Ларисса Йон - Ривер

— Что случилось потом?

— Я почувствовала, что суккуб беременна.

Глядя на свои ботинки и продолжая идти, Харвестер гадала, а было бы всё по-другому, поведи она себя иначе.

Некоторые ангелы обладали даром ясновидения, но Харвестер не входила в их число. А как бы это пригодилось.

— Я сразу должна была рассказать Энриету, но побоялась, что он последует за ней в Шеул и умрёт. Он был таким вспыльчивым любителем делать необдуманные поступки и к тому же являлся начинающим ангелом-воином. Даже с той силой, что он владел, у него не было достаточного опыта для входа в Шеул самостоятельно. К тому же, порой было опасно его расстраивать.

Ривер напрягся.

— Что ты имеешь в виду, говоря «с той силой, которой он владел»?

— Он был самым сильным ангелом-воином из всех, кого я знала, — ответила Харвестер. — Чёрт, да он бы фору Рафаэлю дал, а тот ведь грёбанный архангел.

Харвестер чуть улыбнулась. Энриет всегда влипал в неприятности и утягивал её за собой. Но их веселье стоило лекций и наказания в виде чёрной работы.

— Так что я решила подождать и не сообщать ему о беременности, пока не найду детей. — К несчастью, план сорвался, когда Харвестер сначала нашла Лилит… и стерва угрожала жизням детей, если та всё расскажет. — Но это не имело значения, потому что встреча с Лилит изменила Энриета. Он стал злым и ожесточённым. Даже уже ощутимые силы Энриета, казалось, увеличились.

Ривер повернулся к Харвестер.

— Усилились?

Она раздумывала над тем, как объяснить всё так, чтобы это не прозвучало сумасшедше.

— В битвах с демонами он мог делать такие вещи, которые я не видела у других ангелов. Складывалось такое ощущение, будто он вытягивал способности демонов и использовал их сам против них.

— Каким образом?

— Понятия не имею. — Харвестер нервно вздохнула. — Я привыкла следовать за ним в Шеул, чтобы удержать его от похода туда, куда запрещено ходить новичкам. Я была уверена, что он умер, разыскивая Лилит…

— Подожди… зачем он её искал? Он знал, что она беременна?

Она покачала головой.

— Энриет не знал, что она демон, когда с ней переспал, и хотел убить её за то, что она соблазнила его своими трюками суккуба. Гордость была одним из самых больших его слабых мест. — В отдалении послышался вой и волосы на затылке Харвестер встали дыбом. Адский пёс. Мерзкая тварь. — Очевидно, он не нашёл Лилит, но уничтожил много демонов, пока проводил свои поиски, и клянусь, он был способен здесь восполнять свои силы.

Ривер поднял светлые брови.

— Это невозможно без шеулгула.

— Знаю, — ответила Харвестер, не заботясь о том, чтобы скрыть скепсис в голосе. — Может у него и был шеулгул, но ведь он не даёт столько силы. И это было очень странно.

— Ты расспрашивала его об этом?

В животе Харвестер заурчало, и она осознала, что они не ели несколько дней. А что хуже, дуги крыльев пульсировали, напоминая, что ей требовалась кровь.

Может, ей удастся покормиться от дымчатого падальщика, потому что вену Ривера она больше точно не возьмёт.

Это вызвало слишком много проблем, а если бы она причинила Риверу боль… Харвестер не хотела об этом думать.

Она кивнула… и вынудила себя не смотреть на его горло.

— Он уверял, что не знал, что происходит. И я… пошла к Рафаэлю.

У Ривера округлились глаза.

— За спиной Энриета?

— Это немного грубо, — произнесла Харвестер, чуть больше защищаясь. В то время она ощущала себя так, словно предаёт его. Может, и по-прежнему предавала. — Я о нём беспокоилась. Он встал на опасный путь, который мог завести его на неправильную сторону Небес.

— А тебе не кажется, что он, быть может, и не обезумел так, расскажи ты ему об отцовстве, а не скрывая этот огромный секрет? — в голосе Ривера слышалось возмущение, как будто Харвестер его обманывала.

— Да пошёл ты, Ривер. — Харвестер ударила его по руке так, как била Энриета, когда он её злил. — Легко осуждать спустя пять тысячелетий и выискивать должна-могла, да?

Ривер выругался себе под нос, а когда заговорил, старался контролировать тон.

— И что сделал Рафаэль, когда ты к нему пришла?

— Сказал приглядывать за Энриетом, что я и делала в перерывах между своими обязанностями по правосудию и поиском его детей.

— И ты их нашла?

— Всех, кроме Лимос. Я знала, где она находится, но не могла до неё добраться.

Троих детей Лилит отдала человеческим родителям, подменив их младенцев своими. Спустя годы Харвестер узнала, что человеческих младенцев Лилит продала демонам. Она не спрашивала для какой цели. Не хотела знать.

А Лимос осталась с Лилит. Её растили во зле и готовили для Сатаны. И только тогда, когда Лимос покинула Шеул, отправившись на поиски братьев, Харвестер впервые увидела дочь Энриета.

— Рафаэль сказал, что ты однажды спасла жизнь Ресефу. Это правда?

— Возможно. Не узнать достиг ли он к тому времени состояния бессмертия. Но да, когда он был ребёнком, я вытащила его из горящего здания. Его человеческая мать была той ещё шлюхой и порой бросала его на несколько дней.

Ривер стиснул зубы, но Харвестер понятия не имела, почему он так остро реагировал. Он был привязан к Всадникам, так, быть может, ему не нравилось, что Ресефу и Лимос пришлось пройти через тяжёлое детство.

Арес был суровым, выросшим воином, но, по крайней мере, родители о нём заботились.

Танатосу повезло больше всех: ему достались чудесные родители в дружеской общине.

И очень плохо, что став проклятым Всадником, сойдя с ума, он перебил большую часть клана.

Может у Танатоса было и лучшее детство, но он получил худшее проклятие и страдал из-за своих действий.

Дымчатые падальщики снова приблизились, их возбуждённое рычание становилось сильнее, в то время как оранжевый свет этой крайне зловещей атмосферы начинал тускнеть.

Харвестер насколько могла, прибавила ходу.

— Итак, — начал Ривер, по-прежнему стискивая челюсть, — и когда же, в конце концов, Энриет узнал, что у него три сына и дочь?

Харвестер дрожала, несмотря на сухой воздух в этом ужасном месте.

— После того, как их сделали Всадниками. Ему Лимос рассказала. Я до сих пор не знаю точно сделала ли она это из-за жестокости или же глубоко внутри себя желала обрести отца. В то время она находилась под сильным влиянием своей злой сущности.

И снова напряжение, вот только теперь его создавало тело Ривера, натянутое как тетива.

— И что он сделал? — почти прорычал Ривер.

— Сегодняшнее поколение сказало бы, что он… взорвался. — От воспоминания Харвестер вспотела: не от того, что он практически на орбиту вылетел от гнева, а от того, что это было только начало. — Рафаэль поручил мне попытаться успокоить Энриета, и получалось… пока я не призналась, что с самого начала знала о беременности Лилит.