Ларисса Йон - Ривер

— Что ты делаешь? — Она попыталась вырваться, но её окружили другие архангелы.

Рафаэль опустился на колени рядом с Ривером и Харвестер накрыл шок, когда архангел нежно провёл по его щеке.

— Не всё потеряно, Энриет. Когда один падает, другой поднимается. — Он провёл рукой по луже крови Ривера и встал, повернувшись к Харвестер.

Все архангелы запели глубокими, дивными, великолепными голосами. Харвестер замерла на месте, когда к ней подошёл Рафаэль. Он остановился в шаге от неё.

— Хотелось бы мне, чтобы именно моя кровь наполнила тебя силой, — угрюмо произнёс он. — Но у тебя уже есть кровная связь с Энриетом.

— Я не понимаю. — В груди зародилась тревога, превратив лёгкие в цемент. Что они собираются с ней сделать?

Протянув окровавленную руку, Рафаэль обхватил Харвестер за затылок и присоединился к пению. Мир вокруг Харвестер закружился, принеся мышцам лёгкость, после чего она обмякла. Несколько рук её подхватили и поддержали в вертикальном положении.

Внезапно каждый мускул, каждый орган, каждую клеточку охватила агония. Как будто из тела вынимали кости. Боль ослепила Харвестер, забрала дыхание и голос, и та не смогла закричать.

Харвестер ощутила, как обмякли крылья, словно намокшая бумага, и подумала, что потеряла сознание, потому как следующее, что поняла, архангелы попятились, склонили головы, и боль прошла, сменилась чистейшей, сладчайшей эйфорией.

Моргнув, попытавшись собрать конечности, она напрягла мышцы на спине… и ощутила вес крыльев. Новых крыльев.

Как такое возможно? Ей вернули полный статус ангела? Боясь оглянуться, она вытянула крылья и открыла один глаз.

Харвестер изумлённо ахнула, сердце кровью стало обливаться от вида огромных, блестящих, сине-чёрных крыльев, поднимающихся в небо, кончики перьев которых были посыпана переливающимся блеском.

— Лишь горстка Непавших вернула небесный статус ангела, — произнёс Габриэль. — Но никогда раньше мы не возвращали Истинно Падшего. Даже не были уверены в успехе. — Заключив её лицо в ладони, он легонько поцеловал её в губы. — Добро пожаловать домой, Веррин. Твоя служба людскому и ангельскому мирам неоценима, и никогда в полном объёме мы не сможем тебя отблагодарить.

Слёзы ликования заполнили её глаза, а сердце наполнило ощущение, которое она не испытывала пять тысяч лет. Кровная связь с Ривером. Она ощущала его в местах, которые так долго оставались пустыми.

Харвестер повернулась к нему, и даже несмотря на боль, он ей слабо улыбнулся, сине-сапфировые глаза блеснули удовлетворением. Но собственное удовлетворение начало угасать.

Она не могла праздновать. Не тогда, когда Ривер страдал. Не тогда, когда всё потерял.

— Но, — продолжил Рафаэль мрачным тоном, — у твоего возвращения есть цена. — Слаженным движением он и Уриэль призвали золотые косы, которые прекрасно знала Харвестер.

— Нет! — выкрикнула она в ужасе, от радости не осталось и следа. — Не…

Два архангела с тихим свистом опустили косы, и в мгновение ока отделили крылья от тела Ривера, а с ними и кровную связь, что Харвестер ощущала несколько секунд назад.

Крик полнейшей агонии Ривера, выворачивающего душу страдания сотряс плато, а землетрясение даже зафиксировала шкала Рихтера.

Над ними прямо из ниоткуда собрались облака, которые принесли гром и молнии, и проливной ливень. Дождь лил как из ведра, но ангелы создали купол, и все, кроме Ривера, оставались сухими.

— Ривер. — Харвестер побежала к нему, ноги скользили по грязи, созданной дождём и его кровью. Она бросилась к нему и начала выдёргивать трезубцы.

Никто её не остановил, а Ривер не двигался. Его глаза были открытыми, но его в них не было.

Когда Харвестер вытащила все клинки, она обняла Ривера, прижала к себе, начала укачивать, гладить по волосам, не заботясь о том, что белые церемониальные одежды теперь испорчены.

— Прости меня, — прошептала она. — Прости. — Она посмотрела на архангелов сквозь дождь, отделяющий её с Ривером от них. — Ублюдки. Грёбанные ублюдки.

В глазах Рафаэля появился гнев, маленькие малиновые молнии.

— Ты можешь быть моей супругой, но тебе не позволено таким тоном говорить с архангелами.

— Не ставь на это, — парировала Харвестер. — Ты прав, тебе нужно было заполучить меня тысячи лет назад, когда я была пустоголовая и ветреная. Большая ошибка, Рафаэль. Огромная.

Его выражение лица потемнело.

— Пошли. Мы здесь закончили. Ты больше его не увидишь.

Когда она не сдвинулась с места, он откинул голову и взревел. Буря, которую Ривер создал своей агонией, стала в десять раз сильнее, перерастая в торнадо.

— А теперь, — прорычал он, его голос усиливался до почти оглушительного вопля, — теперь, или я выдеру Ривера из твоих объятий, или сброшу его в Шеул.

Это завершит падение Ривера, не даст ему и шанса на искупление, хотя она сомневалась, что ему вернут статус ангела, как ей. Она была первой и, скорее всего, последней.

Рыдая, она аккуратно положила Ривера на землю и, наклонившись, потёрлась губами о его губы, наслаждаясь ревнивым рычанием Рафаэля.

— Пошли!

Харвестер медленно поднялась на ноги и, не глядя на Рафаэля, расправила новые крылья и взмыла вверх.

— Запрещаешь снова видеться с Ривером? Тупой ублюдок, — пробормотала она, влетев прямо в чёрную тучу. Как поступает Ривер? Он нарушает правила.

И она будет делать так же.

Блэсфим ненавидела дни без работы. Дни, когда приходилось самой чем-то себя занять, а в этом креативной она не была. Но когда Призрак несколько месяцев назад перевёл её из парамедиков в доктора, у неё прибавилось обязанностей, и в выходные её стали вызывать.

Отлично. Она любила, когда её вызывали на работу, а со всеми событиями, что сейчас происходили в Шеуле, на работу её вызывали очень часто.

Она едва вышла из Хэрроугейта и оказалась в приёмном отделении, когда рядом оказался Призрак.

— Рад, что ты здесь. Мне нужно, чтобы ты взглянула на Тавина.

— На Тавина? А разве его не выписали несколько дней назад?

— Ага, — Призрак нахмурился. — Но с его родовой татуировкой произошло кое-что странное.

Блэсфим автоматически взглянула на рукав из родовых татуировок на его правой руке.

— А разве это не в твоей компетенции?

— Изменился его личный символ. Идесс говорит, что там замешано что-то ангельское, но там что-то совсем не так. — Он понизил голос, когда мимо похромал демон Рамрил, копыто которого было перевязано. — Я надеялся, что у тебя появятся какие-то соображения на этот счёт.

Блэсфим напряглась. Что заставило его посчитать, что она разбирается в природе ангелов? Ложные Ангелы были как ложные грибы. Ядовитой копией настоящих вещей, но только внешне.