Анастасия Котельникова - Зеркальное отражение

Судя по всему, он это прекрасно понимает, потому что смотрит на меня с подозрением. После паузы говорит:

– Ты так на неё похожа, просто поразительно!

Я не знаю, как продолжить диалог и поэтому я просто молча смотрю на него. У него короткие светло русые волосы, немного спадают на лоб и очень ясные голубые глаза, словно два чистых кристалла, прямой нос, мягкие пухлые губы скрывают белые ровные зубы, он имеет среднее телосложение, мы примерно одного роста, только он немного выше. Между нами даже есть некоторое сходство, словно мы брат и сестра, разве что мои волосы немного темнее и длинные до пояса.

В каждом его движении и взгляде чувствуется живая мужская энергия.

На ум приходит вопрос:

– Как ты познакомился с моей бабушкой?

Черты его безукоризненного лица вдруг резко меняются, с которых читается гнев и ненависть, он хмурится и бросает с раздражением:

– Я не хочу говорить об этом, – это все что он произносит, но мне этого мало.

– Пожалуйста, расскажи мне хоть что-то о себе, иначе я сойду с ума, пока переберу все варианты.

– Ты такая же как и она, очень любопытная! – говорит он мне с укором.

– Ты любил её? – он молчит. После долгой паузы он отвечает.

– Я не знаю, я уже так долго здесь совсем один. Вика, я в полном отчаянии, – он с горечью добавляет:

– К тому же я уверен, что это именно она во всем виновата!

Мне неприятно, что он испытывает столько ненависти к моему родному человеку и пытаюсь перевести тему:

– Ты знаешь, как выбраться оттуда?

– Нет! – резко бросает он, – все бесполезно. Если ты и можешь мне помочь, то только скрасить моё пожизненное одиночное заключение.

Он поднимает запястья вверх, словно у него на них наручники и иронично подмигивает мне.

Вдруг он снова резко оборачивается назад, словно кто-то вошёл в дверь, и я теряю его из вида.

И чего я ожидала от этого разговора? Что он мне сразу обо всем расскажет, откроется? Да кто я такая для него? Всего лишь странная девушка, которая видит его в зеркале.

Раз он так убежден, что навсегда останется в заточении, значит уже пробовал что-то предпринять. Может секрет в том, что только моя бабушка могла бы это сделать? А её уже давно нет в живых.

Какую же тайну она скрыла от всех нас, что никто и знать не знает о загадочном Викторе?

Достаю бабушкину тетрадь, чтобы узнать что-то ещё, найти зацепку, но ничего не нахожу. Пытаюсь вдуматься в смысл написанных стихов. В каждой строчке чувствуется боль. Видимо любила только она. Может это был её изощрённый план – посадить его под замок, и таким образом, любимый всегда будет рядом – пусть не любит, все равно только мой. Как жестоко с её стороны. Даже страшно подумать, что кто-то на такое способен. Вдвойне ужасно осознавать, что это твоя родная бабушка.

Воспоминания о ней проносятся в моей голове, они самые светлые и чистые. Она была очень добрая, никогда не таила зла, наоборот всегда и всем старалась помочь. Никогда не видела, чтобы она с кем-то ругалась. Я не могу её ни в чем винить, пока не соберу все факты.

На следующий день вечером я снова на чердаке, зову его, чтобы появился и поговорил со мной.

На этот раз он выглядит гораздо приветливее, на губах лёгкая улыбка. Он не спеша ходит из стороны в сторону, разглядывая книги на полках. При каждом его движении, голубая ткань рубашки облегает его стройное мужское тело. Он очень обаятелен и настроен на общение, и я, не теряя времени, веду непринуждённую беседу.

Мы начинаем настоящее знакомство. Он рассказывает, что родился в этом же городе и жил в соседнем районе. Его родители, скорее всего уже умерли, и он иногда слышит их голоса, словно тихое отдаленное эхо. Он может выходить с чердака из дома в своем измерении и бродить недалеко по пустым улицам нашего города, но все они, как лабиринт снова выводят его к этому месту, зеркальная гладь словно магнит. Там никого нет, ни одной живой души и мертвая тишина. Чердак – это единственное место, куда его постоянно тянет, куда он возвращается раз за разом, словно в этом месте вся его жизнь. Его родители были простые рабочие на фабрике по производству мебели. После окончания школы он самостоятельно поступил в университет и учился на юридическом факультете, но без особого энтузиазма, так как всегда мечтал стать известным музыкантом. Его глаза начинают заметно гореть, когда он рассказывает о своей главной страсти в жизни – о музыке и игре на фортепиано. Ещё в школе он ходил в класс музыки после основных уроков, где и познакомился с моей бабушкой.

При этом воспоминании он меняется в лице, его брови сдвинуты, и он хмурится.

Вот это уже кое-что, хоть какая информация об их знакомстве. Я пытаюсь раскрутить эту тему, чтобы узнать что-то ещё.

– Она играла на фортепиано? Странно, в нашем доме его никогда не было, и я не слышала об этом ни от кого из моей семьи.

Он пожимает плечами и продолжает свой рассказ:

– Фортепиано был у меня дома, мои родители долго на него копили и подарили мне на день рождения, от чего я был в полном восторге. И вот однажды, после очередного урока музыки я решился подойти к ней, к Вере. Она была самая привлекательная девушка в нашей школе. Обычно она всем отказывала в ухаживаниях. Я был сильно удивлен, когда она позволила мне проводить её до дома.

Как-то раз я пригласил её к себе, чтобы мы могли потренироваться играть вместе.

Я пытался ухаживать за ней.

Он делает продолжительную паузу.

– Вика, ты просто поразительно на неё похожа, а она была необыкновенно красивой девушкой.

Его взгляд застыл на моём лице.

Это был явный и намеренный комплимент в мою сторону.

Неожиданно я чувствую, как кровь приливает к щекам от смущения, тепло разливается по телу. Сама не осознавая почему, я почувствовала, что мне безумно приятно это слышать.

– Ну, так что было потом? Между вами что-то было?

–Да, мы гуляли после уроков, много времени проводили вместе. После школы мы продолжили встречаться. Думаю, что она ждала от меня предложения, но я страстно любил музыку, мое сердце жаждало приключений. Я мечтал путешествовать и стать всемирно известным музыкантом. Я очень хотел уехать далеко из этого захолустья, в погоне за истинным счастьем, туда, где мои мечты обещали стать реальностью, и был одержим этой идеей.

Она же этого не понимала.

Она была убеждена, что мы должны остаться здесь и жить в её старом доме вместе долго и счастливо. Для меня это было невыносимо. Она отказалась ехать со мной, и мы сильно поссорились, я принял решение, что уезжаю без неё. В тот же день я купил билет до Москвы в один конец и уже планировал, что начну новую жизнь, но вместо этого я очнулся здесь – на этом чердаке, – после последней фразы, его взгляд очень суровый, а голос наполнен гневом и обидой: