Наталья Владимирова - Несказка для попаданки [litres]

Сначала я пела скованно, смущаясь и переживая, что кто-то услышит и придет насмешничать. Но чуть позже вошла во вкус под легкие дверные хлопки, подбадривающие меня, вспомнила песни на новогоднюю и зимнюю тематику, исполнила пару романсов, а под конец – любимый попсовый шлягер.

Совершенно выдохнувшись, уже собиралась сообщить об этом Хайнене, и тут двери зимнего сада плавно закрылись, выдворяя меня. Я даже не успела подумать, чем не угодила замковому духу, когда в стене напротив вдруг образовался проход, явно приглашая следовать куда-то.

Страшно не было. Недоверие также отсутствовало. Я решительно шагнула в темный проем, сгорая от любопытства, что же хочет показать мне Хайнене.

Мои осторожные шаги гулким эхом разносились по темной винтовой лестнице. От стен шел холод, но я все равно касалась шершавых камней кончиками пальцев, боясь оступиться в темноте.

– Что ж так темно-то, – наконец не выдержав, проворчала я. – Так и шею свернуть недолго.

В тот же момент над моей головой возникло несколько магических шаров, освещая путь.

– Спасибо, – поблагодарила я дух замка, – так гораздо лучше.

Шары согласно мигнули.

Дальнейшее восхождение мне далось гораздо быстрее и легче. Уже не нужно было нащупывать ногами ступеньки и старательно сохранять равновесие, которое в темноте терялось.

Мое маленькое путешествие закончилось напротив какой-то дверки. Она сама приоткрылась, впустив меня в чью-то комнату. То, что забрела на чужую территорию, я поняла сразу, как только заметила захламленный папками и свитками письменный стол. Дернулась обратно, но дверь-предательница захлопнулась перед моим носом. Вот дела!

Неужели подстава?

Я заметалась по небольшому кабинету, но вокруг были лишь книжные стеллажи до потолка да высокие створчатые окна, за которыми вьюжила зима. Даже маленькая дверка, через которую я вошла, пропала из виду. Западня?

В попытке успокоиться остановилась и несколько раз сделала глубокие вдохи и выдохи. Паника слегка отпустила, позволив рассмотреть, где же я.

Судя по количеству окон со всех сторон, уютная комната находилась в одной из башен замка. Чай в изящной чашечке исходил паром – хозяин вышел совсем недавно и, уверена, вскоре вернется. Напротив стола приветливо горел камин. Я подошла поближе, рассматривая безделушки на каминной полке. Внимание привлекла забавная вещица со странным циферблатом и множеством стрелок – звук от нее исходил наподобие тиканья земных часиков. Я завороженно слушала перестук в незнакомом механизме, не сводя глаз с мелькающих стрелок.

Как интересно.

Я медленно протянула руку к незащищенному стеклом металлическому диску. Для чего? Не помню. Но отвлеклась на собственные пальцы, вернее, мой взгляд прилип к одному – тому, что сначала был с кольцом, а затем с татуировкой. Рисунок, ранее яркий и броский, сейчас таял на глазах.

Я дышала в такт мерного тиканья, застыв с протянутой рукой. И все смотрела, смотрела, смотрела… Хотя татушка давно исчезла.

Не знаю, сколько времени так простояла, словно под гипнозом. Пришла в себя, услышав старческий голос за пределами комнаты. Явно возвращался хозяин. Что-то он скажет, обнаружив меня?

Скрип. Я отскочила испуганным зайцем от неожиданно распахнувшейся знакомой мне дверки. Других намеков было не нужно. Не медля ни секунды, бросилась в спасительный темный проход. Дверь за моей спиною закрылась, и я с облегчением привалилась к ней спиной.

Кровь билась в висках так сильно, что заглушала голос, ставший еще ближе и четче. Кажется, я его где-то уже слышала. Пытаясь выровнять дыхание и унять оглушительное сердцебиение, во втором говорящем опознала… Грэхха. Никаких сомнений. Теперь собеседники разговаривали в том самом кабинете, из которого я только что улизнула, – слышимость преотличная!

– …И все же я недоволен тобой, мой мальчик, – кряхтел старик, судя по звукам, усаживаясь в скрипучее кресло.

– Отчего же, мэд Бенабеус?

Впервые за все время моего пребывания в здешнем мире сексуальный голос Грэхха не вызвал у меня дикого восторга. Напротив, нотки превосходства над собственным учителем звучали даже неприятно.

– Ты нарушаешь установленные правила поведения с хани!

– Глупости эти правила. Совершенно не имеющие смысла. Вот увидите, все и так прекрасно получится.

Что у него получится? Какие правила он нарушает? И как это связано со мной? Ведь разговор обо мне, верно?

– Правила и рекомендации создавались веками в нашей академии лучшими выпускниками, прошу заметить, с успехом прошедшими десять ступеней и заполучившими великую силу! – все больше горячился старик.

– Прошу заметить, – с насмешливым пафосом в тон ему ответил Грэхх, – что я – один из них. Я лучший выпускник, сумевший вызвать хани.

– Уж не знаю, как тебе это все-таки удалось, – проворчал ректор, – но лучшим я бы тебя не назвал. Средний уровень – твердо, но никак не высший. Хотя мог бы, мог. Даже в последние дни ты совершенно легкомысленно кутил и развлекался с девчонками.

Какая интересная информация. Так вот где он пропадал все это время! Но почему я не чувствую ревности?

– В то время как следовало бы обхаживать хани или хотя бы повторить пройденный материал, хочу тебе напомнить – тобою пройденный трижды.

– Я же все равно сдал экзамены.

– Да, сдал. Благодаря попустительству преподавателей, которые многим обязаны твоему отцу.

– Самое главное – сдал. А завтра еще и пройду подтверждение на силу.

– Ты уверен? Силу можно добавить, лишь обладая знаниями, а ты даже в мелочах не хочешь следовать по проторенному пути. Мыслимо ли отвергать мудрость опытных магов с подобной самонадеянностью?

– Вот я завтра и дополню эту мудрость, внесся собственные существенные коррективы, – рассмеялся Грэхх.

Для чего мне слушать чужой неинтересный разговор? С какой целью привел меня дух замка именно сюда? О чем столь важно услышать? Что Грэхх разгильдяй, какого еще поискать? Я и сама со временем разобралась бы. Да и не отменяют его недостатки того, что мужчина как-никак предоставил мне комфортное место проживания, заботился. У себя, даже если бы мир не выкинул меня куда-нибудь за ненадобностью, имеющимися на данный момент благами я, увы, не могла похвастаться. Поэтому сетовать на нерадивого выпускника не собиралась. Ну не вырос он еще психологически, разве это преступление? Иные люди до старости обладают детсадовским мышлением, что не делает их лучше или хуже остальных.

– Эх, такая девочка, – посетовал ректор академии, – такое расточительство.

– Да я… – начал было Грэхх.

– Уже слышал, можешь не повторять, – вздохнул мэд Бенабеус. – Вот возьми.

– Снова зелье?

– Что-то мне подсказывает, оно тебе сегодня не помешает.