Наталья Владимирова - Несказка для попаданки [litres]

Ректор академии протянул руку и из воздуха достал медный кубок, испещренный незнакомыми письменами. Сосуд оказался доверху наполненным колечками, которые старик эффектно принялся бросать в магическую «лаву». При соприкосновении металла с огненной жидкостью из котла вылетали разноцветные фейерверки и живописными кляксами взрывались над головами присутствующих.

Когда все кольца оказались расплавлены подобным образом, над подиумом образовалась плотная дымовая завеса. Я протерла глаза и застыла то ли от страха, то ли от удивления. Рядом со мной стояла полупрозрачная девушка в одежде моего мира. Призрак? Видение? Галлюцинация? Я принялась озираться и обнаружила, что девушка уже не одна – из дымки постепенно проявлялись человеческие очертания, и фантомы, обретая форму, разбегались в разные стороны, скользя между гостями бала, кружась и танцуя под нежную медленную мелодию.

– Хани, которых не удалось вызвать остальным выпускникам, – пояснил мэд Бенабеус.

– Они мертвы? – ужаснулась я, рассматривая блеклых девиц.

– Ну что вы! – мягко успокоил меня ректор. – Это просто образы дев, которые могли сейчас быть с нами, если бы все выпускники сумели завершить ритуал. Кольца запечатлевают облик своей возможной хозяйки и во время уничтожения демонстрируют ее нам в течение нескольких минут.

– А девушки в других мирах? – не давала мне покоя дальнейшая судьба недохани. – Что с ними теперь?

– Лишь богам дано заглянуть в будущее, – философски изрек старик. – Но то, что у себя они проживут недолго, увы, доказано. Ненужность миру – почти приговор. Смогут ли они совершить переход в иное измерение или просто погибнут в своем мире, кто знает. Жаль, конечно, что не все ученики способны осуществить Призыв.

Копии возможных хани плавно и бесшумно двигались в странном танце, развлекая публику, после чего так же неспешно растворились в воздухе, как и появились, оставив на душе печальный осадок.

Мэд Бенабеус хлопнул в ладоши, и зазвучала веселая музыка.

– А теперь наш новогодний бал откроют выпускники со своими хани!

Ректор академии принялся перечислять лучших из лучших, предлагая спуститься в зал для первого танца. Пышка и Белоснежка соскочили с подиума, будто прозвучал сигнальный свисток от тренера с секундомером – обе мечтали открыть местное торжество. За ними последовали их мэды, я с Грэххом и рыжеволосая девица с партнером. Снежная королева дождалась, пока освободится вокруг нее пространство, а глава академии удалится под крылышко мэдью Ветты, и… отказалась покидать подиум. С гордой улыбкой она подала руку Лорну, который, быстро сообразив, что от него требуется, закружил свою хани в танце. В центре зала, на возвышении, под всеобщими восхищенными и завистливыми взглядами.

Эта парочка оказалась настолько «на одной волне», что от них было просто невозможно отвести глаз. Поэтому реакцию Пышки и Белоснежки на подобный ход соперницы я просмотрела.

Впрочем, бал оказался хорош не только зрелищностью. Никогда бы не подумала, что танцевать так приятно. В своем мире я дискотеки почти не посещала, здесь же уроки мэдью Ветты, откровенно признаться, особого удовольствия не доставляли, потому от танцулек ничего хорошего не ожидала. Но Грэхх меня удивил. Он вел в танце умело и непринужденно, словно исключительно этим всю жизнь и занимался. Впрочем, возможно, именно так оно и было – чтобы волочиться за девушками, нужно иметь сноровку в подобном искусстве. В любом случае танцевать с ним мне очень даже понравилось. Не отвлекаясь на комплименты и ласковые словечки, которые порционно выдавал мне Грэхх, я вся отдалась музыке и движению.

Лишь однажды пришлось прерваться на непродолжительный отдых. Какие-то парни остановили нашу пару и потребовали от Грэхха разговора тет-а-тет. Мой партнер побледнел, быстренько усадил меня на ближайший диванчик и отошел со студентами. Так как собеседники не удосужились отойти на приличное расстояние, а просто накинули полог тишины, я имела возможность наблюдать за их общением и даже прочесть по губам Грэхха несколько слов, из которых стало ясно – мой жених ко всему прочему еще и игрок, задолжавший менее состоятельным товарищам крупную сумму. А самое любопытное, что он не только не спешил отдавать долг, но и пообещал чуть позже отыграться. И почему стоит только поверить в сказку, наконец-то наступившую в жизни, как суровая реальность-насмешница вываливает на мою бедную голову правду-матку?

Обидно.

Я отвернулась от мужской компании. Взгляд вырвал из толпы и тут же потерял раскрасневшуюся Альву, кружащуюся в объятиях какого-то хлыща. Девочка права – нужно пользоваться моментом и наслаждаться тем, что есть. А есть сейчас чудесный бал! Даже кавалер для танцев какой-никакой у меня имеется. Что еще нужно?

– Заскучала, рыбонька?

До чего отвратительное прозвище! Так и чувствую гадкий запах тины.

– Нет-нет, все нормально. Я же понимаю, дела. – Я через силу улыбнулась Грэхху, теряясь в догадках, какого лешего ему от меня нужно, раз уж выяснилось, что мое общество не особо интересно и вечер он намерен продолжить за азартными играми.

Видимо, в качестве извинения за непродолжительное отсутствие он вручил мне бокал вина и протянул тарелку с маленькими пирожными.

– Ты такой заботливый!

– Все для тебя!

Я отсалютовала бокалом, и Грэхх, словно получив разрешение, красивым жестом подхватил с проплывающего мимо подноса выпивку покрепче.

– За самую прелестную девушку в этом зале! – Провозгласив банальный тост, он одним махом опрокинул напиток в себя.

Я отставила свой бокал и тарелочку со сладостями на зачарованный поднос. Ни пить, ни есть не хотелось, особенно в условиях нарастающей паранойи – страх, что в любой момент в моем напитке или закуске окажется зелье мэда Бенабеуса, не давал мне покоя. Скорее всего, вреда мне никто не причинит, не за тем же вызывали из другого мира, но шестое чувство подсказывало – осторожность не помешает.

– А теперь танцевать? – Обольстительно улыбнувшись, Грэхх обнял меня за талию и увлек в гущу веселящихся парочек.

Перерывов мы больше не делали. Даже к горячительным напиткам Грэхх прикладывался во время танцев, на лету подхватывая очередной бокал и отправляя в себя. А то, что пил он явно не лимонад, выдавал все более разгорающийся взгляд и заплетающийся язык.

Несколько раз Грэхх предлагал мне удалиться к себе, недвусмысленно улыбаясь, и каждый мой отказ встречал с детским недоумением «но ты же сама желала». Да, желала, еще совсем недавно пребывая под странным мороком. Но теперь, после прозрения, возможная близость с Грэххом приводила меня в панический ужас.

– Еще немного потанцуем, – просила я, и Грэхх подчинялся, утешаясь спиртным.