Селина Катрин - Агент тау-класса [СИ]

— Ты забавно перерисовывала голоса духов Вечного Леса в кривые, — задумчиво обронил Шонхорн. — Вот только, как я уже говорил, этого мало, чтобы их услышать. Необходимо быть воином…

Я задумчиво посмотрела на мужчину, что стоял позади, а затем перевела взгляд на его кинжал, который он уже успел привязать к ноге. А может, всё-таки что-то есть в этих их традициях с вызовом духов кровью?

— Дай клинок!

Наверно, что-то было в моём голосе такое, что Шонхорн послушался. Возможно, он думал, что я хочу подправить канат на дереве этим клинком или ещё что-то, но когда я рассекла ладонь лезвием до крови и тут же приложила к коре дерева чуть выше каната, ларк на меня зарычал почти не своим голосом:

— Лейла, да что же ты делаешь?! Арх-хан мне свернёт шею за любую царапину на твоей шкуре. Ты же женщина! Как можно ранить себя, да ещё и специально? Да ни одной нормальной ларке такое в голову бы не пришло…

Я молча подняла ладонь, на которой уже начал затягиваться порез, и указало на место, куда приложила руку. Красные капельки на наших глазах почти мгновенно впитались через шершавую кору, она стала ещё темнее. Мы синхронно перевели взгляды на планшет. Звуковые волны на экране слились в одну единую и чёткую линию, устройство тут же замигало диодами, показывая, что процессор загружен на полную. Ещё несколько секунд — и на экране появилась бегущая строка. «Умираю от засухи, хочу пить». В голове промелькнуло воспоминание о перевёрнутой бочке на заднем дворе Раиты — единственном неразрушенном предмете во всей деревне. А ведь в большинстве местных деревень нет водопровода.

/Месяц спустя, Ларк. Лейла Виланта/

Я наблюдала, как слаженно обнажённые по пояс мужчины достают из флаеров бочки с водой, перекатывают их и заливают раскалённый белый песок водой. Вода мгновенно нагревается, шипит, и часть её испаряется, однако часть успевает проникнуть сквозь землю. На первый взгляд кажется, что это бесполезная работа, однако я уже видела, как потемнела кора исполинов, что росли ближе всего к пустыне, и появились первые травинки там, где вода смыла яд слюны хтэрров.

На меня, стоящую поодаль в лёгком воздушном платье, никто не обращал внимания. Многое изменилось за последний месяц, и если в свой первый приезд на Ларк я часто ловила на себе заинтересованные мужские взгляды, то сейчас все как будто нарочно обходили меня по дуге и старались не смотреть мне в глаза, потому что считали это чем-то неприличным.

Кто-то подошёл ко мне сзади, положил руки на чуть выпирающий животик и мягко привлёк к себе. Я откинула голову и залюбовалась правильными чертами лица Арх-хана. Золотая грива волос блестела в лучах утреннего солнца, оливковые глаза с непривычными вытянутыми зрачками смотрели на меня с необыкновенной нежностью и желанием.

— Ты быстро вернулся, — я улыбнулась и провелась рукой по колючей щетине.

Судя по всему, после осмотра территорий соседних кланов он тут же полетел ко мне.

— Да, — Арх-хан зарылся носом в мои волосы и шумно вдохнул, — я безумно боялся, что вернусь и узнаю, что ты выбрала другого.

Я тихонько рассмеялась, вспоминая события месячной давности, когда я ворвалась в главный зал цитадели и сообщила, что поговорила с духами Вечного Леса, и знаю, как решить проблему с хтэррами. Ожидаемо поднялся шум и гвалт, никто не хотел мне верить, противный Альбинос вообще требовал удалить женщину с собрания вождей, так как она оскорбляет их своими разговорами. Кто-то высказался о том, что меня следует заточить в темницу, так как я, скорее всего, шпионка цваргов. Я почти отчаялась достучаться до упрямцев, но внезапно Шонхорн поддержал меня и поклялся своим клинком, что видел, как я разговаривала с духами. Поддержал и Арх-хан, рыкнув на ларков, вознамерившихся выпроводить меня из зала, что вызовет на дуэль и порвёт любого, кто дотронется до меня хотя бы пальцем. Это возымело действие. Именно с того момента всё и изменилось. Ларки нехотя, но выслушали меня, а затем, за неимением других вариантов, попробовали воспользоваться моей идеей.

Когда после первых бочек с водой, выплеснутых за стену Шарршеорона, выяснилось, что хтэрры бегут от влажной земли, как от огня, все вожди, что слышали мою речь в зале, опустились на колена и предложили обменяться татуировками в священном Вечном Лесу. Как уже я сообразила позднее, хтэрры считаются на Ларке опаснейшими из хищников, а сила является самым важным качеством любого защитника. Тот, кто может в одиночку убить хтэрра, автоматически признаётся сильнейшим из воинов и чаще всего становится вождём стаи. Я же своим поступком доказала, что способна изгнать даже не одного хтэрра, а целое множество, да и духи Вечного Леса признали во мне воина, снизойдя до разговора.

С того момента желающие предложить свою защиту не давали мне прохода. По какой-то кривой и понятной одной лишь ларкам логике, Арх-хан был признан недостойным парной со мной татуировки. Это были очень сложные дни, особенно с учётом того, как выяснилось, что никто не поверил в мою беременность.

Шонхорн с таким восхищением рассказал о том, как я вела флаер, смело уворачиваясь от бросков хтэрров, что мне даже стало неудобно. Ларки-то не знали, что «Пуля» значительно быстрее их собственных флаеров. А рассказ о том, как я порезала ладонь клинком, и вовсе вызвал почти благоговейный шёпот. Как оказалось, именно этот мой поступок ларки почему-то восприняли как отрицательный тест на беременность. Согласно их укладу жизни женщины всегда просили защиты и никогда не шли на риск. А женщины, носящие малыша, практически обожествлялись. Мысль о том, что беременная цварга могла полоснуть себя клинком по ладони, просто не укладывалась в этих косматых головах.

Я звонко рассмеялась от предположения Арх-хана, развернулась в кольце его рук и посмотрела в такие родные оливковые глаза.

— Ты испугался, что тебя обвинят в надругательстве над слабой женщиной, носящей под сердцем ребёнка, и приговорят к изгнанию из клана? — лукаво сощурилась.

Ведь именно так и собирался поступить совет вождей в тот момент, когда я устала от недвусмысленных намёков многочисленных вождей и надела облегающее платье, подчеркнувшее мой только-только оформившийся живот. В итоге всё снова пошло не по плану и мне пришлось очень долго и доходчиво объяснять ларкам, что, если они изгонят Арх-хана, то я вынужденно пойду с ним, а в таком случае получится, что они приговорят ту же беременную к смерти среди хтэрров и лесных хищников.

Арх-хан сжал меня чуть крепче.

— Испугался, что больше не смогу тебя увидеть.

Мы помолчали некоторое время, потом я всё же спросила:

— Узнал, кто продавал леса?