку, я заново загнала себя в угол. Если еще час назад мне угрожал таинственный враг, то сейчас это делала сама природа.

В свете ненавистной красной луны лес казался пугающим и неприветливым. Мимо проносились однотипные пейзажи, и мне даже начало казаться, что вурлак ходит по кругу. Но вскоре тишину взрезали звуки, совсем не свойственные чаще.

Рев десятков моторов и шелест шин по асфальту. А потом сквозь густые ветви и листву я увидела первые отблески света фар.

– Давай туда, – стуча зубами, я выпустила изо рта облачко пара.

Только вот что делать дальше, я все равно не знала. Не выскакивать же на проезжую часть на огромном волке! Да и нужно ли выдавать себя? В конце концов, эти люди могут быть настроены к потерявшейся в лесу девушке отнюдь не доброжелательно…

Однако чем ближе мы становились к дороге, тем призрачнее казалась надежда. Вурлак хоть и бежал как мог быстро, но все равно опоздал. Мы даже до обочины добраться не успели, а рев моторов уже стих вдалеке, свет фар затерялся за стеной деревьев.

Эмоции смешались. Облегчение сплелось со странной горечью, а ощущение безопасности – с удушающим одиночеством. Безысходность и усталость взяли в тиски сердце. Я больше не видела смысла бежать. Хотелось остановиться, рухнуть на промерзшую сырую землю и забыться хотя бы на несколько часов. Может, когда я проснусь, все снова будет хорошо?

Но вурлак и не думал останавливаться. Ломая ветви кустарников своим мощным телом, он продолжал нести меня к опустевшей дороге.

– Хватит, – всхлипнула я, потянув волка за уши. – Остановись.

Он не послушался. Ветки хрустели, ветер свистел в ушах, путал волосы и, казалось, проникал ледяными пальцами прямо под кожу. Так продолжалось, пока вурлак не вынес меня на окраину. Первым, что я увидела, стала пустая дорога, бегущая у кромки леса.

– И что дальше? – спросила я сама у себя, с тоской глядя на безжизненный пейзаж.

Внезапно в темноте в нескольких метрах от меня что-то вспыхнуло. Я успела прикрыть лицо рукой, чтобы свет не слепил, и тихо выругалась. Холод еще сильнее сковал тело, но теперь он исходил будто из глубин отчаявшейся души.

Что-то щелкнуло. В свете фонарика я заметила дуло пистолета, направленное прямо на меня. Вурлак зарычал, склонился к земле, готовясь к прыжку, а я испуганно прижалась к нему всем телом.

– Еще шаг, и я стреляю! – угрожающе прозвучал голос… который я сразу же узнала.

Сердце опустилось в желудок. Заледеневшее под злыми порывами осеннего ветра тело вдруг обдало жаром.

– Стой!!! – прокричала я, даже не понимая, к кому обращаюсь.

К вурлаку, прося не нападать на человека? Или к парню, чьего лица коснулся свет поднятого фонаря?

– Нокс! Не надо!

Даже издалека я увидела, как дрогнула его рука, а палец соскочил со спускового крючка. Темные брови дернулись, выдавая удивление. Стальные глаза жадно вглядывались во тьму, пока парень силился рассмотреть меня во мраке ночи.

Я убрала от лица руку, позволяя ему меня увидеть.

– Сандра? – нерешительно, тихо произнес он, а мои глаза почему-то вдруг наполнились слезами.

Мы расстались на ужасной ноте. Грудь обожгло болезненной обидой, когда я вспомнила наш последний разговор. Сжала ладонь в кулак, припомнив пощечину, которую отвесила Ноксу за лживый поцелуй…

Но только сейчас, увидев чародея вновь, я поняла, как скучала по нему. Или же по себе, какой была в те последние дни своей почти нормальной, человеческой жизни?