Селина Катрин - Радужные грёзы [СИ]

Я бессильно сжимала кулаки, всякий раз, когда Вивиэлла с трепетом и восхищением говорила о своём муже.

— О, Вал такой замечательный, он так заботится обо мне, что всё-таки решил попробовать меня вылечить, хотя и так понятно, что я ему лишь обуза, — вздохнула донтрийка в наш очередной разговор.

Я скрипнула зубами и подлила в чашку женщины отвар из успокаивающих трав. Так как все вокруг считали, что приступы княжны — «наказание богов» — до сих пор никто даже не удосужился давать ей элементарное успокоительное и снотворное на ночь.

— Вивиэлла, при всём моём уважении, Вы не правы. Это я сама попросила у Валерна разрешения Вас лечить, — процедила я, не в даваясь в подробности нашего с князем соглашения.

Не хватало ещё сообщить больной женщине, что её муж потребовал от меня в качестве оплаты услуги интимного характера. Боюсь, после такой новости Вивиэлла разнервничается так, что с ней тут же случится ещё один сильный приступ.

— Да? Вы, Эллис, воистину великая целительница, раз рискнули взяться за такой безнадёжный случай, как у меня, — искренне пожала плечами донтрийка. — Но Вал разрешил Вам лечить меня, а значит, в этом есть и его заслуга!

Я тяжело выдохнула. Спокойствие и только спокойствие. Налила чашку успокоительного себе и тут же отхлебнула.

— Вивиэлла, давай ещё раз вернёмся к первоисточнику твоей болезни, — сказала я максимально спокойным и убедительным голосом, на который была способна. — Я считаю, что тебя наказали не боги, а ты сама.

— Как это? — опешила белокурая княжна. — Но я не хочу всего этого… — она развела руками, словно показывая, что сама не рада сидеть взаперти днями напролёт и бояться очередного припадка.

— Я понимаю. Но, видишь ли, Вивиэлла, проблема в том, что Вы считаешь себя виноватой перед Валерном.

— Но я, правда, виновата перед ним…

— Виви, перестань, — я махнула рукой, показывая, как отношусь ко всему этому. — Ты родила ему двух крепких девочек, его девочек. Уже за это он должен быть тебе благодарен, а не напоминать о событиях пятидесятилетней давности. Тем более, ты понятия не имела, что Валерн собирается сделать тебе предложение. Разве не так?

— Так… — она растерянно хлопала глазами. — Но хорошая жена должна хранить себя для мужа…

— А как ты думаешь, — я её перебила. — Сколько женщин у него было до тебя? Вот никогда не поверю, что можно ожить до ста с лишним лет или сколько там ему и ни разу не заняться сексом.

Донтрийка покраснела при слове «секс» и опустила голову, упёршись взглядом в носки своих изящных туфелек.

— Ну, он же мужчина, ему надо… — замямлила княжна.

— А ты женщина, тебе тоже надо. Я это тебе как врач говорю, между прочим! — вновь перебила её я.

Ох уж этот средневековый менталитет, что мужчине можно всё, а женщине — ничего. Ну, Валерн, погоди, я твою жену так воспитаю, что ты её вообще не узнаешь. Это как же так нужно было себя вести, чтобы сделать из бедняжки психологического калеку!

— Как кто? — переспросила Вивиэлла.

— Как целительница, — быстро поправилась я, вспоминая, что здесь нет врачей.

Женщина сидела, словно громом поражённая и подозрительно косилась на меня. Я вздохнула. Всё-таки я хирург, а не психотерапевт, но работаем с тем, что имеем.

— Ладно, Виви, я считаю так. Как только ты перестанешь винить себя за измену мужчине, о чьих чувствах ты даже не подозревала на момент так называемой «измены», ты выздоровеешь. Кроме того, тебе надо гулять и заниматься тем, чем ты занималась до твоего затворничества. Предлагаю тебе недельный отпуск вне стен дворца. Объедешь приюты для диких животных, посмотришь, что в каком состоянии, ты наверняка этого давно не делала.

Вивиэлла хлопала ресницами какое-то время, я видела, как желание покинуть дворец буквально-таки написано у неё на лице, но затем она что-то вспомнила и тут же поникла.

— Вал очень занят, да и жених младшей дочери вот-вот приедет во дворец. Вал просто не может бросить всё и поехать со мной по приютам…

— К чёрту Валерна! — разъярилась я. — Ты одна! Слышишь, одна ! Поедешь по приютам. Можно со стражей. Но без Валерна!

Я встала во весь рост и стала потрясать наполовину наполненной отваром чашкой, настолько сильно хотелось мне объяснить этой донтрийке, что хватит уже во всём и полностью зависеть от мужчины. Надо, наконец, самой принимать решения и делать так, как хочется, а не как приказано.

Вивиэлла ойкнула и торопливо закивала головой. Похоже, вид разъярившейся меня её изрядно напугал.

— Вит и хорошо, — успокоилась я. — Иди, собирай вещи и планируй маршрут. Завтра же утром выезжаешь по нему, а твоё отсутствие я согласую с Валерном. Скажу, что это в рамках лечения. Твоя задача — наслаждаться жизнью, общаться с людьми, дышать свежим воздухом и скакать на иррисе. Всё поняла?

— А если вдруг случится припадок?

Я видела как зажглись надеждой голубые глаза донтрийки, но она спросила опасливо, всё ещё не веря в то, что ей не просто разрешают покинуть дворец, а настоятельно рекомендуют это сделать.

— Если вдруг у тебя случится припадок — тут же пришлёшь мне письмо с птицей, ветром или как у вас тут принято, — сказала я, акцентируя внимание на слове «вдруг», тем самым давая понять, что не верю я ни в какие «вдруг». Залог успеха — это дать пациенту понять, что ты веришь в него, и нисколечко не сомневаешься в его выздоровлении.

На следующий день меня вызвали в кабинет старшего князя ни свет, ни заря. Князь Валерн был просто в бешенстве, что я без согласования с ним отпустила его жену из дворца. Он орал на меня так, что звенел прозрачный купол и, наверное, вся прислуга впала в анабиоз от шока, ведь всегда холодный, не позволяющий себе и толики эмоций старший князь наглядно демонстрировал крайнюю степень негодования. Он кричал, что я слишком многое себе позволяю, что это не входит в рамки нашего договора, что Вивиэлла опозорит его припадком в первый же день, и все люди увидят это… Я отвечала князю так же неистово, что стены дворца давят на неё, что женщине остро необходим свежий воздух, новые впечатления и положительные эмоции. Я орала на князя Валерна также громко, как он кричал на меня, и, удивительное дело, совершенно не чувствовала страха по отношению к нему. Наверно, впервые за всё наше долгое общение. То ли потому, что сделка уже была заключена, и я понимала, что Валерн не станет принуждать меня к интиму ранее, чем состоится встреча со жрецами, то ли потому, что я сейчас была не женщиной, а лечащим врачом Вивиэллы, и отстаивала её здоровье.

Когда мне казалось, что ещё чуть-чуть и Валерн замахнётся, чтобы ударить меня за своеволие и оскорбления, посланные в его адрес, он вдруг усмехнулся и произнёс: