Ларисса Йон - Ривер

Ривер последовал за Эриком в оформленную в пляжном стиле гостиную. Лимос там отсутствовала.

— Да. Её восстановили в статусе ангела.

— Полагаю, это здорово. — Эрик указал на книжный шкаф в виде каноэ, за которым располагалась кухня. — Пива?

— Спасибо, но откажусь.

Ситуация требовала тонкостей и Эрик опустился на плетеную кушетку, как будто ноги его подвели.

— Чёрт возьми. — Он упёрся локтями в колени и спрятал лицо в ладони. — Я так рад, что ты здесь. Лимос… не знаю. Чувствую себя так, будто её больше нет.

Сердце Ривера довольно болезненно сжалось.

— Где она?

— В спальне. — Эрик поднял голову, тени под глазами говорили о большом беспокойстве и бессонных ночах. — Она не выходит. Я не могу заставить её есть, сам ношу её в душ. Она не разговаривает. Даже не плачет. — Эрик запустил руки в волосы, взлохматив их. — Помоги ей. Пожалуйста.

Ривер сделает всё, что в его силах. Он лишь надеялся, что хоть что-то в нём осталось.

Взяв себя в руки, он вошёл в спальню. Лимос свернулась калачиком под одеялами, лишь загорелые ноги торчали из-под кружева.

В углу стояла пустая колыбель, которую с любовью вырезал из дерева Танатос.

С разбитым сердцем Ривер сел на край кровати рядом с дочерью и нежно опустил руку на её плечо.

— Ли?

Лимос завозилась под одеялами.

— Р-Ривер?

Он с борьбой выбралась из-под одеял и сжала Ривера в таких крепких объятиях, что он едва мог дышать.

И Лимос, которая редко плакала, оросила его шею, плечо и грудь слезами.

Ривер ничего не говорил, просто прижимал её к себе, пока она плакала. Если что он и узнал о женщинах — в основном, от Харвестер — очень легко сказать что-то неправильное и, зачастую, просто промолчать — лучшее решение ситуации.

В конце концов, рыдания Лимос превратились во всхлипы, и Ривер повернулся, чтобы достать коробочку с платками со столика у кровати. Очень осторожно, он стёр влажные дорожки с лица дочери и откинул назад спутавшиеся волосы.

Лимос не любила ничего больше, чем быть чем-то побалованной, и Ривер был готов сделать для неё всё.

Она позволила ему привести её в порядок, а затем отстранилась, чтобы дать ему возможность удобно расположиться на кровати.

— Ты пропал.

В голосе не было обвинений, лишь констатация факта.

— Прости.

Фиолетовые глаза встретились с него.

— Эрик сказал, что ты отправился спасти Харвестер. Ты её любишь?

Ух-ты. Кстати говоря, о слепоте. Лимос слепой никогда не была.

— Всё… сложно.

— Почему?

Ривер не хотел сейчас разговаривать на эту тему, но чувствовал, что это нужно Лимос, это причина присоединиться к жизни, пусть даже на несколько минут, прежде чем она снова заберётся под одеяла.

— Когда я был Энриетом, мы были с ней близки, — ответил он, и Лимос села немного прямее.

— Вы были любовниками? — Под смертельно угрожающей наружностью Всадницы, Лимос внутри всегда была очень романтична.

— Нет, но должны были ими стать. Во всём можно винить меня. Я был идиотом. Я не много помню, но знаю, что это ты рассказала мне, что приходишься мне дочерью и что у меня есть ещё три сына.

Лимос нахмурилась.

— Я этого не помню.

— Потому что твои воспоминания, как и воспоминания других, стёрли. — Ривер перевёл взгляд на колыбельку, и горло сжалось от горя. От того, что он не может всё исправить. — По-видимому, я немного сошёл с ума. Всё ещё не знаю, что произошло, но я исчез, и Харвестер поклялась приглядывать за вами, раз уж я не мог. — Или не хотел. Ривер понятия не имел почему, но этот пропавший кусочек памяти до сих пор сводил его с ума. — Она бросила всё, пала и стала вашим Наблюдателем.

— И ты чувствуешь себя обязанным ей.

— Нет, не чувствую, — спокойно произнёс Ривер. — Знаю.

— И ты её любишь. — В этот раз Лимос произнесла это не как вопрос, а как утверждение.

— Как я уже сказал, всё сложно.

Лимос покачала головой.

— Сложно — это когда ты в кого-то влюбился, а сам принадлежишь Сатане и носишь пояс верности. Разве Харвестер кому-то принадлежит? Разве она носит пояс верности, отделяющий её от твоего тела? Нет? Тогда нет ничего сложного.

В голове Ривера всплыл образ Харвестер, которую держал за руку Рафаэль, и дыхание застряло в горле.

Тогда он много об этом не размышлял, понимая, что впереди его ожидают гораздо худшие события.

Но сейчас мысль о том, что Рафаэль уж слишком дружен с Харвестер, взбудоражила его.

— Теперь она ангел, — рассказал он дочери. — Я видел, как ей вернули крылья. — Харвестер сияла, как бриллиант в луче солнца. Она была самой красивой женщиной из всех, что он видел. Если бы Ривер не был пришпилен к земле, как насекомое для опытов, он бы в мгновение ока оказался бы рядом с ней.

— Это прекрасно, — улыбнулась Лимос, и у Ривера сложилось впечатление, что впервые после потери ребёнка. — Теперь нет правил между тобой…

— Ли, меня выкинули с Небес, — произнёс Ривер, перебив дочь. — Я потерял крылья.

— Боже мой. — Глаза Лимос снова наполнились слезами. — Нет. Нет, этого не может быть. Ты же её спас. Как они могли с тобой так поступить?

— Всё в порядке, — ответил Ривер. — Я ожидал смерти.

Лимос ударила по подушке.

— И всё равно несправедливо.

Он взял дочь за руку, которая ощущалась такой слабой, хотя на самом деле Лимос была одним из самых сильных созданий во всех мирах.

— Когда я пал в первый раз, я молился вернуть свои крылья. Когда это произошло, я почувствовал себя как дома. — Он по-прежнему мог ощутить тот душевный подъём, ту радость, которую испытал, когда снова заслужил вход на Небеса. — Но знаешь, что я потерял? Свою независимость. Свою свободу.

— Путы могут и натирать, — пробормотала она.

— Именно. — Ривер сжал её руку. — Со мной всё хорошо. Правда. — Странно, но так и было. Может, он впал в депрессию, но Ривер сомневался. Слишком многое произошло за последние несколько лет, и теперь у него появилась семья. Он скучал лишь по двум причинам.

Из-за потери Харвестер и внука, которого ему должна была подарить Лимос.

— Лимос…

— Я не хочу об этом говорить, хорошо?

Он кивнул.

— Если тебе что-то понадобится…

— Знаю.

Раздался стук в дверь и Ривер встал, когда Эрик просунул в комнату голову. При виде сидящей Лимос его взгляд просветлел, и Эрик вошёл в комнату.

— Ривер, к тебе пришли. — Эрик сел на кровать и притянул Лимос к себе. — Харвестер.

Сердце Ривера пропустило удар. Разрываясь между тем, чтобы остаться с Лимос и желанием броситься к женщине, с которой его на несколько тысячелетий развела судьба, Ривер замер и не двинулся с места.

— Иди. — Голос Лимос был приглушён грудью Эрика. — Сделай её своей.

Эрик понимающе кивнул Риверу, а Лимос схватила его за запястье.

— Спасибо, что пришёл, — прошептала она. — Папа.